Сигнал опасности при появлении Владимира Соловьева на экране не срабатывает у многих. Да и с чего бы? Шоуменского обаяния не лишен, и к либералам симпатий не выказывает – и даже язвит порой в их адрес, а уж за это наша русская душенька ему готова многое простить. Не бесталанный к тому же – что тему развернуть, что интригу возбудить, что многомиллионную аудиторию…

Приведенная ниже статья нуждается в краткой редакционной преамбуле. Михаил Гофман утверждает, что народы (а по сути дела и почти вся современная Западная цивилизация), исповедующие протестантизм, и составляют соль земли, всей Земли. По сути данная статья – ода протестантизму. Хотелось бы на всякий случай напомнить читателю, что современная Западная цивилизация – по религиозному её содержанию – корректней обозначать как иудо-христинаское общество, а не как христианское и тем более не как протестантское.

В бытность мою помощником зампредседателя Комитета по международным делам ГД РФ  генерала Н. С. Столярова,  шеф доверил мне чтение, ещё в черновике, своих воспоминаний. Книга вышла в 1995 году под названием «Политика – дело не грязное».  На титульном листе рукописи было выведено «дело чистое», но я отсоветовал автора от такой категоричности, идущей вразрез тому, что известно о политике со времён Макиавелли. Думаю, не многие из окружения думца согласились и с таким определением.

Весной 2014 года  «для сердца русского слилось» сразу четыре события,  которые в далёком уже прошлом и  случившимся буквально  на днях  для России судьбоносны, были и есть. Притом, между ними прямая связь. Первому из этих событий  31 марта исполнилось 200 лет.

Валерий Тимощенко не рассказывал о себе в предыдущих своих фильмах «Русский заповедник», «Трезвитесь», «Георгий», «Чистая победа», отмеченных многими призами на кинофестивалях. В новой же четырёхсерийной документальной картине «Крестьянская история», прошедшей по телеканалу «Культура», через историю своей семьи он рассказал о том, как библейский мир русского крестьянства был заменён марксистским антимиром. Но богатейшую историю, которая нам досталась, у нас никому не отнять.

Думаю, я один из тех редких счастливцев, приобщённых к литературному творчеству, которые испытывают  высшую радость, когда  их творение, написанное  сердцем и публикуемое различными изданиями много лет, вдруг оказывается в архиве, в чулане старьёвщика, где обречено на забвение.