Литературные критики нередко называют детскую писательницу Тамару Крюкову российской Астрид Линдгрен. Думаю, это происходит потому, что она хорошо знает современных детей, часто встречается с ними, пишет о них, разделяет из заботы и тревоги. Но умеет и заставить задуматься над собственными недостатками. И, как случается только с настоящими писателями, повести и сказки Тамары Крюковой вдохновляют школьников на создание собственных произведений. Неслучайно наш разговор с писательницей начался с моего вопроса об особенностях современных детей. Тамара Крюкова считает, что они мало играют, «а для детей это – беда».

Т. Крюкова:

- Будучи детьми, мы с вами часто играли в то, что психологи называют сегодня «ролевыми играми»: в продавцов, учителей, врачей, космонавтов, милиционеров. Потом эти игры помогли нам выбрать любимые специальности. Игра готовит ребенка к жизни, тем более – если он играет не один, а с другими детьми. В игре он проявляет свой характер, совершает какие-то поступки – он учится влиять на других детей и в то же время подчиняться им. Учится жить. А сейчас я смотрю на ребятишек на улице: они даже в «классики» не прыгают. Мы же в детстве, чуть освободится в марте асфальт ото льда, тут же расчерчивали его мелом. Начало «сезона» активных физических движений было для нас настоящим праздником. Сегодня же в лучшем случае ребятишки выходят во двор и, как старушки и старички, ходят по дорожкам и разговаривают или сидят на скамейке.

И. Репьева:

- И что же делать?

Т. Крюкова:

- Надо возвращать детей к игре. Возможно, на первых порах взрослые даже должны помочь им её организовать во дворах. Это очень важно, потому что без игры нет и фантазии. А ещё фантазию развивает книга, чтение. Некоторые думают, что – фильмы. Нет, именно книга, потому что писатель, каким бы он ни был хорошим, никогда не сможет представить словами свою картину жизни. Ребенку обязательно придется что-то домысливать, становясь в какой-то степени соавтором писателя. Можно сказать, что каждый, читая книгу, видит её по-своему. Если ребенок постоянно читает, он постоянно тренирует свою фантазию.

И. Репьева:

- Сегодня весьма развит рынок так называемая «массовой литературы» для детей. Многие ребята увлечены только детективами и страшилками. А как Вы относитесь к развлекательной детской литературе?

Т. Крюкова:

- Конечно, это такие книги, которые можно читать с увлечением, но через месяц вообще забыть. Но, в принципе, если ребенок читает хотя бы «массовую» литературу, завтра он вполне может перейти к серьезной. Между классической и «массовой» литературами очень тонкая грань. В «массовой» ведь тоже заложена какая-то мысль. Пусть это - «быстрое чтение», но не бездумное. В этих книгах тоже может присутствовать философия, но только выраженная очень просто, легко, незатейливым языком, без «подтекста» и скрытого смысла, метафоричного иносказания. Главное, чтобы ребенок читал. Пока он с книгой, его душа думает, она трудится.

И. Репьева:

- А какая из книг, прочитанных недавно, Вам больше всего запомнилась?

Т. Крюкова:

- «Столпы земли» Кена Фоллетта. Этот исторический роман об Англии 12 века, ставший бестселлером в США и Англии. Глобальностью поднятых проблем он напоминает «Унесенных ветром» Маргарет Митчел. Фоллетт - пример писателя, который пишет добротную «массовую литературу», но вот написал и серьезное философское произведение. Как беллетрист, автор смог закрутить интересный сюжет. Но сюжет уходит на второй план, потому что на первый выступают психологические портреты героев и их взаимоотношения.

И. Репьева:

- А что, на Ваш взгляд, более интересно детям в ваших книгах: закрученный сюжет или взаимоотношения ребят, психология школьников, которой вы уделяете не мало внимания?

Т. Крюкова:

- Я думаю, и то и другое. Взять, например, фантастическую повесть для подростков «Ловушка для героя» и его продолжение «Гений поневоле». В обоих произведениях школьник попадает внутрь компьютерной игры и становится её действующим лицом. Я точно знаю от самих ребят, что они с интересом следили за тем, как развиваются взаимоотношения Вики, её названного брата Артема и их одноклассника Дениса.

