ФЛОТСКАЯ «ПОКУПКА»

Вечерело. Свободные от вахты собрались в кают-компании теплохода и занимались “травлей”, то есть рассказывали друг другу  всё, что взбредёт в голову. Я вспомнил посещение в 1974 году итальянского города Венеция на теплоходе “Нефтерудовоз-9”, на котором мне довелось в ту пору работать, и решил рассказать забавную историю, происшедшую со мной при покупке женских колготок. А надо сказать, что тогда, в эпоху, так называемого, “развитого социализма” у нас колготки можно было достать (именно “достать”, а не купить) только по великому знакомству с торговыми работниками, да и то не всегда.           

   Порт, в который мы пришли, был не сама Венеция, а Маргера, от которого до Венеции надо было ехать автобусом минут 15-20 по какой-то дамбе, что я и сделал. Приехав в Венецию, мне, прежде всего, надо было поменять доллары на итальянские лиры. Сделать это можно было в любом банке. Войти в банк, возле которого стоял карабинер, итальянский полицейский, можно было через стеклянную дверь, но она была закрыта. Чтобы она открылась, надо, как мне показал карабинер, нажать зелёную кнопку. Я нажал. Дверь распахнулась, и я, держа в руках мужскую сумочку-визитку, вошел внутрь, как оказалось, шлюзового пространства. Следующая дверь, ведущая в банк, тоже была стеклянная. Но она почему-то не открывалась. Я стою и жду, когда она откроется. Поскольку обе двери были прозрачными, я стоял в шлюзовом пространстве видимый и со стороны улицы, и со стороны банка. Но нужная мне дверь не открывалась. Вдруг во вмонтированном в потолке динамике диктор на итальянском языке что-то проговорил, после чего открылась дверь, ведущая на улицу. Я вышел, подумав, что нажал не ту кнопку. Внимательно посмотрев, я нажал именно зелёную кнопку. Дверь распахнулась, и я опять вошел внутрь шлюзового пространства. Всё повторилось. Дверь в банк не открывалась, диктор что-то сказал на непонятном мне языке, открылась наружная дверь, и я вышел на улицу. Стою и в недоумении гляжу на дверь. Ко мне подошел карабинер и показал на сумочку-визитку, которую я держал в руках. Я понял, что дело именно в ней. Карабинер показал мне на ящики-ячейки, куда я и положил свою визитку и взял от ячейки ключ. Теперь я свободно попал в банк и совершил нужную мне операцию по обмену валюты.

   Имея в кармане итальянские лиры, я пошел покупать колготки для своей жены.

   Присмотрев в одном магазине нужный мне товар, я обратился к продавщице по-русски продать мне колготки. Естественно, она меня не поняла. Я обратился к ней по-английски:

- I want to buy from you the tights for woman, for my wife. The tights, the tights.*

   Безрезультатно! Английский язык продавщица не знает. Я стал ей рисовать на бумажке, но у меня это плохо получалось. Понять она меня не может. Так я довольно долго объяснял ей, что мне от неё надо. Наконец, когда я нашел их на витрине и показал ей, она поняла и громко произнесла:

   - А-а, madam kalsoni

  Я закивал головой:

   -Да, да! Yes, yes!   Madam кalsoni, madam кalsoni!    

 Кто бы мог подумать, что кальсоны по-итальянски – это колготки.

   Так мы, наконец, поняли друг друга, и я привёз жене нужный подарок.

   Вообще,  я  заметил,  что,  не в  пример  другим  странам  и  народам,  итальянцы  не  в ладах с английским языком. Так, когда мне надо было возвращаться на судно, я долго не мог найти автобусную станцию, откуда автобусы ходят в Маргеру. У кого бы я ни спрашивал по-английски, как найти автостанцию, никто меня понять не мог. Наконец, я решил обратиться к двум девочкам школьного возраста, пологая, что они изучают английский в школе. И не ошибся. Они меня поняли и внятно всё объяснили.

   После меня и другие рассказывали забавные истории, случившиеся с ними. Запомнился рассказ старшего механика Евгения Ивановича Полушкина.

   Будучи ещё студентом второго курса института, гулял Женя с девушкой Олей в городском парке в период экзаменационной сессии. Оля тоже была студенткой и в это время сдавала экзамены. Она рассказала   Жене,  что  только  вчера  она  успешно  сдала  экзамен  по  ненавистной ей начертательной геометрии. Принимал экзамен  добродушный  старичок,   похотливым   взглядом   посматривающий   на   молоденьких студенток.

