Конфликт «отцов и детей» на фоне нынешнего тотального распада родовых отношений особенно остро проявляется в современной литературе. Семейная тема редко звучит в мажоре. Так и в рассказе «Зануда» мы встречаем настоящий пожар трагических чувств — отчаянную битву главного героя за своего внука.

Имя-отчество и фамилия Анны Григорьевны Трифоновой были известны разве что самым дотошным жителям поселка, хотя прокуковала она в Рыбацком Затоне весь свой век. Личность ее сподобилась удостовериться среди земляков единственно прозвищем — Косорейка, в особо уничижительно-сердитом варианте — Косорья. «Вот ведь, опять огород у меня обнесли», — плакалась, например, какая соседка Трифоновой близким людям и обычно получала в ответ: «Ну кто, кроме Косорьи да ее дочери, способен к такому делу?».

(окончание; см. выпуски 39–42)

VII

(продолжение; см. выпуски 39–41)

V

Куда лететь? Умерла жена. Пикировать к Андреичу — «топить» безысходность?.. Сменяются времена года. Кто любопытствует ада — обращайтесь. Где ты, Бог? За что?!

***

(продолжение; см. выпуски 39–40)

III

Сегодня властвует в природе ветер. Январский пришелец Сальских степей шумит в мачтах пирамидальных тополей; на земле скопились горы сухолома. Улица пустынна; с высоты пятого этажа виден лишь фанатик авто седобородый Андреевич на своем посту. Это к нему прилипло сказанное кем-то в сердцах: «Ты не умный, но опытный». Мне Андреевич нравится.

(продолжение; начало см. в выпуске 39)

II

Они стояли в «кружок». Балагурили и хохотали. Летчики — веселый народ, здоровый. Строгие медкомиссии не хуже Цербера, охраняющего вход в подземное царство, стерегут врата небесные, пропускают только избранных — нормальных. Нормальные же люди живут, действуют сообразно обстоятельствам.

I

В 14 лет Лешка Нестеров ощутил бег времени. Похожее чувство, как правило, испытывает просыпающийся человек: еще во власти обрывков сна, едва осознав место пребывания, задается вопросом — «А который час?».

Бывает и так: человеку дается не одна жизнь. Мне довелось прожить две, а недавно замечательные краснодарские хирурги подарили третью. Первая, по воле мечты, едва ли не полностью отдана авиации; вторая, по зову рассудка и сердца, посвящена семье и отчасти литературе; последняя, вследствие медицинского заключения, пока на «якоре». Озадачить, однако, успела.

Сокровище «прерий»

В семье пятилетнюю Настю называли Лучик. Фамилия ее была Лучева, поэтому так подходяще придумалось. Вначале малышку по-новому стала звать бабушка, затем Алеша, младший брат мамы, потом — дедушка.

Он не имел сердца. Души и разума даже кот не наплакал. И хотя был сложно устроен — множество людей вложили в него частицу самих себя — не мог чувствовать. А вот с фамилией ему повезло: «Яковлев»! Мало того, его предки внесли изрядный вклад в отечественную авиацию. Правда, говорить о них следует как о заданном количестве определенного типа машин в каждом новом поколении, поскольку в миру являлись самолетами. Понятно, стало быть, что речь о вещи, изделии человеческих рук.