Понимаете, я убеждена, что многие проблемы возникают между людьми не потому, что одни из них желают зла другим, а из-за недопонимания. Мы все очень субъективно воспринимаем реальность. Одно и то же слово звучит для нас по-разному, мы по-разному переживаем одни и те же чувства, мыслим и чувствуем не синхронно. Но одни из нас хотят увидеть мир глазами близких им людей, войти в их положение, а другим это не надо. И в результате возникают обиды и конфликты. В этом дети и взрослые мало отличаются друг от друга.

Когда ребята читают литературу, построенную только на сюжете, им часто не приходится ставить себя на место героев, не приходится учиться чувствовать, выбирать тот или иной правильный поступок. Я иду по пути, по которому шел и мой любимый детский писатель Юрий Сотник – то есть стараюсь тщательно выписывать психологические портреты своих героев, объяснять мотивы их поступков. Это хорошо понимают детские психологи, когда в их руки попадают мои произведения. Одна из них написала в «Учительской газете»: «Как психолог уверена, что книги Тамары Крюковой в состоянии реально помочь подросткам в решении их проблем». Вероятно, по этой причине я и получаю читательский отклик в виде писем школьников, в которых они просят моего совета в разрешении той или иной ситуации.

И. Репьева:

- Письма приходят мешками?

Т. Крюкова:

- Ну, не мешками, конечно. Но писем довольно много. Когда мне грустно, я перечитываю эти письма. И вот однажды мне бросилась в глаза одна вещь. Мои читатели разного возраста, из разных классов, семей, школ и городов. Безусловно, они все получили разное воспитание, читали разные мои книги, но они все повторяют одну и ту же мысль: «Мне нравится тот или иной герой вашего произведения, потому что он честный, умеет дружить, на него можно положиться». Меня поразило то, что сегодня, когда и детей и взрослых с помощью рекламы, телевидения, книг зомбируют на прямо противоположные чувства, эгоизм и соперничество; внушают: «Думай о себе!», «Забудь обо всем, кроме себя!», «Ты, только ты, достоин самого лучшего!» - герои моих книг нравятся им, прежде всего, потому, что они – хорошие друзья, на них можно положиться. Они – порядочные, честные! Это - то, к чему дети тянуться!

И. Репьева:

- Вы помните самое первое полученное Вами детское письмо – отклик на Вашу книгу?

Т. Крюкова:

- Это была пачка писем. Я потом встретилась с этими ребятами, приезжала к ним в школу. Она расположена в Солнцево, не в самом благополучном районе Москвы. Но у этих школьников были прекрасные педагоги, которые фактически «сделали» этих детей настоящими людьми. А изменили они ребят благодаря чтению. Научив их любить хорошую книгу. Ребята писали письма даже не мне, а моим героям. Это было потрясающе! Организовали эту почту, конечно, учителя. Они сказали: «Напишите письма своим любимым героям, и мы их отошлем». Разыскали где-то мой домашний адрес…

В этих детских посланиях было много щемящих душу строк. Например, один мальчик обращался к Даньке, герою повести «Але-оп! или Тайны черного ящика»: «Данька! Как жалко, что ты живешь в книжке, и тебя нет на самом деле. Потому что больше всего на свете я хотел бы с тобой дружить!» И, прекрасно понимая, что Данька всего на всего литературный герой, мальчик всё-таки посылал ему в конвертике воздушный шарик в подарок. Вы понимаете, что значит для ребенка - второклассника из небогатой семьи, оторвать от себя воздушный шарик и послать его кому-то, кого на самом деле нет? Умом ребенок понимал, что герой выдуман, но для его сердца он был жив. И у меня этот шарик хранится.

Когда я побывала в этой школе, учителя подарили мне сочинения ребят о моих книгах. Я даю почитать их моим знакомым, и они всегда говорят, что их авторы, должно быть, учатся в спецшколе, в лицее. Нет, отвечаю я, друзья мои, - в обычной, солнцевской школе, но они росли у хороших учителей. Ведь, понимаете, без хорошего учителя дети порой и книжку не найдут хорошую. Хороший учитель всегда следит за тем, а что новенького, интересного, значительного появилось в книжных магазинах.

Я, конечно, счастливый человек, потому что сталкивалась всегда только с лучшими представителями этой профессии, с энтузиастами. Они приглашают меня выступить перед своими учениками. Как правило, это люди с открытой душой, которые хотят нести добро своим детям. Хотя в наше время понятие «учитель» несколько потерялось. Ведь педагог – это тот, кто ведет по жизни!

Когда-то он был наравне с родителями, а сейчас эта профессия принижена. И принижает учителей их материальное положение. Я считаю, что наши дети должны с обожанием смотреть на своих педагогов с первого по одиннадцатый класс. Нищий учитель – униженный обществом, несчастный человек может ведь даже отвратить ребенка от необходимости воспринимать знания. У него и учиться –то не захочется.