  Учитывая это,  Оля при ответе  на  билет  подошла  к  экзаменаторскому столу   в  мини-юбке   (специально одетой) и кокетливо сказала, что если она не получит положительную  оценку,  то  она  прямо  сейчас  выпрыгнет  из  окна  с  шестого  этажа. Старик-экзаменатор что-то просюсюкал ей в ответ, умиленно посмотрел на Олю, как кот на сметану, и в результате она получила четверку

   Женя, конечно, воспринял её рассказ, как шутку. Но всё, же движимый каким-то непонятным   чувством,   на   очередном   экзамене,   который   принимала   довольно   пожилая женщина, решил пошутить и сказал ей, что если она сейчас не поставит ему хотя бы тройку, то он незамедлительно выпрыгнет из окна аудитории на пятом этаже. Пожилая женщина-экзаменатор отложила в сторону свои бумаги, сняла очки и несколько секунд смотрела на Женю. Затем она встала, подошла к окну, распахнула его и, указывая указательным пальцем вытянутой руки на улицу, гневно сказала:

   - Валяй! Быстро! Чтобы я видела!

   В результате Женя был отправлен на переэкзаменовку.

   Было совсем темно, когда я поднялся в ходовую рубку. Стояла тёплая, звёздная летняя ночь. С правого крыла ходовой рубки я увидел в небе созвездия Большой и Малой Медведиц и обратил внимание на то, что Полярная звезда находится точно по правому траверзу**. Войдя в рубку, я сказал:

   - Сейчас мы идём курсом 270 градусов. Допускаю отклонения плюс-минус пять градусов. Рулевой включил освещение компаса и все, кто находились в рубке, увидели, что наш курс был 271 градус.

   -  Эх! Как   это  вы  так  точно  смогли  определить  курс  без  компаса?  – раздался удивленный возглас.

   - По звёздам, – ответил я. – Надо знать мореходную астрономию.

Между тем,  теплоход  шел  вниз  по  Воткинскому  водохранилищу  Камы,  час  назад  пройдя пристань Оса. Взглянув на светящийся циферблат часов, я заметил, что время было половина второго. На вахте, кроме рулевого, стоял капитан теплохода Челпанов  

    Ещё когда было светло, то было видно, что на реке довольно часто встречаются любители рыбаки, которые на своих резиновых лодках стояли очень близко к судовому ходу, что изрядно отражалось на нервах вахтенных судоводителей: не ровен час, кого и «задавить» можно. Об этом мы поговорили с капитаном.

   - Путаются здесь, - сказал он. – Было светло, так здесь много было рыбацких лодок. Того и гляди, кого-нибудь утопишь, черт бы их побрал. Ни судоходная инспекция, ни водная милиция их не гоняют

   - Что касается милиции, - ответил я, - то наземная нисколько не лучше водной.

   Так мы и шли вниз по Каме, груженые по самую верхнюю ватерлинию. Осадка теплохода была настолько глубокой, что якоря, торчавшие в своих клюзах, почти достигали поверхности воды. Иногда мы расходились левыми бортами со встречными судами, идущими вверх по Каме, обмениваясь с ними импульсными отмашками. Всё шло своим чередом.

   Постояв немного в рубке, я спустился в свою каюту. Лег спать. Завтра предстоял рабочий день: проводить занятия с курсантами Пермского речного училища, проходившими на теплоходе групповую плавательскую практику. Пытался уснуть, но сон почему-то не шел. Я стал читать книгу. Читал долго, а сон так и не шел. Наконец, устав читать, я встал и поднялся в ходовую рубку.

    Рассвет уже вступил в свои права. Время на часах и показания компаса можно было прочитать без освещения. Облака приобрели розовый оттенок, что предвещало скорый восход Солнца. От реки тянуло приятной утренней свежестью.

      В рубке находились матрос Пучков, стоявший на руле, и старший штурман Николай Сидоров. Капитан Челпанов отдыхал в своей каюте после вахты. Теплоход продолжал движение, осуществляя расхождение со встречными судами, с которыми кроме импульсной отмашки, штурман Сидоров обменивался кое-какими фразами по ультракоротковолновой связи.

