Иван проводил Надежду домой, вручил ей для всех Лозовых три своих сборника («Наде Лозовой с любовью, Иван»; «Грустной красавице Тане Лозовой на память от автора»; «Таисии Сергеевне и Петру Фёдоровичу Лозовым с уважением, автор»).

Маруся и Гришка ужинали, когда он, наконец,  вошел в родной дом, прислонился к стене, чувствуя, как разряжается в нём всё напряжение минувшего дня. Нет, к такой жизни привыкнуть трудно ему, деревенскому парню.

- Уф, - выдохнул он облегчённо. – Слава Богу, я дома.

- Привет писателям! – Ответил Гришка и спросил: - Чё так дышишь, гнались что ли за тобой?

- Здравствуй, сынок. Ну, как съездил?

- Сейчас расскажу и покажу.

- Ужинать будешь?

                                                             376

- Нет, мама, я сыт. Только чай.

- А чё покажешь-то, кино?- Не без подначки спросил Гришка.

- Вот зачем я ездил! – И он выложил всё своё богатство из Надеждиной сумки. – Вот, глядите. – И подал матери и брату по сборнику.

Маруся посмотрела на обложку, открыла – полюбовалась на обороте её на портрет сына, перевернула титул, зашевелила губами, читая первое стихотворение, прочла, прижала книжку к груди и заплакала.

Иван к ней, обнял:

- Ну что ты, Марусечка, зачем? Всё ведь хорошо!

- Сколько отвалили? – полюбопытствовал Гришка.

- Нормально. – Уклончиво ответил Иван. – На полдома хватит. – Он сел за стол, Маруся подала ему стакан чая, пододвинула тарелку с конфетами и миску с печеньями. Присела рядом.

- Ну, рассказывай, как всё было.

Он рассказывал, Гришка делал вид, что Иванова повесть о поездке в издательство ему до лампочки. Только когда разговор пошёл о ресторане, проявил какой-никакой интерес. И когда Иван закончил, спросил:

- И на сколько башлей вы там нажрали-напили?

Иван достал из кармана ресторанный счёт и протянул его брату. Тот посмотрел, присвистнул.

- На эти гроши можно половину Устьев угостить.

- Надо будет – сделаем. – Спокойно ответил Иван.

- Ну, ладно, ребятки, вам пора ложиться. Завтра рабочий день. Пойду к себе. Спокойной ночи.

Братья тоже пожелали ей добрых снов и посидели некоторое время молча.

- Что-то спать не хочется. Завтра у нас по работе что намечено? Пойдем, Гриш, в койки, поболтаем, как раньше.

- Предлагаешь пообщаться с писателем, поучиться у него уму-разуму?

- Да нет, зачем, просто обсудить завтрашний рабочий день.

- Ты  и так  меня  всю жизнь учишь. А тебя жизнь, смотрю,  ничему не научила. Зря

соришь деньгами, будто мы богачи какие.

- Так надо было.

- Кому? Много их, халявщиков, на нашу трудовую копейку.

- Я сейчас не хочу с тобой спорить. Ложись, где хочешь, а я пойду, день нелёгкий был.

- А как Надька там, ты ведь ничего не рассказал.

- А ты, по-моему, не слушал. Надька была лучше всех! И оделась по-городскому, классно, и причёска была интеллигентная, не как у наших… Все мужики в ресторане на неё вылупились, слюни распустили и танцевать в  очередь к ней выстроились.

- А  она?

- А что она; вела себя в рамках, правда, шампанского немного перебрала.

При упоминании о шампанском Гришку передёрнуло.

- Ты что, брат?

- Так, озяб что-то. Пойду в пристройку, там у меня Ташкент. Будь!

- Спокойной ночи.

Иван ушёл к себе, но постель разбирать не стал. Сел за стол, включил настольную лампу и принялся читать сборник – от корки до корки. Читал, не торопясь, вникая в  каждую строку, - почти до рассвета и думал, думал…

Рано утром он позвонил в Москву Чистякову.