И вторая проблема. Маленькая зарплата не позволяет пойти работать в школу учителям-мужчинам. А мальчишкам, которые растут в семьях без отцов, очень нужен пример мужчины. Он всё равно к ним потянется. Но где? Если не в спортивной школе, в кружке, то на улице. А там можно нарваться на такого человека… Понимаете, я сегодня знаю молодых педагогов-мужчин, которых призвание привело на работу в школу. Но сколько они там продержаться? Ведь им надо заводить и кормить семью. Низкая заработная плата отвращает этих людей от их призвания!

И. Репьева:

- Тамара, главными героями ваших первых книг: «Агата не Кристи», «Гордячка» - были девочки и девушки. Но потом Вы написали целую серию книг, в которых главным образом или наряду с девочками действуют мальчишки и юноши: «Ровно в полночь по картонным часам», «Чудеса не понарошку», «Потапов, к доске!», «Маг на два часа», «Хрустальный ключ», «Ловушка для героя», «Гений поневоле», «Костя плюс Ника», «Заклятие гномов», «Узник Зеркала», «Лунный рыцарь», «Призрак сети». Не потому ли вы так много внимание уделяете в этих произведениях мальчишкам, что понимаете, им нужен добрый пример для подражания? Сегодня, как известно, в половине российских семей нет отцов или детей воспитывает отчим.

Т. Крюкова:

- Нет, я никогда не выбираю то, о чем я буду писать, умом. Надо заметить, что «Гордячка», главной героиней которой является Злата, вышла в издательстве «АСТ», в серии «Любимые книги девочек». Потом я написала для этой же серии продолжение - «Узник Зеркала», и тут уже главным героем стал сын Златы. У меня была встреча в книжном магазине с читателями – детьми, и я спросила их: «Как вы думаете, эта книга станет чтением для мальчиков? Или только для девочек?», и ребята закричали: «Для всех! Для всех!»

Не знаю, почему у меня так выходит, что мальчики становятся главными героями. Просто, видимо, мне удается влезть в душу героев-мальчишек. То главное, ради чего книги, пишутся, равно имеет отношение и к мальчикам, и к девочкам. Например, в «Ловушке для героя» Артем Тарасов, в конце концов, понимает, что зло, с которым он сражается, попав в виртуальный мир, это - он сам. Его двойник, ставший героем компьютерной игры. И чтобы победить его, необходимо направить свой гнев не вовне, на других людей, как делал мальчик изначально, а на себя самого – озлобленного, эгоистичного. Я знаю, что один священник из Подмосковья даже советует читать это произведение своим прихожанам - детям, утверждая, что оно глубоко православно. Хотя в этой книге нет ни слова о христианстве и Церкви.

И. Репьева:

- Хочу заметить, что и глубоко христианские писатели, Клайв Льюис и Джон Рональд Толкиен, нигде напрямую не упоминают о Церкви или церковных ритуалах. Их религиозность сказывается, главным образом, в их позиции по отношению к злу и раздумьях о путях его преодоления. А сейчас я хочу спросить Вас: неужели и к этой, чисто христианской концовке «Ловушки для героя» вы пришли, как обычно, благодаря одной только интуиции?

Т. Крюкова:

- Когда я начинаю размышлять над сюжетом книги, которую пишу, у меня, как ни странно, ничего не получается. Нет, мне надо прожить сюжет вместе с героями. И когда я сделала это и встала перед вопросом, а кто же этот таинственный Великий Проводник Артема в компьютерной игре, который заставляет его сражаться с самыми близкими для него людьми: с другом, с мачехой, которая его любит, и его сводной сестрой Викой - меня вдруг озарило. Примерно в середине книги я знала, что он встретится с собой. Проводник – это он сам! И он должен, наконец, в момент кульминации виртуальной игры, сразиться с самим собой.

И. Репьева:

- Получается, что, начиная произведение, вы ещё не знаете его конца?

Т. Крюкова:

- Я знаю начало, и я знаю, чтобы я хотела сказать. Но я не знаю, что будет в середине. И меня несет и бросает из стороны в сторону. Свет в конце «тоннеля», произведения, правда, дает мне направление, куда двигаться.

