Раида скучала по мужу, его любви и крепкому плечу офицера. Они познакомились уже после войны, когда ей было восемнадцать, а ему двадцать пять. Он подошел к ней после выступления, и они уже больше никогда не расставались. Это были лучшие годы ее жизни...

Гостья охотно вытащила одну сигарету и красиво затянулась. Некоторым бабам ох как идет курить! Настоящий шарм. Они это прекрасно знают, а потому плюют на будущий рак ради сегодняшнего мужского поклонения...

Веселье нескончаемое под утро переходило в диспуты о вечном и философском. Светловолосый мальчуган лет шести, неловко захлопнувший дверь, так же находился здесь, ему были интересны взрослые громко говорящие, спорящие, употребляющие умные и не очень слова, цитировавшие разных писателей и читающие на память стихи.

Стихотворение в прозе

В учебном центре шла вовсю работа-учеба. Много волос настригли на пол. Одна из девушек взяла швабру, сначала подмела возле своего кресла, а потом ненавязчиво пошла дальше махать по всему залу и у других. Но Рита, руководитель учебного центра и наставница, все сразу увидела наметанным глазом.

Закончив операцию «Воспитай себе отца», я так же тихо и безмолвно вернула брюки на место. Сняла с вешалки своё пальто, убрала сапоги и шапку. Все. Меня дома нет. Как бы. Залезла в шкаф в большой комнате и стала ждать.

Слышали ли вы вальс «Дунайские волны»? Это плавно перетекающее из самого себя в себя же, осеннее, сладко-гниющее сочетание звуков? Этот гимн человеческому бессилию, подобный прощальному гудку «Титаника»? Мне представляются под него плавно пляшущие на тропинке и изображающие подбитое крыло ощипанные и безголовые тушки птиц.

С другого конца поля к дерущимся бежали воспитатели и несколько старшеклассников. Увидев подмогу, друзья кинулись к Матвею и попытались его скрутить, но не тут-то было. Удары кулаков посыпались и на их головы. Едва не оказавшись схваченным физруком, Матвей пустился наутёк.

Песок медленно добирается до окон, распахнутых для приятного сквозняка, и начинает пересыпаться через подоконники, сметая горшки с комнатными цветами, заполняя всё пространство первого этажа, погребая под собой мебель, уютные диваны с подушками, чайный столик с надломленной плиткой шоколада, недопитым кофе и пепельницей, в которой ещё дымятся плохо затушенные изящные сигареты.

Рожи черные, зубы белые, глаза веселые. Люди разнохарактерные, красочные — спаянные делом и истинно гордым когда-то, да и теперь звучным именем. Тимофей, детина с солидным животом, мешком подбородка и короткими руками, отчего-то воссоздающий Будду, страшенный любитель цветастых рубашек.