ВАЛДАЙ

Волга берет начало в лесах  Валдая Тверской области и впадает в Каспийское море, имея длину более трёх с половиной тысяч километров.   Являясь главной речной магистралью России, Волга несет свои воды мимо крупнейших городов России, таких как Тверь, Кострома, Ярославль, Нижний Новгород, Казань, Ульяновск, Самара, Саратов, Волгоград и Астрахань.

    Замечено, что все крупные города на Волге, имеющие названия женского рода,  расположены на её левом берегу, а города с  названием мужского рода – на правом. Так, Кострома, Казань, Самара, Астрахань находятся на левом берегу  Волги, а Рыбинск,  Ярославль, Нижний Новгород, Симбирск (Ульяновск), Саратов, Царицын (Волгоград) – на правом. 

    В довоенный период, когда Волга не была перекрыта каскадом плотин и водохранилищ, её течение было значительным. Трудно было человеку, вошедшему в воду, стоять, не сопротивляясь течению.  Щепка, брошенная в реку в самом её верховье, достигала Каспийского моря через 2 - 2,5 месяца. Сейчас, на перекрытой каскадами плотин Волге, течение не ощущается совсем. Эта же самая щепка, брошенная в верховье, достигает устья реки через несколько лет. Стоит вода в Волге. В теплое время года  вода покрывается густым слоем водорослей, что очень хорошо видно с теплоходов, идущих по Куйбышевскому водохранилищу. Как по болоту идут суда по этому водохранилищу, рассекая форштевнем зелёные от водорослей массы воды. Видно даже как по поверхности воды мечется больная рыба, не способная уйти на глубину. Поиск научно обоснованных путей восстановления экологического режима Волги до сих пор не дает ощутимого результата

     По своему экономическому значению, как транспортная магистраль, Волга занимает особое место среди рек России. Каналами Волга соединена с Балтийским, Азовским  и Белым морями.                        

    Являясь самой крупной рекой Европы, Волга берет начало из крошечного ручейка на Валдайской возвышенности, лежащей на высоте 321 метров от уровня Мирового океана, и впадает в Каспийское море-озеро, уровень которого лежит на 28 метров ниже уровня Мирового океана. Таким образом, перепад уровней Волги от истока до устья составляет 349 метров.

    Над самым источником этого ручейка стоит небольшое строение в виде избушки, на фасаде которой имеется надпись: ИСТОК  ВЕЛИКОЙ  РУССКОЙ  РЕКИ  ВОЛГА.   Внутри этой избушки и находится источник того ручейка,  который является началом великой реки. Путь к этому источнику лежит через валдайский лес, где, по существу, нет никаких дорог

     Летом 1964 года я решил съездить на мотоцикле к истоку Волги. Путь мой к нему  пролегал из эстонского городка Пярну через Псков и далее на Валдай.  Но доехать до самого источника реки даже на мотоцикле мне не довелось из-за бездорожья.  Последние несколько километров пришлось пройти пешком, оставив мотоцикл в какой-то окрестной деревне.  Но…  Всё по порядку!

      Стояло жаркое лето. Ранним июльским утром мы с сыном выехали на мотоцикле чешского производства «CEZET», имея с собой на багажнике раскладную брезентовую палатку. 

     В Пскове мы остановились на ночлег у моего старого приятеля Анатолия Лукина,  однокурсника по институту. Утром мы двинулись дальше.

    Исток Волги находится у самой западной границы Калининской (ныне Тверской)

    Ох, уж это знаменитое российское бездорожье! Стоило только свернуть с главной автодорожной магистрали Псков – Остров, как начались наши дорожные мытарства.  По грунтовой дороге ещё, конечно, ехать на мотоцикле можно, но подчас огромные выбоины, колдобины, глубокие колёсные колеи тяжелых грузовиков под силу только тракторам, да тяжелым машинам, но никак не таким мотоциклам, как CEZET, предназначенным для езды по асфальтированным дорогам.