И. Репьева:

- Момент творческого «озарения», о котором вы говорите, он и есть самый сладостный в творчестве? Что для Вас в творчестве – самое большое наслаждение? Когда книга написана? Когда происходит встреча с читателем? Или когда идет поиск сюжета? Я думаю, что об этом будет интересно узнать нашим читателям – детям, которые и сами занимаются творчеством.

Т. Крюкова:

- Давайте пойдем путем исключения. Встреча с читателями? Да, это окрыляет, это помогает, но это не творчество. Это как бы благодарность за творчество. И я готова в пояс поклониться своим читателям, потому что они дают мне стимул работать дальше. Когда книга написана – это грустный момент. Ты попрощался со своим героем, ты сказал ему «До свиданья!», он уже не твой, он уже принадлежит кому-то.

Что касается процесса писания книги, то тут меня не всегда подстегивает вдохновение. Иногда идет довольно тяжелый поиск, что-то стопорится, не получается. Иногда за день я напишу всего дин абзац. Я не работаю на конвейер. Эти сложные раздумья над сюжетом бывают практически каждый раз. Даже если сюжет уже придуман, иногда работа не получается. А потом вдруг… Да, наверное, это - момент озарения. И приходит облегчение, и радость: «Вот ведь как мой герой должен поступить справедливости ради!»

И. Репьева:

- Встречаясь со своими читателями в школах, вы советуете им заниматься творчеством?

Т. Крюкова:

- Я не даю такого совета. Но, видно, что-то заложено в моих книгах, что ребятам самим хочется писать. Мне рассказывали, например, что, прочитав мой роман «Гордячка», девочка написала сочинение не потому, что его задали в школе, а по собственному желанию. Написала и принесла учителю. Та почему-то была поставлена в тупик этим поступком. Должно быть, её шокировано, если так можно сказать, ненормированное творчество ребенка.

Правда, возможно, ещё и потому, что сначала эта учительница приняла моё творчество «в штыки». Правда, не знакомясь с ним. Ей, верно, казалось, что если я не Пушкин, а Тамара Крюкова, значит, читать мои книги «не полезно» её ученикам. Не все учителя сегодня доверяют новой детской литературе. Когда я приехала в эту школу выступать, эта педагог на встречу со мной не пошла. Но, сраженная детским интересом к моему творчеству, и, в частности, сочинением этой девочки, всё-таки купила и прочла мою книгу. Я бы поклонилась этой учительнице в ноги. Потому что я понимаю, как тяжело менять свои взгляды иному пожилому человеку.

И. Репьева:

- Тамара, многим нашим читателям, в том числе детям, было бы, наверное, интересно узнать, как Вы сами стали писателем. Можно ли угадать свое призвание ещё в детстве? И, если «да», то - в каком классе, возрасте? Спрашиваю об этом не случайно: сейчас в нашей стране расширяется профильное обучение. С каждым годом оно охватывает всё больше детей.

Т. Крюкова:

- Сейчас мне кажется, что я родилась, зная уже, что стану писать. Меня вдохновляла Жорж Санд, мне хотелось и самой придумать что-то вроде «Консуэло». Когда в 8-9 классах родители давали нам скучные домашние поручения, мы шли с подружками по улице и придумывали свои романтические истории, играли в «сочини роман». В школьном возрасте я писала стихи. В духе подросткового декаданса, конечно, некоторой «усталости» от жизни.

Тогда психологи не подвергали нас тестам, желая определить наши склонности к той или иной профессии. Но в десять лет я случайно взяла в библиотеке и прочитала книгу Триза «Фиалковый венец», о мальчике который жил в Древней Греции и написал пьесу. Её поставили в театре для взрослых. Я книгу читала и перечитывала! Она меня захватила. Образ маленького писателя, создавшего нечто, что было интересно даже взрослым, меня тогда поразил.

А вторая книга, которая стала для меня культовой в седьмом классе, «Мартин Иден» Джека Лондона – книга о судьбе молодого писателя. Признаюсь, что этот роман до сих пор является моим «настольным». Я перечитываю места, которые многие могут посчитать скучными: где описывается, как герой пополнял свой словарный запас, как он пишет, и где, казалось бы, нет развития сюжета, но где Мартин выступает как писатель, где исследуется его внутренний мир.

