У читателя нетерпеливого может возникнуть вопрос к автору: почему он не вспоминает об Аркадии Бродкине и не вплетает пути-дороги его жизни в сюжетную канву повествования? Давно пора! А вы только вскользь упомянули его в 25-й главе второй части. Нет, - отвечает автор, - не пора. Бродкин живёт себе и не тужит, и не знает, что стал отцом, и растут у него два сына. Он даже ни разу не появился в Устьях, хотя и обещал. Что о нём рассказывать? Пусть пока живёт спокойно. Он появится, как принято говорить, в нужное время в нужном месте (нужное – в смысле необходимое, в этом значении и употреблено данное слово, а не в каком другом).

Автор ничего не выдумывает. Персонажи его сочинения живут самостоятельной, собственной жизнью. Автор лишь внимательно за нею наблюдает, не вмешиваясь, и отбирает только те эпизоды, которые ярче всего подчёркивают характер и образ его героев. А главный герой у нас кто? Чёрный Пёс. И всё, что было до его появления на свет – это прелюдия его жизни. А происходящее вокруг него в начальный период его жизни, до того, как он принялся осваивать окружающий мир и совершать поступки, - это среда, в которой рос наш герой, а дальше – его самостоятельная жизнь. Мы к ней только-только подошли, омочили подошвы в первых её волнах, и то вон сколько он уже наделал-натворил – и хорошего и дурного, такой человек. Куда деваться. Может быть, слишком много истрачено страниц, скажете, ненужных, но тут уж простите, как умеем, не детектив сочиняем, а ведём жизнеописание, а оно всегда нестремительно. Как  без подробностей, без деталей обойтись? Подробность, деталь -  она святая святых прозы.  «Всё ещё впереди» - как поётся в известной советской песне, - и криминал, и любовь, и коварство, и неожиданные встречи, и прощания.

Понять такого человека, как Гришка Бродов, легко: он всегда на виду, не  скрытен,

                                                               160

хотя и себе на уме; не трудно составить о нём представление по его многочисленным ярким поступкам, выраженным и словом, и делом. Дайте ему только себя показать; он это любит, его хлебом не корми – предоставь ему возможность проявить себя. Если такой возможности ему не давать, он сам проявит инициативу, встрянет, лишь бы прозвенеть. Автор слегка завидует ему, отчасти. Даже дурной поступок, минус у него переходит в плюс. Сотворил «скульптуру», чуть в беду не попал, а в итоге? В итоге получил от батюшки заказ, исполняя который, Гришка проявил себя замечательно и оказался на высоте. За счёт чего? Само собой, за счёт своего умения а точнее – за счёт дара Божия.

Но вот как разобраться в человеке, если он незаметен в выразительных поступках и в ярких речах? Если он чаще помалкивает, а не «выступает»? А если приходится выступать, то не сольно, а в хоре, где он получает удовлетворение не от того, что он у всех на виду, а от того, что он охвачен вместе с другими делом, в едином порыве? Речь, как вы поняли, автор ведёт об Иване. И хотя автор наделяет Гришку частично собственными чертами, вернее, замечает их в нём, то в Иване он завидует качествам, которые не находит в себе: малословность, рассудительность, пристрастие к физической работе, забота о ближних, что ещё? Посмотрим далее, как пойдут братья Бродовы по жизни и что она им посулит и позволит. 

                                                        *       *       *                                                                                                                                                 

Заканчивалось лето. Пацаны  занимались с Оксаной Викторовной математикой и получили у неё к началу нового учебного года твёрдые тройки.

Вдохновлённый успехом Гришка по пути домой предложил:

- Ванёк, Ванёк, а давай для понта поучимся с первого сентября пару недель на отлично, а потом снова – раз и на трояки скатимся. Слабȯ?

- Конечно, не слабо. Но мы уже на отлично не потянем.

- Ну, тогда давай хоть попробуем.

- Иван опять задумался.

- Ну, ты чего? – одёрнул его Гришка.

Иван поднял правую руку, проткнул указательным пальцем воздух перед собой:

- Попробовать можно. Давай!