    К вечеру мы, уставшие от езды по ухабам, добрались до Старой Руссы.  Проехав этот небольшой старинный российский городок и реку Ловать, несущую свои воды в озеро Ильмень, мы остановились на ночлег на её берегу и на окраине какой-то деревни,  за которой начиналось чистое поле с пасущемся на нём стадом коров. Разбили палатку.  Поймали несколько плотвичек и стали готовить ужин.

    В надежде купить немного картошки и лука для ухи, я пошел в деревню. У крайней избы я увидел старушку, возившуюся в своем огороде. Подойдя к забору, я обратился к старушке со словами:

    -  Здравствуйте, бабушка! Нельзя ли у вас купить несколько картофелин для ухи и, если возможно, пару луковиц.

    Старушка оставила свою работу, подошла к забору и говорит:

    - А ты кто такой, милок? Ты куды путь держишь и где остановился?

    Я объяснил старушке положение и сказал, что остановился в палатке на берегу речки.

    - А не хочешь ли молочка, милок?

   Я ответил, что с удовольствием куплю и немного молока, на что старушка попросила меня подождать и направилась в избу. Через несколько минут старушка вынесла в плетёной корзине несколько картофелин,  большой пучок зеленого лука с головками, кринку молока и говорит:

    -  Вот, возьми, милок. Только корзинку да кринку мне принеси назад.

   - Спасибо, бабушка, - поблагодарил я.  - Сколько я должен? 

   - Да ничего не надо, милок, - ответила старушка. – Все равно ведь добро пропадает. Молоко свиньям сливаем.

   - Почему свиньям? – Удивился я. – Разве нельзя излишки молока сдавать куда-то государству, в какой-то приёмный пункт?

   - Как же нельзя? - отвечает старушка. – Можно. Приемный пункт есть, да он отсюда версты три, поди, будет.  А у нас с моим стариком сил нет носить туды излишки. Старые стали. Вот и сливаем молоко свиньям.

    - Так надо сказать, чтобы к вам приезжали с приёмного пункта, - говорю я старушке    

   - Э, милок. Сто раз уж говорили. Да кто нас послушает, стариков. – отвечает старушка.- Не приезжают и всё тут. Да Бог им судья, хозяйственникам нашим. А ты бери молочко, бери, лук бери, картошку. Кушай. Не забудь только корзинку мне вернуть

    Ничего не поняв, я взял корзинку и пошел к своей палатке

    Рыбёшка была уже почищена, костер  разожжен.

    Стоял тёплый июльский вечер. Ярко вызвездило небо. От речки тянула приятная прохлада. Поужинав ухой, мы с удовольствием устроились на ночлег в палатке и быстро уснули под убаюкивающий стрёкот кузнечиков и кваканье лягушек.

    Часов в пять утра солнце стояло уже высоко, когда нас разбудил оживленный разговор целой толпы женщин с ведрами, бидонами и флягами, идущих мимо нас в поле. Подойдя к ним, я поинтересовался, куда это они идут в такую рань. Они ответили,   что  идут  доить коров, которые пасутся в поле.

   Проводив женщин, мы собрали палатку и двинулись дальше. Дорога становилась всё хуже и хуже. Она проходили то через лес, то через поле, а кое-где через какие-то болотистые места, где приходилось слезать с мотоцикла и толкать его руками. Наконец, стало совсем невозможно ехать  на мотоцикле. К вечеру, добравшись до какой-то деревни, состоявшей буквально из нескольких дворов, мы решили оставить мотоцикл в ней и идти дальше пешком.  Попросив разрешения оставить мотоцикл до нашего возвращения в одном из дворов, мы здесь же  переночевали  на сеновале и утром пошли пешком.