Эти «тесты» и выявляли во мне, как я теперь только понимаю, что во мне всегда «спал» писатель. Но тогда мне не встретились взрослые, которые бы вдохнули в меня веру в то, что когда-нибудь и я смогу создавать книги. Писатели тогда были для меня людьми из «другого» мира, как и киноактеры. Живого писателя я впервые увидела лишь в двадцать с «хвостиком». Папа был у меня учителем музыки. А мама заведующей университетским клубом. Мы жили во Владикавказе, тогда городе Орджоникидзе. Родители заставляли меня учиться играть на пианино, а это занятие удовольствия мне не доставляло. Я имела по музыке твердую четверку, но не больше. Хотя музыку я и люблю, она способна мне помочь писать, но, конечно же, я не родилась виртуозным не исполнителем.

Теперь я думаю, что в выборе профиля обучения взрослые должны ориентироваться на предпочтения самого ребенка. А ребенок, как правило, любит заниматься тем, что ему больше удается.

Правда, в старших классах я вдруг захотела пойти в математический класс, который тогда только что открылся. Сыграло свою роль мое честолюбие. Как же! Я, да не попаду в новый класс, где будут учиться лучшие ребята со всего города?! До 9 класса я ведь была круглой отличницей… И тут мне не повезло. На экзамене я получила по математике четверку. Это была грандиозная неудача. Ошибка-то была глупой. Но тогда же я впервые задумалась о своем будущем, о вузе, в который надо поступать. Ведь если я получила «четыре», то всё-таки не так уж и сильна в математике, как казалось. В результате 30 выпускников нашего класса пошли в технический вуз, одна ученица в музыкальное училище, ну а я … в иняз.

И.Репьева:

- Но почему же в иняз?

Т. Крюкова:

- Я поняла, что этой четверкой по математике меня будто кто-то сверху «поправил» - это не твой путь. Но тогда куда, куда поступать? Языки к тому времени я знала плоховато. И хотя занималась с учительницей, которая отговаривала меня идти в иняз, утверждая, что не я поступлю, я поступила. Это была настоящая удача! Мне, небывалым образом, повезло! На английском я вытянула три билета на те грамматические конструкции, которые только и знала на «отлично», и получила пятерку! Моя учительница отказывалась верить. Поступать же на журналистику или литературный институт мне тогда в голову не приходило.

И.Репьева:

- Но потом-то вы английский язык выучили?

Т.Крюкова:

- Конечно! Я так старалась, что в конце второго курса получила на переводном экзамене твердую пятерку. Это происходило в Северо-Осетинском государственном университете, на факультете иностранных языков. И английский, как ни странно, привел меня, в конце концов, в литературу! Правда, этот путь был долгим. Если бы в нашей школе существовало профильное гуманитарное обучение, может быть, мне было бы в жизни капельку легче. Кто знает…

Так как я стала к концу выпуска лучшей студенткой, то после распределения меня направили на работу в Египет, переводчиком на алюминиевый завод. Я оказалась посреди пустыни, в 700 километрах от Каира! 1978 год. Никаких развлечений у нас не было. В этой глуши три раза в неделю нам показывали кино. И тогда в свободное время я научилась прекрасно шить, готовить и… чеканить по металлу! А ещё там было пианино, на котором я вдруг заиграла с таким удовольствием! Но, главное, в пятидесяти километрах от завода находились развалины храма египетской царицы Клеопатры, в котором она провела свои последние дни. Это место не часто посещается туристами. Мы побывали в нем, и я написала поэму «Клеопатра». Я тогда любила экспериментировать с ритмом, с рифмой.

Поэму я решила показать какому-нибудь авторитетному литератору. Когда приехала в Москву, меня отрекомендовали известному журналисту, который работал тогда в «Комсомольской правде», Виктору Липатову, брату автора деревенских детективов про милиционера Анискина, Виля Липатова. Это была веха в моей жизни! Липатов прочел мою поэму и сказал: «Знаете, стихи Вы писать не будете. Настанет время, и Вы придете к прозе». Это был первый человек в моей жизни, который предрек мне будущее литератора. А второй важный момент – он мне сказал: «Когда вы что-нибудь делаете в творчестве, вы никогда не должны думать, что у вас не хуже, чем у других. Вы должны желать, чтобы у вас было лучше! Только тогда вы чего-нибудь и добьетесь».

Это стало моей заповедью на всю жизнь: не ориентироваться на «серость», которую тоже ведь довольно часто публикуется. Начинающие авторы нередко впадают в эту ошибку, удивляются: «Почему меня не печатают? Ведь я пишу не хуже Иванова или Петрова». А надо писать не «хуже», а лучше! Наверное, Липатов ничего особенного мне тогда не сказал. Но именно его слова запали мне в душу. Они пришлись очень кстати. Со временем я действительно стала писать прозу.

