Улица раскисает. Она расползается во все стороны в сырости и грязи, заполняет всю синеву пространства вокруг. Талый снег мертво белеет островками в канавах, прячется в тени деревьев, домов. Но всё же тает и там. Мутная вода стекает с крыш, проваливаясь в выбоины разбитых дорог. Она хрипит и отхаркивает бычки, обёртки, обрывки газет и бог ещё знает чего. Где-то там, у супермаркета, в сырой неизвестности шуршит тощая метла дворника. Этот звук разрывает тишину двора, вгрызается в утреннюю пустоту, размеренный, всепроникающий.