    Оказалось не так-то просто найти деревню с названием «Волговерховье». Блуждая по лесу, мы заблудились. Вышли к какой-то небольшой деревушке и у встретившейся женщины спросили дорогу к «Волговерховью».  Она сказала, что сама собирается идти туда как только покормит ребят, которые вот-вот должны прибежать из леса. Мы решили подождать её, тем более, что изрядно устали. Отдыхать сели  на завалинку под окном её избушки. Вскоре мы увидели троих маленьких ребят, выбежавших из леса. Два мальчика и девочка. Рты всех троих были густо измазаны черникой.

    Сидя под открытым окном, мы хорошо слышали, как мать  их кормила. Дети явно ссорились из-за куска хлеба. Я отчетливо слышал, как один мальчик с обидой в голосе сказал: «Ей-то больше молока налила!»

   Услышав это, меня больно поразил тот контраст, с которым мы столкнулись в этой деревне и в той, где молоко выливают свиньям. Там молоком кормят скот, а здесь его не хватает детям.  

   Покормив детей, женщина вышла, и мы вместе с ней пошли в деревню с названием «Волговерховье». Дорога шла через лес. Завязался разговор, во время которого я спросил, где её муж, отец детей.

   - А он упился, - спокойно ответила она  - Вот уж третий год как похоронили.

   - Что значит «упился»? – не понял я.

   - Крепко выпил, - ответила она, - и на третий день нашли его в лесу уже мертвым.

   Мне как-то стало неловко продолжать эту тему, и я замолчал. Но идти молча совсем плохо, и я вновь завёл разговор:

   - А что совсем мужиков в полях не видно?  Вот я сколько еду, все вижу и на сенокосе, и  на других работах одни бабы работают. Где же мужики-то?

   - Да их и не осталось почти, - отвечает она. Одни старики в деревнях. А молодые  разбежались кто куды. Да и что с них взять – то, с тех, кто остался. Из них ведь кто тракторист, кто механизатор какой. Вот и возятся со своими тракторами, сеялкам да комбайнами.  И пьют хорошо. Вот их и не видно нигде. А на работу их не загонишь

    Так, с разговорами мы подошли к деревне Волговерховье. Деревня очень маленькая, всего несколько дворов. Жителей почти не видно.    

    Деревня стоит на невысокой  водораздельной возвышенности, от которой на северо-запад текут два малоизвестных маленьких ручейка, впадающих в реку Пола, несущей свои воды в озеро Ильмень и  далее в Волхов, в Ладожское озеро, в Неву и в Балтийское море.

   На юго-восток на этой возвышенности берёт начало очень маленький ручеёк, который и принято считать началом Волги, самой крупной реки Европы. Этот ручеёк протекает через систему Верхневолжских озер Малое и Большое Верхиты,  через более крупные озера, входящие в эту же систему, Стерж, Вселуг, Пено и Волго .

   Сам исток этого ручейка находится метрах в 250 от деревни. Над ним поставлен деревянный домик-часовня, на фронтоне которого надпись: «ИСТОК ВЕЛИКОЙ РУССКОЙ РЕКИ ВОЛГА». В центре домика в полу вырезано окно, как раз над самым источником, огороженное оградой, подобно колодцу. Из него можно даже зачерпнуть воду.

    Войдя в этот домик по деревянному настилу (ибо домик стоит на болоте), мы достигли цели своего путешествия.  Заглянув в колодец, мы увидели довольно мутную воду в нем, что и не удивительно: домик с колодцем стоит на болоте. Однако мы ясно видели, как в колодце мелькнула крохотная рыбка-малёк.

   Постояв в домике, мы вышли наружу, желая посмотреть на ручеёк, именуемый Волгой. Вокруг домика было довольно сухо, хотя и на болоте, так как стояло жаркое лето. Никакого ручейка мы не нашли. Вернувшись в деревню, я спросил у двух старушек, сидевших возле избушки на лавочке:

   - А где же сам ручеёк-то, который называется Волгой?

    - Так он пересох, отвечают бабки. – Если хотите на него посмотреть, то ступайте версты две вон туды. Там его и увидите.  Только чаво на него глядеть-то? Ручей как ручей. И чаво ходят люди? И шастают, и шастают!