- Георгий Иванович, доброе утро! Я не разбудил вас?

- Да нет, на работу собираюсь. Случилось что?

                                                             377

- Я хотел ещё раз поблагодарить вас за всё, что вы для меня сделали и делаете. И ещё: не надо заказывать в этом, в цедээле презентацию сборника.

- А что так?

- Это лишнее. Это, наверное, важно для профессионального поэта, а я крестьянин. Мне такое не нужно. Опять выступления, словеса, расходы. Это не моё. Потом в апреле -  самый разгар весенней страды, подготовки к посевной, не до того, не до гулянок. И я не артист. Я всю ночь думал об этом и решил, как решил.

- А рецензии? А дальнейшая учёба, Ваня?! Ты что, хочешь спрыгнуть с  поезда на ходу?

- Нет, рецензии – это отлично, а насчёт учёбы… Поступать в литинститут надо будет в июле? Самая страда.

- Можно осенью, на Высшие литературные курсы, заочно. Что зимой-то зря лежать на печи.

- Ну, вы плохо, значит, знает крестьянскую работу. У нас и зимой дел столько, что только поворачивайся.

- Так как с курсами?

- Осенью и решим.

- Хорошо. Не пропадай. Скоро приеду и обсудим презентацию в совхозе. Дома-то её провести не раздумал?

- Нет, на это я согласен.

- Вот и славно. Будь здоров! Галка завтракать зовёт. Пока!

Отказаться от презентации в Москве Иван решил ночью. Наслушавшись в ресторане комплиментов в свой адрес, он почувствовал, что многие их них фальшивы, ему было неловко и стыдно за выступавших, хотелось встать и одёрнуть говоруна. Об этом он подробно записал в своём дневнике.

Потом, полистав его, заметил, что с каждодневными записями дела идут туго. Решил дням неярким посвящать короткие записи, скажем: «28 февраля. Обкатывал двигатель после ремонта.» И всё. А вот встрече в издательстве  по случаю выхода «Афганской тетради» посвятил много страниц, пытаясь передать, хотя бы вкратце, тосты за  столом,  свои  впечатления, наблюдения за поведением людей, своим и Надеждиным, о

своих ощущениях и чувствах. Потому и лёг под утро и спал недолго и тревожно.

Новая клубная библиотекарша пришла в восторг от подаренных шести экземплярах сборника Ивана Бродова. Завела на них каталожную карточку, три книжки поставила на абонемент, три  в читальный зал. И вдруг сама предложила Ивану провести презентацию в клубе, причём, организацию мероприятия обязалась взять на себя.

- А когда?

- Давайте приурочим встречу к Дню Победы, но не 9  мая, а числа седьмого, идёт?

- Спасибо, согласен.

- И ещё, Иван Степанович, встречу в школе со старшеклассниками, давайте проведём, а?

- Отказаться трудно. Только хочу сказать, что буду не один: мама, брат-афганец и несколько друзей из Москвы и Устьев.

- Вам ничего не надо будет делать, вы только готовьтесь.

- Это самое трудное: я ведь механизатор, тружусь в поле, а потом с поля да на сцену.

- Я могу попросить для школы несколько книжек, с возвратом, чтобы встреча прошла как читательская конференция с выступлениями учеников?

- Сколько?

- Хотя бы пять.

Он отсчитал пять сборников, потом подписал один для школьной библиотеки и ещё один – для своей собеседницы.  – А это вам, в подарок.

                                                             378

Девушка вспыхнула.

- Ой, мне?! Тогда оставьте автограф.

- Уже, вот он.

- И в каком-нибудь одном вашем экземпляре из шести – для читателей библиотеки.  Иван подписал все, и она поставила один сборник в коробку с надписью: «Новые книги».

И об этом не самом большом событии Иван подробно рассказал в дневнике.