Подшивка журнала "Парус" за 2013 год

Дорогие друзья!

Журнал «Парус» от всей души поздравляет всех с наступающими Новым годом и Рождеством!

КНЯЗЬ ГЛЕБ

Не ходи, брат! Отец твой

умер, а брат твой убит…

«Сказание о Борисе и Глебе»

…у того оврага ветер травы косит,

сух простор бесхозный и бездомен путь.

Здесь никто не встретит, ни о чём не спросит,

только стрепет крикнет и не даст уснуть.

Что им сердце, что им пламенный осколок,

у престола мира недозрелый плод!

Каково вам слушать ночи напролёт

ветер от Смядыни?..

Тёмен лог и долог.

ОСЕННЕЕ

Опалена листва дыханьем севера,

Багряно-желтый красочен наряд.

И, возвышаясь над раздольем клевера,

Осины среди пажити стоят.

Так наряжали в деревнях покойника,

В печали провожая в мир иной…

Герань тоскливо смотрит с подоконника,

Со смертной незнакома новизной.

НА МЕЖЕ

С родного выкорчеван поля,

У двух миров на рубеже

Стою — такая, видно, доля! —

Как дикий камень на меже.

Заочное знакомство с Василием Ивановичем Беловым состоялось у меня, как и у большинства, в библиотеке. Его художественные и публицистические произведения отличались не только мастерством — они проникали до самых глубин души человеческой. Не могу ручаться за других, но меня лично каждая встреча с его прозой волновала особенно: заставляла трепетать сердце и доводила до внутреннего смятения. Его беспокойная душа пульсировала в каждом слове.

В XIX веке слово прозаика или поэта могло изменить ход истории, а русская классическая литература была камертоном не только для последующих пишущих соотечественников, но и для ряда зарубежных авторов мирового уровня. Учитель, проживший и прочувствовавший ответы на важнейшие вопросы бытия, лекарь, врачующий душевные раны, а порой и мессия, пронзающий пространство пророческой нотой — вот портрет любого русского классика того времени.

В период травли всего христианского, всего, что приближает человека к Богу, большой редкостью являются произведения, несущие в себе христианский взгляд на жизнь. Одним из таких произведений видится нам повесть «Год чуда и печали» Леонида Бородина. В своем последнем интервью писатель говорил: «Это моя самая православная вещь.

Натаниэль Готорн, американский писатель XIX в., известен не только как новеллист, но и как детский автор, отразивший во многих своих произведениях психологию детской души.

Наверное, самая простая рифма к слову «ребенок» найдется сразу же — «теленок». Каким я был тогда, в далеком 1980-ом?.. Да и в самом деле — большим бесхитростным теленком. Даже самые мои жгучие мысли — будь то обида на чужую несправедливость или осмысливание собственного несовершенства — могли запросто и вдруг превратиться из кусачего овода в легковесную бабочку.

Он не имел сердца. Души и разума даже кот не наплакал. И хотя был сложно устроен — множество людей вложили в него частицу самих себя — не мог чувствовать. А вот с фамилией ему повезло: «Яковлев»! Мало того, его предки внесли изрядный вклад в отечественную авиацию. Правда, говорить о них следует как о заданном количестве определенного типа машин в каждом новом поколении, поскольку в миру являлись самолетами. Понятно, стало быть, что речь о вещи, изделии человеческих рук.

***

Да, я оттуда, из глуши,

Хоть горожанка.

Там, по-за печкою, в тиши,

Моя лежанка.

Там, по-за домом, до лесов, —

Не хватит взгляда, —

Катится солнце колесом

В мои усады,

И шает небо до утра

Немым кострищем,

И в мелководье детвора

С сетями рыщет.

Барашков белые стада

Выносит в небо,

И я плыву вослед — туда,

Где смертный не был,

От горькой нашей маяты

Открывши средство,

Лечу туда, где я и ты,

Где наше детство,

***

Огонёк в полусгнившей избёнке

Посреди потемневших полей...

А.Н. Апухтин

Среди холмов скитается река,

Шумят берёзы, локоны свивая;

Вдали петляет тропка полевая,

Взлетает шмель с поникшего цветка.

По мокрой глине горстками тепла

Плывёт закат, меня уже не грея;

Когда-то здесь была Гиперборея,

Но свой народ куда-то увела.