    Получив такой ответ, я был немало удивлен, так как никого из туристов ни у домика, ни в деревне видно не было.

    Современный читатель может удивиться такому положению, однако в описываемое время было так. И домик был убогим и ветхим, и туристов я не видел. Это только в 1974 году вышло постановление Совета Министров РСФСР «О мерах по усилению охраны природы и улучшению использования природных богатств в районе озера Селигер, а также развитию зоны отдыха в этом районе».

   Обратной дорогой мы торопились. День клонился к вечеру, а нам надо было по незнакомым лесным дорогам до наступления темноты добраться до той деревни, в которой оставили мотоцикл. Было уже темно, когда мы, наконец, усталые и голодные добрались до этой деревни. Переночевав на сеновале, утром мы двинулись в обратный путь.

    Обратный путь мы выбрали через Ленинград, поэтому нам следовало выехать на главную автодорожную магистраль Москва – Ленинград, к Валдаю, городу, стоящему на этой магистрали. Сам чёрт, наверное, создавал дороги в этом краю. Постоянно приходилось слезать с мотоцикла и толкать его руками. Вконец измучившись, мы всё-таки выбрались на главную дорогу. С каким удовольствием мы катились по асфальтированной дороге! На ночлег устроились в кемпинге под Новгородом. У нас была своя палатка, которую мы разложили в кемпинге, переночевали в ней, хорошо отдохнули.  и утром поехали в Новгород.

    Новгород! Великий Новгород! Один из древнейших городов России. Сюда, на Новгородскую землю был призван легендарный князь Рюрик. Здесь зародилась российская государственность. Именно здесь в 1862 году в царствование императора Александра 11 скульпторами Микешином и Шредером напротив Софийского собора воздвигнут памятник «Тысячелетие России». Ангел с крестом, олицетворяющий православие, и преклоненная женщина, олицетворяющая Россию, установленные на шаре-державе (символе царской власти), венчают памятник. Семнадцать фигур вокруг шара-державы символизируют различные периоды истории России. Нижний ярус памятника занимают сто девять фигур исторических деятелей России.

    Величествен Софийский собор, воздвигнутый в 1045 - 1050 годах. На кресте центрального купола собора сидит свинцовый голубь – символ  Святого духа. По легенде в 1550 году царь Иван Грозный так жестоко расправился с жителями города, что прилетевший голубь, сев отдохнуть на крест собора, окаменел от увиденного ужаса. Легенда гласит, что этот голубь послан в утешение городу, и пока он не слетит с креста, город будет им храним.

    От стен этого собора дружины русских воинов Александра Невского вышли навстречу Тевтонскому ордену и разгромили его в Ледовом побоище.

     После Новгорода наш путь пролегал уже по хорошей асфальтированной дороге на Ленинград и далее в Эстонию, на Таллинн. Автотрасса Ленинград – Таллинн ещё лучше, чем Москва – Ленинград. Большая часть трассы представляет собой не асфальт, а дорогу, выложенную из железобетонных плит. Хорошая дорога! Но одно обстоятельство все же поразило меня. Уже за Нарвой, т.е. на территории Эстонии мы остановились отдохнуть в какой-то маленькой эстонской деревушке, расположенной прямо у самой трассы. Разговорились с местными жителями. Нам сказали, что одна девочка, пионерского возраста, за отличную учебу и активное участие во всех пионерских мероприятиях получила путевку в общесоюзный пионерский лагерь «Артек» и сейчас собирается в дорогу. Девочка на меня произвела приятное впечатление. Видно, что умница и хорошо воспитана, но по-русски почти не говорила  Но самое главное чему я был несказанно удивлен, так это то, что в этой деревне между Ленинградом и Таллинном, стоявшей на  оживленной автотрассе, не было электричества. И это в 1964 году, т.е. во второй половине 20-го века! Поразительно! Трудно этому поверить, но было так!

   В дальнейшем мы без приключений завершили свой вояж.