За последние двадцать лет Почивалов отвык покидать дом. Мир за пределами Асинска и речки Яи всё больше казался непредсказуемым. Теперь настала пора ворошить в себе подзабытый вкус к переменам и волнение путешественника – когда-то, он помнил, оно бодрило. Почивалов силился представить далёкий город, в котором провёл самые яркие годы, но кроме центральной площади с красноармейцем на пьедестале, вцепившемся в древко знамени – вид строго обязательный для новостей из Владивостока – всё остальное всплывало неотчётливо...

...Много солнца. Длинные, очень длинные, почти как в детстве, дни, и – короткие ночи. Июльские дожди. Уличные веранды. Споры до рассвета. Поцелуи на мостах. Под мостами. В скверах и парках. Поцелуи везде.

В какой-то миг Столетову почудилось, что чужая, неведомая сила сейчас крутанет тело Столетова и, царапая в кровь спину об острый хрусткий ракушечник, подбросит в воздух тряпичной куклой…

Меж тем БМВ, двигаясь по синусоиде, проскочил следующий квартал и выкатил на Пионерскую площадь. На ней, в центре огромной клумбы, памятником прошлому высилась скульптурная группа: мальчик с барабаном и девочка, вскинувшая руку в пионерском салюте. Еще с перестроечных времен композицию стали опошлять, выставляя на барабан треснувший стакан или пустую водочную бутылку...

...Может, поэтому Вере сразу и приглянулось в селе, что отец-то ее деревенский, все же и в ее жилах течет деревенская кровь. Колька помнит, как только привез жену домой, та сразу же зашла в хлев и, погладив Буренку по спине, улыбнулась: «Всегда мечтала научиться доить корову».

Тут как раз мимо местные доярочки проходили. Смотрят, значит, доярочки, возле неглубоких ямок наши солдатики вповалку лежат и вроде как почти неживые. Жалко женщинам солдатиков стало, их ведь всех дома мамы и невесты ждут. Самая грудастая доярочка спрашивает: – Ой, девочки!.. Тут что, бой был?

...Озабоченный перестук колес вносил в жизнь деловой и покойный ритм. Мелькали столбы, в разорванную полосу посадок ныряли бескрайние поля, окаймленные озорными кущами, в безмерном небе надежно устроились исполинские облака, кокетливо подпаленные розовым отсветом заката. Очаровательно – насмешливо и сочувствующе – тлели симпатичные глаза спутницы.

...Это не то что загнуться в дождливой промозглой ноябрьской Москве. Когда по пыльному окну егозят струйки холодного дождя и тугие облака трутся жёстким мокрым пузом по гудрону крыш многоэтажек как вилка по фарфоровому блюдцу, и от тоски сводит скулы и немеют пальцы.

Добиваться исключительных результатов в бизнесе Ване помогала его кума, а никак не тренинг с коучингом. Кума работала в местной гостинице администратором и перед приездом какого-нибудь важного гостя ломала в единственном гостиничном номере «люкс» что-то сантехническое. Последний раз она сломала душевую кабину перед двухдневными гастролями какой-то знаменитой певицы...

Где тень от прошлого, где разум? Почему я сейчас молчу? Поиски, и сердце убегает в ортогональные миры. Да, я в активном поиске, только чего-то другого, в поиске идеала, но явь убивает.