...Горька отныне летняя страда:

Пустых домов распахнуты глазницы,

Но далеко, как прежде, до столицы,

— Нина Павловна, отбирая Ваши стихи для «Паруса», я долго размышлял, от чего мне оттолкнуться, и в конце концов решил пойти самым простым и, как мне кажется, верным путем — ab ovo, открыв подборку стихотворением, первые строки которого — «Да, я оттуда, из глуши, / Хоть горожанка…», — звучат, между тем, почти парадоксально, особенно если знаешь заранее, что родились Вы в Ленинграде… Проясните, пожалуйста, нашим читателям этот «парадокс» — расскажите нем

Выступление на 10-й Международной научно-практической конференции «Кожиновские чтения»

Обзорная рецензия — …и другое — на книгу А. Тесли «Первый русский национализм… и другие». Москва, изд-во «Европа». 2014, 280 с.

Сноб тем и отличается от аристократа,

что стремится «соответствовать».

А. Тесля

…революция чужда совершенно России,

Душа мытарствует по России.

И. Бунин

Читательским сознанием И.А. Бунин привычно воспринимается как поэт любви и природы, мастер эротической и пейзажной зарисовки. Менее известен он как культуролог (эссе «Освобождение Толстого»), публицист-мемуарист («Окаянные дни»).

В критической литературе существует множество определений «святочного» и «рождественского» рассказа. Их либо объединяют как близкие по смыслу и взаимозаменяемые в тексте, либо разграничивают, связывая дефиниции с фольклорными и христианскими истоками. Исследуя жанр, а также рождественские и святочные праздники, Е. Душечкина, В.К. Кантор, К. Коровин, И. Панкеев, И. Киреева, Л.В. Сурова, А.А. Боголепов и др.

В конце сентября меня пригласили съездить в Кенозеро. Ничего неожиданного поездка не предвещала: экскурсия на теплоходе с выходом на острова. В Кенозере я бывала уже не раз, но в летние месяцы. Увидеть озеро в пору золотой осени?.. Огромное озеро, глубиной от 70 до 120 метров… Оно и летом сказочно красиво, не оторвёшь глаз, а сейчас… И я, конечно, согласилась.

А.К. Саврасов Осень. 1871.

Иван БУНИН

***

Не видно птиц. Покорно чахнет

Лес, опустевший и больной,

Грибы сошли, но крепко пахнет

В оврагах сыростью грибной.

Глушь стала тише и светлее,

В кустах свалялася трава,

***

Малиновый листочек на носу,

Брожу в малиннике по молодому лету,

И радость нескончаемую эту

В себе, от счастья шалая, несу.

Совсем вскружил мне голову июнь,

Я влюблена без памяти в мальчишку.

Он зелен так, он так беспечно юн,

И в нём всего так слишком, слишком, слишком…

И это всё на бедную меня

Нахлынуло внезапно, в одночасье.

Где тут июнь, где лето тут, где я?

Нет ничего. Лишь счастье, счастье, счастье…

***

В Ильин день

Завтра Ильин день. В этот день в далекой бунинской и блоковской России родился в 1909 году мой отец.

Лет десять назад я открыла параллельный мир. О котором подозревала. Но полагала, что он далеко.

А он оказался в квартале от моего дома.

И тогда я думала: это сколького ж мы не знаем о жизни, если повсюду — такие пространства чужой боли и страсти, нам не видимой? И мы не в силах проникнуть во всё сами. Да и не рвёмся это сделать. Даже если нас туда зовут.

В обращении «К читателю» Стендаль сообщает, что роман «Красное и черное» был написан в 1827 г. Однако известно, что Стендаль писал его с 1829 по 1830 гг., а вышел он в 1830 (напечатан в 1831 г.). Вначале автор дал роману название «Жюльен Сорель», что говорило о его настроении отразить историю молодого человека, героя своего времени, рассчитывавшего построить карьеру.

Михаил Юрьевич Лермонтов — выдающийся русский поэт и прозаик, обрусевшие предки которого вели свое происхождение от Георга Лермонта, выходца из Шотландии, взятого в плен при осаде крепости Белой в Польше и в 1613 г. уже числившегося на «Государевой службе», владевшего поместьями в Галичском уезде (Костромской губернии). Это свое происхождение Лермонтов, родившийся уже в обедневшем поколении, весьма ценил.

Одним из средств раскрытия авторской идеи в произведении является символизация образа, позволяющая создателю художественного текста внести в его трактовку новый подтекст.

1

Говорят, есть такая наука — «теория катастроф». Я не берусь судить, насколько продвинулись математики, пытаясь взять на короткий поводок парадоксальную непредсказуемость Его Величества Случая. Впрочем, одно я знаю наверняка, иногда этот шутник в лихо сдвинутой набекрень короне кладет человеку на плечо свою тяжелую руку — и, оглянувшись, ты вдруг видишь его доброе, улыбающееся лицо.

