Был тот час, когда читать без света уже нельзя, а зажигать его еще не хочется. Дмитрий больше всего любил это время. Отодвинув ворох исписанной бумаги на край стола, к другому небрежному, лохматому вороху, Дмитрий смотрел в окно, наслаж­даясь коротким покоем.

Осень нынче выдалась переменчивая. То хмурые дожди, то вот как сегодня — солнечно, и в ласковом тающем желтоватом тепле с трудом верится что лето уже прошло, что впереди остались только холода. Он сидит на ступенях университетского музея, и без того узкие глаза щурятся на солнце, вытягиваясь в невообразимо тонкую ниточку.

В одиночестве я сидел на лавочке в трех остановках от дома, раздетый до пояса, рубашка лежала рядом. Через урну стояла еще одна лавочка, пустая пока. Позади на травке расположились две красавицы в купальниках — загорали. Граждане, не спеша, прогуливаясь по дорожке вокруг пруда, проходили мимо.  На коленях лежал открытый учебник венгерского языка. Я занимался. Это для девушек.