«Записки охотника» И.С. Тургенева (1818 – 1883) – одна из тех книг отечественной классики, где наиболее сильно выражен «русский дух», где в прямом смысле «Русью пахнет»: «Вы раздвинете мокрый куст – вас так и обдаст накопившимся тёплым запахом ночи; воздух весь напоен свежей горечью полыни, мёдом гречихи и “кашки”; вдали стеной стоит дубовый лес и блестит и алеет на солнце» («Лес и степь»).

– Да уж, не авторитет, – проскрипит зубами Сан Саныч, кадровик, съёвший не одну собаку на «пиковых». – Фарцовщик. Или цеховик. Ссучился. Куму настучал. А теперь в буре отсиживается, чтобы за петушиный стол не сесть. Все, конечно же, посмотрят на знатока – крепко сбитого бобыля, лет сорока пяти, с гуимпленовской улыбкой на обеих щеках...

Было время, когда имя его гремело на весь Советский Союз, стихи публиковались во многих центральных изданиях, переводились на иностранные языки. После разрушения СССР творчество Беспощадного, как и творчество многих других советских писателей, попытались предать забвению, «отстранить» от сегодняшнего дня, замалчиванием и «неупоминанием» превратить в ископаемое.

...Я видел Женитьбу в театре Около в блистательной постановке Погребничко. Кочкарева прекрасно играл Стариков. Не Стариков пьесы, а Стариков в жизни. Лидия Загорская играла Агафью Тихоновну. Постоянная экзальтация, оцепенелое ожидание Предвечного Жениха. Наперед ясно, что ей ничего не обломится. Но лучше всего зацепила память какие-то пустяки. Гоголевские пустяки, впрочем.

Русские как народ выпестованы Сергием и его эпохой не в племенном смысле, не в координатах «крови и почвы». Чисто этническое начало не имело большого смысла в границах православной цивилизации, частью которой являлась Русь, а угасающим центром – Константинополь.

Что касается мусульманских народов Кавказа, то, по-видимому, само их физическое существование возможно лишь при поддержке России. Только в лоне России и СССР горцы получили возможность полноценно заниматься культурным строительством, только «империя» избавила их от постоянных междоусобиц, резни, от угрозы полного физического уничтожения. О какой пассионарности по Гумилеву может идти здесь речь?..

Светлой памяти Владимира Чернова, главреда журнала "Story", посвящается.

К 205-летию со дня рождения Н. В. Гоголя.

В рассказах Светланы Замлеловой каждая деталь – метафора... Письмена, пришедшие из тьмы веков, оказались длинным покаянным письмом многогрешного монаха Феодора Курицы, нарушавшего монашеские обеты, пьянствующего и распутничающего. И вот после последнего своего кутежа, вроде бы очнувшись, Феодор оказался не с привычными своими собутыльниками.

Считая доказанным исключительную роль романа Достоевского «Идиот» для газдановского «Возвращения Будды», мы сочли необходимым рассмотреть и два последующих романа Газданова – «Пилигримы» и «Пробуждение» – через ту же романную «призму» XIX века. Этот анализ и составляет содержание данной статьи.