— Ты готов?

***

Не бояться лицо потерять,

Не бояться в веках затеряться,

Даже если неймется — молчать,

Чтоб хотя бы в себе разобраться.

Разрывая пространство стиха,

Улыбнуться светло, беспечально,

Душу вывернуть, дать петуха —

И опять погрузиться в молчанье.

Никому, ничего, никогда…

Быть незримым и неуловимым.

И свои не сдавать города

Даже женщинам нежно любимым.

СЕВЕР

СТАРАЯ ТЕТРАДЬ

Моей строке чего-то не хватало —

То нежности, то рифмы, то металла,

И не было во мне того кристалла,

Который называется «талант».

Всю жизнь бродил я по чужим сюжетам,

За стих в газете числился поэтом,

И хоть любил помочь друзьям советом,

Но сам был в деле — явный экскурсант.

Но вот и жизнь прожил, и дом построил,

Мои сады давно шумят листвою,

Теперь уже с седою головою

Я вновь берусь за старую тетрадь.

Маленькая повесть

Я встретил ее на автовокзале в Махачкале. Одетая во все темное, она сидела на скамейке, сгорбившись и опустив голову. Низко повязанная черная шаль закрывала ее щеки и почти всю верхнюю часть лица, резко оттеняя матовую белизну кожи. Рядом, на скамейке, лежал пухлый синий пакет с полустершимся рисунком.

Проводила Лёшку

Алексей закинул за плечо рюкзак и широко зашагал полем к дороге, почти побежал, чтобы не слышать всхлипов матери. А она стояла у сгнившего прясла и долго, прижав платок к носу, смотрела в широкую спину сына, пока его крупная фигура не скрылась за поворотом дороги, в мелколесье.

Она еще постояла, всплакнула, высморкалась в фартук и, осторожно поднимая больные ноги, поплелась лугом к дому.

Альманах «Поход» заявлен как издание, призванное отстаивать духовно-мировоззренческие основы нашего бытия, традиционную народную культуру во всех её проявлениях, а также народное самопознание и русскую литературную традицию, как выражение духовной и культурной преемственности в поколениях.

Некоторые размышления по поводу прошедшего в Самарской области международного фестиваля «Рок над Волгой»

Нынешний фестиваль в некотором роде юбилейный — пятый. Сразу же отмечу, что проводился он в 70-ый год русской победы в Сталинградской битве. Видимо, дабы подчеркнуть совпавшую «юбилейность», ведущие со сцены не единожды напоминали о том собравшимся. Кроме того, фестиваль этот был приурочен ко Дню России.

― Пани Зузанна, расскажите, что стало причиной Вашего прихода в поэзию? Какими были первые опыты? Как реагировало на них Ваше окружение?

8 октября 1911 года Франц Кафка так размышлял о сокровенном в своём дневнике: «Хочется узнать и еврейскую тему, которой, очевидно, предписана постоянная национальная боевая позиция, определяющая каждое произведение. То есть позиция, которой не обладает в такой всеобщей форме ни одна (курсив мой. — Ю.П.) литература, даже литература самых угнетённых народов» (здесь и далее цитирую по книге: Кафка Ф. Дневники 1910–1923. Путевые заметки. Письма отцу. Завещание. — М., 2005).

Несомненно, детство — важнейшая пора в жизни человека, потому что именно в младшем возрасте формируется его психика, отношение к миру, восприятие и ощущение окружающей действительности.

Творчество Кафки до настоящего времени вызывает полемику. Кафку называли философом, психологом, великолепным стилистом (Гессе, Набоков), мастером жанра притчи (Камю). Последний, например, считал, что творчество Кафки уникально, ибо вдохновляется религией, тогда как сам Кафка пребывал «в объятиях пожирающего его Бога» [1.C.204]. Гессе определил произведения Кафки как «документ нашего времени» [1. C.207], «запечатлевший редкую высоту духа…». Среди российских писателей и критиков также немало его почитателей.

(Доклад, прочитанный на Международной научно-практической конференции «Русская литература в мировом культурном пространстве. Ценности и смыслы», проходившей 23–24 мая в МГГУ им. М.А. Шолохова)

***

В один из летних дней зашла я домой, чтобы немного отдохнуть от огородных дел. Только присела, как в дом влетела моя девятилетняя племянница Ленка, кареглазая и темноволосая девчонка, которую мы называем Катастрофа.

Тут же под окном послышался вопль покинутого ею шестилетнего поклонника:

— Лена, выходи! Ну, Лена, выходи!

***

В землях поморских, как водится

(Это ж страна моряков!),

Даже коровы — как глобусы:

С пятнами материков.

