Всю свою никчёмную жисть-жестянку хожу в баню. Пропустил два раза лишь. На смерть Сталина и Брежнева. Шутка. Но с намёком. А дело вот в чём. Последние годы пристрастился к одному далеко не дешёвому заведению. Не Сандуны, знамо, — но и не хуже. За его дружелюбный нрав и крутую дровяную парилку. Есть там отделение — Хамам, или Хаммам, с двумя «эм», кто как привык: — поваляться на горячих плитах, погреть старчески-ревматические рёбра. А заодно сбросить накопившуюся за неделю усталость и груз похмелья.

Бревенчатая передняя. Образа дониконовские в красном углу, под ними свеча теплится. Шкаф платяной, искусно сработанный с остатками чёрнолаковой покраски против двуспальной кровати. Под кроватью можно было разглядеть ящик под инструмент столярный, да мешок картошки, разные мешочки помельче, видно, с другими продуктами, доставляемыми либо огородом, либо из лесу. В горнице, в красном углу со свечой — тёмная, какая-то зловещая фигура, — грузная, но статная женщина лет под пятьдесят, с ничего не выражающим лицом и карими, большими глазами. Молчала. Александр проглотил ком в горле.

При взгляде на эти цифры любой управленец придет в изумление и ужас. Число расстрелянных в 1937 году по сравнению с 1936 годом выросло более чем в 315 раз. А ведь расстрел, да простят меня за такую терминологию, это сложный технологический процесс. Я имею в виду не сам факт убийства осужденного. Известно высказывание В.И.Ленина «Учет и контроль — вот главное, что требуется для …правильного функционирования первой фазы коммунистического общества». Тем более учет и контроль должен был присутствовать в деятельности органов НКВД. Смерть казненного, очевидно, должен был засвидетельствовать протоколом врач.

Я не поэт и, в общем-то, не критик. Может быть, тем и лучше: эта статья — взгляд рядового, но не чуждого литераторству читателя на новый стихотворный сборник казанского поэта Алексея Остудина "Нищенка на торте" и — через эту книгу — на творчество его в целом. К стихам Остудина нельзя подходить строго — «научно» или слишком серьёзно, анализируя каждую строчку, цепляясь к словам. Вообще рецензировать его — задача непростая: это почти всё равно, что раскладывать на ноты Моцарта. Прежде всего, глаз просто слепит от блестящей, сумасшедшей, даже, как говорят, «избыточной» образности…

В мае — начале июня было призвано из запаса около 800 тыс. военнообязанных. Это позволило повысить укомплектованность личным составом почти 100 стрелковых дивизий, ряда укрепрайонов, частей ВВС и других войск. 13 мая Генеральный штаб отдал распоряжение о переброске из внутренних округов в приграничные 28 стрелковых дивизий и 4 армейских управлений. Две армии должны были войти в состав Киевского Особого военного округа, две другие — в состав Западного Особого военного округа. Кроме того, в Могилев прибыло управление 13-й армии. Передислокация войск осуществлялась под видом выхода частей в лагеря, скрытно и без изменения обычного графика движения на железных дорогах. В конце мая Генеральный штаб дал указание командующим приграничными округами срочно приступить к подготовке фронтовых командных пунктов.

Не уберёгся от изуверского нашествия «торговой кабалы» и Тургеневский бережок, названный так ещё в XIX веке, — знаменательное место на высоком берегу Оки, где установлен памятник Тургеневу. На эту достопримечательность указал в своё время землякам-орловцам Лесков: «Отсюда, — писал Николай Семёнович, — знаменитое дитя впервые окидывало своими глазами небо и землю, и, может быть, здесь же было бы хорошо поместить памятный знак с обозначением, что в Орле увидел свет Тургенев, пробудивший в своих соотечественниках чувства человеколюбия и прославивший свою родину доброю славою во всём образованном мире».

Растиражированное утверждение о том, что каждый народ достоин своих правителей, легко перебивается вопросом: а правители достойны своего народа? И в первом, и во втором случае: нет. А ответ лежит на поверхности: власть и народ проживают в разных мирах. Народ оценивает правителей в соответствии со своими представлениями о добре и зле, забывая о том, что и реальная власть, и только рвущиеся к власти, и политика вообще находятся за пределами той нравственности, которая предопределяет поведение обычного человека. У власти иные критерии, иная система правил и ценностей. Всегда и везде.

В середине нулевых, которые сами по себе уже предание, ещё не было никакого широкополосного интернета, информацию мы передавали уже не на кассетах, а на болванках и на флешках. Ещё существовал магический блютуз и ИК-порт. Среди разных приколов, пранков и фото старшеклассники переписывали друг у друга клип «Аты-баты». С историей солдата стройбата, которому изменяла девушка и который решил поквитаться. На фоне очень энергичной музыки читали речитатив парень в военной форме и экстравагантный с ирокезом. У школьников это всё пользовалось огромной популярностью. Мы тогда не знали, что у проекта есть альбомы и что они гастролируют по клубам страны, что они готовы к взлёту.

Умные мысли обычно помещены в глупый контекст.*Скромность артиста всегда ложная.*Нельзя прервать цепочку ошибок, но можно ее переплавить в слиток золота.*Дойти до конца можно только в случае, если путь бесконечен.*Всё следует непоследовательно.*Иди к общей цели, но своей дорогой.*Мысль — это всё, что угодно — но не факт.*Гуляя от «а» до «я», мысль часто на «я» застревает.

Общаться со многими творческими людьми для меня одно удовольствие — они оригинальны и мудры, как православные священнослужители или педагоги. На какую бы я тему с ними не общался, мне чрезвычайно интересно их мнение. Но как бродяги они, эти творческие кадры, выглядят-одеваются старомодно (бедно), но стараются преподнести себя браво, чтобы сэкономить на проезд и бесплатно полакомиться, словно автобиографические герои путевых заметок американского классика Генри Миллера, которым я последнее время зачитываюсь.