Как ни странно, у них получилось, к удивлению учителей. И самим понравилось. Они продлили намеченный срок хорошей учёбы ещё на две недели, потом до конца первой четверти, а после – и до новых каникул. Каждый ставил успехи братьев по успеваемости себе в заслугу: Петухов был уверен в своём влиянии; Оксана Викторовна хвасталась, что это её достижение: успеваемость по математике положительно сказывается на одолении других школьных предметов. А Маруся, естественно, связывала перемены в сыновьях с посещением церкви, с Божьим Промыслом. Так или иначе, после зимних каникул ребят уже одолел азарт учёбы; окончить восьмилетку абы как уже не хотелось.

И по итогам года у них в аттестатах о завершении неполной средней школы стояло всего по одной троечке: у Ивана – по рисованию, у Григория – по русскому языку; он не мог писать изложения кратко, что легко получалось у Ивана: три  страницы и довольно, а Гришка, любитель разговорного жанра и на бумаге трещал без умолку и никак не мог остановиться, был обилен в письме, для любой темы ему требовалась школьная тетрадь, не меньше, и он горел на запятых.

Учителя диву давались и предлагали двойняшкам Бродовым доучиться в Устьинской полной средней школе до конца. Но пацаны сказали: как было вам обещано, так и поступим, мы своё слово держим, разрешите получить выпускные документы.

Предложение школы остаться обсуждали дома втроём.

- Не, Марусь, мы не потянем. Хорошо учиться  тяжело. Напряг большой. А ещё два года – не пойдёт. А получить аттестат с трояками – это опять в ПТУ, только с потерей

                                                             161

двух лет. – Убеждал мать Григорий. А Иван слушал да посапывал.

- Как же я вас отпущу в такую даль? Вы там без меня не справитесь. Надо доучиться, повзрослеть.

- Мы это, уже не маленькие. Гришке вон бриться пора, а мне… - начал Иван.

- А тебе жениться, - гыгыкнул Гришка, – не пропадём, Марусь. А на выходные будем к тебе приезжать. Недельку там поголодаем, а тут – от пуза.

- Как поголодаем? – вспыхнула Маруся.

- Кончай мать пугать! – Строго сказал Иван. – А ты, Мария Николаевна, через год уходи на пенсию, хватит тебе пахать на комплексе.

- Пенсию я оформлю, но и работать останусь. Вот и будет вам на что учиться. – Ответила Маруся.

- Нет, погоди. Помнишь, мы в прошлом году шли с Петуховым пешком вдоль реки, и тебе по дороге было плохо с сердцем? За этот год сколько раз приступ повторялся, сколько раз скорую вызывали? Ты не отмахивайся, а бросай доить, как только наступит пенсионный срок. Или переходи на более лёгкую работу. Вот у нас в школе ищут трудовика - девчонок на доярок обучать. Иди туда, - выступил в любимом жанре Гришка.

- Мне в последний год нужна хорошая зарплата, чтобы пенсию нормальную выправить. А в школе я буду получать в три раза меньше, чем на комплексе. Дайте мне на нём доработать до пенсии. И довольно разговоров. Идите, подготовьте свой музей, к нам приедут сегодня к четырём часам гости с Кубани, а мы с Груней столы во дворе накроем.

Учиться братья Бродовы решили в Щёлковском СПТУ, что в Медвежьих озёрах.  Есть ещё такое же училище в Раменском по Казанке. Эти два училища соревнуются между собой, выбирай любое. Но остановились на первом, туда ехать по времени меньше и удобней: на Белорусском по кольцу до Киевской, пересел и до Щёлковской, а оттуда от автовокзала до училища полчаса на автобусе.

На разведку в училище поехали втроём. Близко ли, далеко ли, а три с половиной часа на дорогу в одну сторону отдай – не греши. Встретил их заместитель директора Альфред Александрович Клименко очень гостеприимно, поводил по кабинетам и аудиториям, по залам с техникой, сводил в общежитие, рассказал не только о том, что и как изучают учащиеся, но и где живут и как отдыхают, какие есть в училище кружки и студии, хор и так далее.

- О, - воскликнул Гришка, - мы с Ваньком в детском хоре пели в клубе, а мама во взрослом.

- Ну, значит, за ваш счёт и наш хор пополнится.