Даже коты полосатые —

Словно в тельняшках они.

С морюшком все здесь посватаны.

Сети — куда ни взгляни.

Куры — да что от них проку-то?

Но уж на каждом дворе

Бойкой, веселой сорокою

Флюгер трещит на коле.

Ходят поморы просторами,

Карбас — не знает замков.

***

Что c того, что росла в глухомани,

Что играла, посудой звеня,

Что не Эдики — Вани да Мани

С детских лет окружали меня?

Что манили поля и покосы,

Где порой засыпала, устав,

Что любила не фильмы, а росы

На валках дедом скошенных трав?

Обожала ржаные лепёшки,

Квас на тех же ржаных сухарях

И ловила в озёрке рыбёшку,

Стоя в лодке дырявой.

В лесах

Собирала чернику и клюкву,

Хоть боялась улиток и змей.

— Владимир Николаевич, Вас называют писателем-деревенщиком. Как Вы считаете, насколько актуальна сегодня деревенская тематика в литературе? Есть ли будущее у деревни?

Утверждение senektus ipse morbus, то есть что старость — это сама болезнь, несостоятельно уже потому, что может быть прочитано наоборот: болезнь — это сама старость. Старость как таковая — это отдых, когда покойно сидят в уютном кресле и покачивают головою в такт мыслям о былом. Беда лишь в том, что она неудержима…

Дюла Ийеш

Владимир Иванович Бочаров разлюбил горы. Этот существенный факт навел его на мысль продать дачу в верховье Малой Лабы, в километре от границы Северо-Кавказского заповедника. Найти покупателя, представлялось, было делом несложным.

***

Восьмое марта — праздник...

рыбаков,

и выходной, и лед еще не тонок.

Едва собравшись, засветло, спросонок,

спешат мужи из теплых уголков

туда, где снег блестит, как чешуя

зеркального с отливами леща, и

туда, где лунки маленькой края

огромную Вселенную вмещают,

где прикипает к удочке душа

и замирает в ожиданьи зова,

где жизнь в любую морось хороша

с уловом и без всякого улова.

***

***

О вкусах не спорят? О вкусах не спорят!

Я, помнится, как-то картошку пекла.

Задумалась о поэтической доле —

Стихи сочинила, картошку сожгла.

Стихи, несомненно, достойны оваций…

Да всё ж от стихов невеликий навар.

Уныло вдохнули мои домочадцы

Лирическо-кухонный этот угар.

Стихами, что с жару,

Стихами, что с пылу,

Стихами, что дышат, как хлеб, горячо,

Я щедро домашних своих угостила…

И что же они? Попросили ещё!

Радуйся

В нашей деревне жил Коля Ленкин. Мать у него была Лена — так, по ней, и сына звали. Жил, можно сказать, на хлебе и на воде, одет был худо. Да еще и ноги враскорячку, одна короче другой. Но всё, как ни глянешь на него — улыбается. И не улыбкой деревенского дурачка, нет — со смыслом улыбается, жизни радуется. И в глазах радость, и во всём облике, и даже в кособокой походке: вот-де, иду по этой земле, на своих двоих!

— Елена Григорьевна, расскажите читателям «Паруса», что стало импульсом для выхода Вашего нового поэтического сборника — накопившиеся стихотворения, какое-то событие, предложение издателя? Расскажите немного о том, как складывался этот замысел.

Взволнованное косноязычие стихов Евгения Веселова вызвано к жизни мыслью, ищущей не только и не столько внятного словесного выражения, сколько выражения гармонического. Не зря автор в свое время учился музыке: каждая его строка пребывает в семье созвучных ей — и не мыслит себя иначе.

Лёха-афганец

«…Мы же вси откровенным лицем славу Господню взирающе,

в той же образ преобразуемся от славы в славу, якоже от Господня Духа»

(2 Кор. 3, 18).

«Ты бы образил себя» (Барашкова — Рогожину,

Ф.М.  Достоевский «Идиот»).

— Ну о чем сейчас можно писать? — насмешливый его взгляд уколол меня так хорошо знакомым пронизывающим светом. — О ком? Сейчас почти нет людей, сплошь имиджи. Агрессивный раствор настоящего времени, — Стрижов пощелкал пальцами над столом, — умельчил жизнь до пошлой прозы, в которой главная идея — бред о неразменном пятаке. Помнишь волшебный пятак из сказки, что всегда остается у владельца, несмотря на трату?

РОЖДЕСТВО

И снова тишиною убран дом.

Следы лихого братского набега

Устранены. Грущу о том о сём.

Синеет утро. Пахнет талым снегом.