     Совсем рассвело, когда я собрался спуститься в каюту, как вдруг услышал, что нас по УКВ вызывает встречный теплоход. Сидоров ответил на вызов, и мы, находящиеся в рубке, услышали, как вахтенный судоводитель встречного судна сказал:

   - Что у вас за человек сидит на якоре?           

   - На каком ещё якоре? – говорит Сидоров.      

   - На правом, - отвечает судоводитель встречного судна.

Сидоров ответил:

- А у вас, посмотри внимательней, кто-то чай пьет на клотике.

На этом разговор прекратился. Я и Сидоров обменялись недоуменным взглядом.

- Шутит мой коллега, - обращаясь ко мне, сказал Сидоров. – Знаем мы такие шутки.

   - Да нет, здесь что-то не так, - ответил я. – Я знаю все флотские “покупки”. Знаю, как на клотике чай пьют, знаю, как кнехты осаживают, якоря точат, шапку дыма дают, а такого, чтобы на ходу судна вблизи форштевня на якоре человек сидел… Такого я ещё не встречал!

   Не успел я договорить, как нас на связь вызвал следующий встречный теплоход:

   - “Ядрин”, у вас на якоре человек сидит.              

    - Что за чертовщина?! – выругался Сидоров. – Пучков, пойди и посмотри, что там такое, - послал он рулевого, а сам встал на руль.      

   Я пошел вместе с Пучковым посмотреть на “чертовщину”.

   На полубаке Пучков и я перегнулись через планширь*** фальшборта и увидели странную картину. На лапах слегка приспущенного правого якоря, крепко двумя руками  обняв  веретено,   стоял  человек.   Его ноги  постоянно  омывались  встречным буруном. Он смотрел вниз и не шевелился.

   - Эй! Мужик! Как ты туда попал и что там делаешь? – крикнул Пучков.

- Помогите! –  Слабым  хриплым  голосом  ответил  стоящий  на  якоре  человек,  не  поднимая. головы. – Я больше не могу. Сейчас упаду. Помогите!

    - Сейчас поможем, - ответил Пучков. – Потерпи немного. Доложу начальству.

   И Пучков побежал в рубку.

   Вызвали капитана. Челпанов моментально поднялся в рубку и остановил движение судна, задним ходом погасив инерцию. Для снятия человека с якоря спустили шлюпку. Но снять его было не просто: у него не разжимались пальцы, и сам он стоял как каменный,  не  мог  пошевелить  ни  одним  членом.  Пришлось силой разжимать его пальцы, осторожно снимать с якоря и укладывать в шлюпку. Так же с осторожностью  подняли  его  на  борт  и  положили  в  свободную  каюту.  Больше  часа  он  ничего вразумительного сказать не мог.

   Дали ход, и теплоход продолжил рейс.

   Наконец, вынужденный пассажир стал понемногу приходить в себя и рассказал, что с вечера рыбачил на резиновой лодке около судового хода.  Мимо  проходили  суда,  но он  не  обращал на них внимания, увлёкшись хорошим клёвом.   Уже  стемнело,  когда  он  с  ужасом  увидел  нос надвигающегося на него большого судна. Далее он не мог объяснить, как перевернулась его резиновая лодка, и как он ухватился за якорь и забрался на него.

   - Так значит, ты несколько часов сидел на якоре? – Спросил его капитан.          

    - Всю ночь, - ответил горемычный рыбак. – Измучился вконец. Не знаю, что теперь со мной будет? Что делать?       

   - Что будет? Что делать? – вторит ему капитан. – Отдохни пока, чайку попей. А через четыре часа мы будем проходить Чайковский шлюз. Там и сойдешь на берег. А если хочешь, мы тебя здесь, шлюпкой высадим на берег.

   - Нет, нет! – отвечает рыбак. – Я лучше отдохну до шлюза и там сойду, а то у меня сил нет.

   Вскоре теплоход вошел в Чайковский шлюз, и наш пассажир сошел на берег. Он еще долго махал нам рукой, когда мы вышли из шлюза и продолжили рейс. 

_______________________________________

*  Я хочу купить у вас женские колготки для моей жены. Колготки, колготки (англ.)

** Траверз – направление, перпендикулярное курсу судна

***  Планширь – перила фальшборта