- А у вас есть струнный оркестр? – полюбопытствовал Гришка. – Я на гитаре…

- И струнный, и духовой, а сейчас ВИА создаём…

- А я пою под гитару, у меня программа есть из песен Чистякова.

- Да-а, ты Жоркины песни поёшь? Мы с ним в одной группе в МИМЭСХе учились, Чика к нам сюда приезжает, выступает у нас. Всё у вас будет путём, учитесь только хорошо.

В аудитории, где проходят практические занятия с обучающимися на мастеров машинного доения, Альфред Александрович посетовал:

- У нас сейчас здесь участок оголился, ушла в декрет мастер, ведущая практические занятия.

Маруся как раз стояла возле стенда с доильным аппаратом, положив руки на доильные стаканы. Услышав эти слова, она живо на них отреагировала:

- Я мастер машинного доения. И в декрет не собираюсь, а как раз, наоборот. Через год на пенсию.

- Мария Николаевна у нас лауреат государственной премии, - тут же похвастал вездесущий Григорий, – и орден имеет.

                                                               162

- Ну, Гриша… - остановила его Маруся.

- Так это замечательно! Вот что, я приглашаю вас к нам на квартиру отобедать. Там уже всё готово, жена моя будет рада гостье-коллеге – она тоже работает здесь, преподаёт. За обедом всё и обсудим.

- Да как можно, что вы, Альфред…

- Александрович, - подсказал Клименко.

- Что вы, Альфред Александрович! Нам пора в дорогу – путь не близкий.

- А вам далеко?

- За Звенигород шесть километров.

- Нет, Мария Николаевна, отобедаете и поедете, летний день велик. Так что вы – моя гостья.

- И два охвостья, - срифмовал сходу Гришка.

- Пошли, - засмеялся Клименко, - и вас найдётся чем угостить!

Клименки жили в доме городского типа, построенного на территории училища для преподавателей и других его работников. Трудно подобрать слова, наиболее точно определяющие, насколько Бродовы были смущены посещением городской квартиры Клименко. Скованность гостей, их зажатость, как у молодых актёров, впервые вышедших на сцену на виду у публики. Это состояние не прошло у них до конца гостевания. Тем более, что ребята никогда ни в какие гости не ходили, хотя в совхозе был построен такой же дом и заселён специалистами и рядовыми работниками. Для мальчишек посещение городской квартиры стало первым выходом в свет, первым вылетом из родного гнезда.

Клименко познакомил Бродовых с женой Людмилой Прокофьевной и детьми – Леной и Вадимом и, чувствуя стеснение гостей, оставил Марусю в кухне на попечение супруги, а сам повёл братьев по квартире, показывая комнаты, обстановку, ванную и туалет, спросил, приходилось ли им пользоваться городским туалетом, и получив отрицательный ответ, объяснил и показал, как им надо пользоваться, на что садиться и что и где нажимать.

Людмила Прокофьевна накормила гостей борщом и, на второе, - своими фирменным блюдом – варениками с картошкой. Маруся попросила раскрыть секрет их приготовления, Людмила с удовольствием делилась опытом, а пацаны слушали с не меньшим интересом, чем мать – так понравились им вареники. Ещё бы не понравиться! Автору удалось отведать этих вареников лет тридцать назад: ароматных, с плотной начинкой вкуснейшего картофельного пюре с жареным луком на свином сале – он вспоминает их до сих пор.

Вкусная и сытая еда разогрела гостей, и они немного оттаяли. А Клим, так прозвали его ещё в институте, вдруг достал аккордеон и решил напоследок угостить Бродовых песней. И заиграл и запел «Калину»! Маруся и Гришка подхватили, Ваня подключился, ну, и, само собой, и хозяйка тоже.

 - Вот это сюрприз! – Воскликнул Клим, когда они кончили петь. – Откуда вы знаете эту песню?

- Чистяков нам эту песню подарил. Георгий Иванович частый гость в нашем совхозе, в клубной библиотеке есть его сборники.  Он был у нас в совхозе на практике студентом, подружился с бывшим директором Голубевым Юрием Васильевичем, может, знаете такого?

- Знакомая фамилия.