Чудит январь! Да будет ли зима?

Чтобы в лицо дохнуло ветром колким,

От стужи затрещали терема,

И вызвездило небо — всё! — над ёлкой.

Нам, северянам, ноль да минус пять

Не по нутру. Летит, летит погода,

И до Крещенья остаётся ждать

Чудес зимы нахлынувшего года.

Римма НАГОВИЦЫНА

ОСЕННИЙ ЭТЮД №3

Как хорошо порой, упав в листву,

Смотреть на сосен тёмные макушки…

Прижавшись к пестротканому кусту,

Шептаться с лесом стройным на опушке!

Как хорошо смеяться от души,

Вдыхая грудью горький запах сосен!

Бежать по тропке в сумрачной глуши

И выпалить от счастья: «Здравствуй, осень!»

Сергей ШКАРПЕТА

БЛАГОВЕЩЕНСКОЕ

Этот дневник попал мне в руки в те времена, когда я работала корреспондентом в одной из городских газет. Еженедельник объемом в двадцать полос делали три человека — я, редактор и верстальщик; нагрузка на каждого из нас была огромной. Через год работы я от постоянного перенапряжения дошла до последней сухости души и умственного опустошения. Состояние внутренней паники стало для меня привычным и постоянным. Я утратила радость жизни и мечтала только об одном — об отпуске.

Блаженны чистые сердцем; ибо они Бога узрят.

Мф. 5,8

...И стало песком и водой перекатной,

Незыблемым лесом, зарею закатной...

Наталья Кожевникова

1

Международный день родного языка (International Mother Language Day) был провозглашен Генеральной конференцией ЮНЕСКО в ноябре 1999 г. и отмечается каждый год с 21 февраля 2000 г. «с целью содействия языковому и культурному разнообразию и многоязычию». Генеральная Ассамблея ООН поддержала это решение и призвала государства-члены ООН и Секретариат ООН способствовать защите и сохранению всех языков народов мира.

При имени Федора Михайловича Достоевского мы вспоминаем его великие романы. Каждый из них — это особый мир, в котором любой персонаж имеет сложную судьбу, таит свои душевные загадки, может поразить ангельской кротостью и смирением или необузданными страстями. И каждый роман — это русский мир.

Николин день

Дома все в сизом тумане: бабушкины цветы, мои куклы, Плутька, сидящий на подоконнике.

С утра в горячей печи сушат пареный овес. Разбухшие липкие зерна разложены на противнях. Когда они высохнут, будем из них молоть толокно. Мы готовимся к празднику Николе-зимнему.

И.К.Айвазовский. Лунная ночь на море. 1887 г.

Фёдор ТЮТЧЕВ

***

Как хорошо ты, о море ночное, —

Здесь лучезарно, там сизо-темно...

В лунном сиянии, словно живое,

***

Щедроты левитановских полей,

стога и травы над вечерней Истрой…

Вот так и лето промелькнёт — быстрей

береговушки маленькой и быстрой.

А там и осень… Бьют колокола,

монастыри блистают куполами,

и носится по воздуху зола,

и гладь воды надёжна под ногами.

ОСЕННЯЯ ОТАВА

Вторая трава принимает глухие шаги,

сама же не ждёт от природы особых радуший.

Безвестная птица на небе рисует круги,

Наш сосед дядя Федя, райисполкомовский конюх, собирался в Тамбов по каким-то своим делам и взял меня с собой. А как было не взять? Соседское дело!

Родственник из Одессы

Жила в деревне Неверово за Волгой еще до войны семья Ломовых. Была у них любимая дочка пятнадцати лет. И внезапно заболела брюшным тифом. Ломова все ночи молилась и просила у Бога исцелить дочь. Но дочь умерла. Тогда Ломова перестала верить в Бога. У нее было много божественных книг. Она перестала их читать и вынесла в чулан.

«Где родился, там и пригодился» — сказано русским народом. Эта народная присказка очень подходит к жизни и судьбе замечательного русского поэта, уроженца героической воронежской земли Александра Борисовича Ромахова. Биография поэта с виду незамысловата. Родился в городе Лиски — знаменитом разве что тем, что Лиски — крупный железнодорожный узел. Некий водораздел, откуда поезда идут во все стороны света. Город на перекрестке дорог.

Рыба гниет с головы.

(Пословица)

1

Новые программы общего (полного) среднего образования по русскому языку и литературе, утверждённые печально известной РАО, опубликованы [1]. Они убедительно отражают реальный смысл этого спущенного с вредоносных министерских высот официального издания, которое молва нарекла «стандартом совмещённого филузла» [2].