И. Репьева:

- Для детей?

Т. Крюкова:

- Сначала для взрослых. Как-то вдруг я написала три маленьких рассказика и показал их известному детскому писателю Юрию Яковлеву. Он мне сказал: «Талант есть, чувствуется. Но знаете, вы когда-нибудь придете к детской литературе!» Я была тогда молодой, у меня не было детей. Мне не верилось, что меня действительно привлечет именно детская литература. Вот взрослая – это да! А потом я показала свои работы ещё одному писателю, Шахмагонову. Он тяготел к деревенской прозе. Он мне посоветовал ехать в деревню, чтобы узнать жизнь получше. Я повздыхала – повздыхала, и решила не писать вообще.

В конце концов, я вышла замуж за дипломата и уехала вместе с мужем в Йемен, там нас и застали военные события. Все страшные впечатления о том времени воплотились в произведении, которое я назвала «Ваше Величество». Я никому его не предлагала. Это была история о детях-сербах, которых застала война. А в те годы ни о какой войне в Сербии никто и не помышлял… Помню, в Йемене танки стояли напротив советского посольства и напрямую били по его стенам. Было страшно, но не за себя, я почему-то была уверена, что со мной ничего не случиться, а за моих близких. И теперь, когда я вижу по телевизору репортажи из «горячих точек», у меня сжимается сердце. Ведь там испытывают боль живые люди! Там грубо ломаются их судьбы!

Из Йемена я отправила маленького сына в Россию. Но так как скучала по нему, начала писать ему письма в виде сказочной истории с продолжением. Оказалось, что мои письма было очень интересно читать и детям, и взрослым. Так я пришла в детскую литературу.

И.Репьева:

- Мне кажется, что сейчас, когда нет никакой государственной политики книгоиздания, начинающему писателю очень тяжело поддерживать уверенность в своих силах, «раскрутиться», отстоять себя на книжном рынке, занять свою нишу в литературе.

Насколько мне известно, и вам пришлось не просто. Тут мало было литературного таланта. Сегодня нередки случаи, когда первые книги молодой писатель вынужден издавать на собственные средства или на деньги родственников.

Т. Крюкова:

- Понимаете, писателю было нелегко и при советской власти. Существовало два больших государственных детских издательства «Малыш» и «Детская литература». И если ты в круг избранных не попадал, тебе пойти было некуда. У меня тогда связей в писательском мире не было. Но была наивная уверенность, что если ты пишешь хорошо, тебя обязательно заметят и поддержат. Действительность, увы, иная. И чаще помогут серому и малозаметному, который всегда будет ниже тебя и не составит тебе конкуренции, чем талантливому. Мой путь к успеху в литературе был долог. Со мной охотно заключали договоры об издании книг. Таких договоров у меня накопилась целая стопка. Но далеко не все издательства свои договоры выполняли. И не все они выжили в пору начала перестройки – в восьмидесятые – девяностые годы. И всё-таки сейчас мои книги выходят в разных издательствах: в том числе таких больших, как «Армада», «Астрель», «Янтарный сказ». Но чаще всего в небольшом издательстве «Аквилегия».

История его возникновения вообще необычна. Его и открыли-то специально для того, чтобы издавать мои книги. Настолько в нем поверили в меня как в детского писателя. Первая книга, которая там вышла, - «Сказки дремучего леса». А потом за десять лет были опубликованы ещё полтора десятка произведений. За это я очень благодарна издателю Ольге Григорьевой. Ведь в свое время она взяла на себя большую ответственность. Этот необыкновенный человек радуется каждому письму, которое получает как отклик на мои книги. Можно сказать, что она – энтузиаст развития детского чтения.

Очень трогает меня и то, что иногда после выступлений в школе, школьники-подростки остаются со мной, чтобы получить мой совет, за которым они по той или иной причине не могут обратиться к своим родителям, учителям. Они рассматривают меня не только как писателя, но и как психолога. И я этим очень дорожу.

Я часто говорю на встречах с ребятами: «Обязательно верьте в себя! Умейте нацеливаться на успех! Если человек не верит в свой успех, он никогда его не добьется!» И ещё: «Не сетуйте на трудности, которые вам пришлось пережить! Путь, усыпанный розами, редко приносит пользу человеческой душе. Трудности – это как обрезание ветвей садовым деревьям. Если садовник не берет в руки ножницы, даже плодоносящее дерево может превратиться в дичка».

- Успехов Вам, Тамара!

- Спасибо!