- Вот через него и мы познакомились с Чистяковым, - пояснила Маруся.

- А вы знаете «Чёрного Ангела»? – спросил не очень робевший Гришка.

- Нет, а что это такое?

- Песня Чистякова.

- Новая?

- Наверное.

                                                               163

- Новой она была года три назад, - сказала Маруся.

- Нам не довелось её услышать. А ты, Григорий, знаешь её?

- Я пел её в прошлом году на день Победы в нашем клубе.

- Ну-ка, напой, - и Клим взял аккорд.

- Гришка начал, но не попал в тональность. Попал Ваня, а за ним уж и Гришка подтянул точно. Клим схватил мотив, заиграл, растянув меха, и Гришка спел «Ангела» замечательно.

За чаем пошёл разговор о возможном переезде Маруси на работу в училище.

- Ну, какой я педагог, я доярка.

- Но вам приходилось на месте обучать молодёжь?

- Не без этого, конечно.

- Ну, вот, здесь то же самое, только не на ферме, а в классе на стенде. А потом на нашей маленькой учебной ферме, там вы будете, как у себя на комплексе. А нужную литературу мы вам подберём. Справитесь!

- Да стара я менять профессию. Через год – на пенсию.

- Вот тогда только жизнь и начнётся, в новом качестве! – с жаром стала убеждать её Людмила. Это же легче, чем на ферме  фляги с молоком ворочать.

- Я на комплексе работаю, на карусели. Там фляг нет.

- У нас тут тоже карусель, - усмехнулся Альфред Александрович.

- Ну, ну, не пугай гостью, не отпугивай новые кадры, - упрекнула мужа Людмила Прокофьевна.- Это он о том, что есть определенная сложность в общении с учащимися. Но какие ребята без сложностей?

- Да, - согласно покивала Маруся, - двоих растить – и то сложностей не оберёшься, а уж два-три десятка… И потом, где мне здесь жить? Дом продавать у себя  я не хочу.

- Если вы уж об этом, значит можно надеяться, что в вашем лице, Мария Николаевна, мы заполучим нового мастера производственного обучения. С жильём вопрос решаемый. Найдём вам комнату на троих, а, может, снимем для вас пару комнат, будете жить, не разлучаясь с сыновьями.

- У меня ведь там не только дом, но и хозяйство: сад-огород, куры, козочка… - сложно всё это.

- Зато при детях,  - напомнила  понятливая Людмила.

- Это, конечно, так, замечательно, - вздохнула Маруся, - но мне надо  всё обдумать. Дайте ваш телефон, я позвоню вам, - так сказала, потому что как вошла, заметила телефон на тумбочке.

- Да, а вы в канцелярии были, подали документы на приём в училище? – спросила Людмила.

- Нет, - ответила за них Маруся, - мы аттестатов не взяли. Придётся ещё раз приезжать, - и она тяжело вздохнула, представляя, как нужно будет ещё раз преодолевать неблизкий путь.

Людмила Прокофьевна поняла её вздох и предложила спасительный вариант:

- Давайте поступим вот как: сейчас зайдём в канцелярию, я дам вам нужные бланки,  вы перепишите образец заявления. Дома всё заполните, приложите ваши аттестаты и отошлёте нам по почте. Только позвоните, что выслали. А приехать Ивану и Грише надо будет за пару дней до начала занятий, чтобы оформить тут общежитие, устроиться, попривыкнуть и так далее. Понятно?

- А когда начало занятий? – спросил Гришка.

- Как и везде, первого сентября.

Бродовы стали собираться в дорогу. Людмила Марусе, а хозяин мальчишкам потихоньку предложили посетить места общего пользования перед дальней дорогой…

Пока они добирались до своих Устьев, Гришка периодически приставал к матери:

- Ма, а ты приготовишь нам такие вареники?

                                                               164

- Не наелся что ли?

- Не-а!

- Понравились?

- Само собой. Ну, сделай. Если рецепт забыла, я напомню. Мы с Ваньком  подскажем, да, брат? Ты записал рецепт? – и Гришка постучал себе пальцем по лбу.

- А как же, - улыбнулся Ваня, - я же знаю, что у тебя башка дырявая…