Он вернулся раньше, чем обещал, через два месяца. Вернулся «Грузом-200».

В миг своей смерти он увидел внизу на  броне пылающей БМП своё распростёртое тело с зажатым в руке автоматом. Пуля крупнокалиберного пулемёта пробила его бронежилет точно против сердца. Потом он испытал чувство стремительного полёта, напомнившего прогон поезда в тоннеле метро с промельком огней.  Однажды он подглядел  сквозь очищенный от краски кружочек стекла в двери кабины  машиниста, как мчится метропоезд в полумраке тоннеля вслед слившимся лучам прожекторов, и впереди стремительно увеличивается, надвигаясь на поезд,  яркий круг станционного света, и вот первый вагон влетает в свет…

И его полёт закончился и он увидел мать. Она с печальной радостью ждала его и сказала:

- Здравствуй, сынок. Что же ты ослушался меня?  Я же просила тебя не ходить на войну.

- Ты просила, но не запретила. Я не мог  иначе. Так надо было. – Ответил он.

- Так было Господу угодно. Эта война – новое испытание рабам Божьим и наказание вам за грехи.

- За какие же грехи?

- Не за тем пошли.

- Тех и надо было наказывать, кто пошёл.

- Не гневи Господа! Будет час, и те предстанут перед  Его Судом. Но это уже не наше с тобой дело. Труды и заботы земные позади. Нас ждут дела небесные. – Маруся коснулась его руки и ему стало удивительно легко и свободно.

И они понеслись в космос, туда, где они обретут неведомую  и новую жизнь, и новую плоть, и он ничего, кроме охватившего его счастья и покоя, не чувствовал – ни боли, ни ледяного холода, ни страха.

Иван сидел в транспортном военном самолёте рядом с ящиком, в котором покоилось обожжённое огнём и пробитое пулей тело брата, держа руку на крышке цинкового пенала. Летел и шептал:

- Чёрный ты Пёс… Чёрный Ангел… Как же я тебя оставил?..  – Шептал и вспоминал.

                                                             542

Он прибыл на тот блокпост, где находился Григорий, с целью написать очерк  о его защитниках. Побеседовал с солдатами и офицерам подразделения, отличившимися  в недавней успешной операции по ликвидации крупной группировки бандитов и заступившими на охрану нового блокпоста. Записал на диктофон их рассказы, занёс необходимые пометки в блокнот. За эту операцию многие  её участники были представлены к наградам, что и дало повод  начальству послать   корреспондента на этот блокпост, где, по сведениям, добытыми Иваном, находился Григории Бродов, ожидающий награждения Орденом Мужества.

Иван прибыл на бронетранспортёре вместе со штабным подполковником, тот как раз и вёз ордена и медали.  Вручил он их во время торжественного построения личного состава блокпоста. На правой стороне Гришкиного камуфляжа сиял новенький Орден Мужества. Братья обнялись и после того, как Иван выполнил свою работу, уединились и долго  беседовали и смеялись, пока  Ивана не разыскал водитель БТР.

- Товарищ корреспондент, пора, подполковник приглашает.

- Давай, брат, езжай, будет возможность, звякни нашим, доложи, что у меня всё путём. – Гришка крепко обнял Ивана.

- Подожди, - Иван достал диктофон, - сделаем от тебя звуковое письмо. – И водителю: - Скажи подполу, я буду через пять-семь минут.

Гришка весело наговорил, нашутил всем – каждому отдельно что-то сказал, даже Аграфену не забыл и Петрушкина поддел. Иван остался доволен: будет скоро в Москве, отпишется для газеты, соберёт всю  компанию,  послушают  вместе  Гришкино   послание.  Спросил  у  брата,  может  ли  он  использовать наговоренное для своего очерка.

- Валяй, писатель! – Сказал Гришка с улыбкой.

- Воюй, ваятель! – Ответил Иван.

Братья обнялись, расцеловались, Иван крепко сжал ладонями Гришкины плечи, тряхнул его:

- Я звоню в Устьи регулярно. А ты пишешь?

Гришка замялся.

- Иногда. Некогда, понимашь, - подражая Ельцину, ответил он. Иван засмеялся.

- Ну, пока!

- До скорого! – Крикнул Гришка уже вслед Ивану. Иван привычным движением нырнул в БТР, и тот, взревев мотором и стрельнув каменьями из-под колёс, рванул от блокпоста…

«До скорого! - звучал Гришкин голос в памяти Ивана. – До скорого!» Вот оно, скорое, вот и свиделись, брат, даже взглянуть на тебя не дали. Хорошо еще, что тот самый

  подполковник, вручавший орден Григорию, нашёл Ивана и сообщил ему о гибели брата.

И вот он везёт его домой «Грузом-200», успев сообщить в Устье о постигшем их несчастье, да в корреспондентской сумке документы Григория Бродова и орден за  проявленное мужество и смелость в Чеченской компании, в Чеченской войне.  

Они покинули тогда блокпост, а через пару часов, к вечеру на него навалилась крупная группировка террористов, и завязался тяжёлый бой, в котором опять отличился сержант Григорий Бродов, как потом сообщили оставшиеся в живых, но вызванная по рации помощь застала Гришку уже бездыханным на капоте пылающей БМП.

 А сейчас Иван Бродов летит в армейском транспортом самолёте вместе с десятком  «Грузов-200», держит руку на цинковом пенале и шепчет: «Чёрный Пёс… Чёрный Ангел, Чёрный Ангел… Как же я тебя оставил?!. Чёрный Ангел… Чёрный  Ангел… на броне лежит крестом… Прости меня, Маруся…» Везёт Иван свой тяжкий груз, свой тяжкий крест и не думает - не гадает о том, какую жизнь готовит ему судьба-время впереди…                                                                                                    Конец пятой части, второй книги