Глава 17.
Весть о музее разнеслась по хозяйству мгновенно, тем более, что Гришка такое же объявление прикрепил у входа в администрацию совхоза и у магазина. И на завтра к четырём часам к дому Бродовых подтянулась кучка сельчан. Пришёл полюбопытствовать и Петрушкин: какая такая затея с музеем?
Вдруг явилась Юркина, протолкалась к табличке, прочла и тут же возмутилась:
- Кто позволил вымогать деньги у советских людей?! В нашей стране запрещено частное предпринимательство! Это не укропом на рынке торговать! Кто автор этой антисоветской инициативы?! – И она заколотила кулаком в глухую калитку.
Звякнула щеколда, калитка приоткрылась и на улицу вышла очкастая козочка
120
Симка на поводке, и за нею публично явился директор музея Г. Бродов, сияя белозубой улыбкой. Народ засмеялся. Петрушкин молча с усмешкой наблюдал за развитием ситуации.
- Это что за самодеятельность? – заорала на него Серафима. Козочка вздрогнула и прянула в сторону, натянув поводок.
- Не кричите, гражданка, животное травмируете, молоко пропадёт, - спокойно отреагировал директор музея. – Кое-кто заржал, кто-то крикнул: «Пора открывать музей!»
- Через десять минут откроем, ровно в шестнадцать ноль-ноль, как и объявлено.
Симку на лужок отведу попастись и приду, открою, - спокойно сказал Гришка.
- Кого - кого?! – сквозь общий смех завопила Юркина. – Ах ты хулиган, Чёрный Пёс! Нет, Леонид Иванович, это надо… - её слова потонули в хохоте толпы.
- Симку, козочку нашу новую, - невозмутимо ответил Гришка и повёл её к берегу реки.
Он тут же вернулся и распахнул калитку:
- Прошу! – И вдруг он увидел мать, спешащую к дому. – А вот и героиня нашей экспозиции.
Публика встала по краям проёма калитки и захлопала в ладоши.
- Гришка, ты чего тут творишь, чертёнок?! – Закричала Маруся, устремляясь во двор. – Вот я тебя!
Но публика двинулась вслед за ней, а Григорий уже стоял у входа в пристройку рядом с Иваном, а около двери на стене была прикреплена вывеска с одним словом: «МУЗЕЙ». Иван распахнул дверь, и директор нырнул внутрь. Иван держал в руках жестяную коробочку из под грузинского чая и принимал в неё гривенники от тех посетителей, кто был согласен с условиями посещения музея.
Петрушкин приказал Ивану:
- Закрой сберкассу и убери её от греха подальше. – И хотел пойти вслед за остальными, но Юркина ринулась к нему с требованием запретить безобразие и вызвать милицию.
- Погодите, Серафима Симоновна, остыньте. Давайте поглядим, что там такое, а поговорим после, у меня в кабинете. – Взял её под руку и повёл во внутрь пристройки.
Маруся, ничего ещё не понимая, подтолкнула Ваню к дверям и они присоединились к посетителям «музея». Люди стояли и молча взирали на стену, покрытую экспонатами, рассказывающими о трудовой биографии Марии Бродовой. В центре экспозиции на обитом красным шёлком постаменте возвышался её скульптурный портрет.
- Ну, а кто у вас экскурсовод? Пусть он нам расскажет о содержании экспозиции, - попросил Петрушкин.
- А чё рассказывать? И так всё ясно. – Удивился Гришка.
- Нет, товарищ директор Григорий Степанович, не всё. Ну, вот, например, когда и за что дана эта грамота? И остальные средства морального поощрения? Кто изображён на фотографиях? И где фотокопия диплома Лауреата Госпремии? Тут много чего не хватает. Например, биографии героини, истории её семьи, кто были её отец и мать, братья-фронтовики, муж, похоронки, если они сохранились. Сохранились, Мария Николаевна? – обратился он к Марусе, и она утвердительно кивнула в ответ.
- Вот видите, Григорий Степанович, такие вот пропозиции в твоей экспозиции. Она безусловно, интересна, но ещё сыровата, требует доработки. Так что вот такое будет предложение: идею семейного музея для близких и родных, ты понял, Гриша, предлагаю одобрить, причём музея бесплатного. Музей временно закрыть на доработку. Хорошо бы соорудить пристенные столики с наклоном и под стекло положить документы: похоронки и прочее. Кто из вас рукастый?
121
- Сделаем, - подал голос Бродов младший.
- Вот и прекрасно. – Петрушкин обнял за плечи Гришку. - А деньги будешь зарабатывать не на трудовой славе матери, а выучишься, получишь профессию и начнёшь трудовую деятельность. Что ж, товарищи, если есть у кого какие вопросы по увиденному, задавайте, Мария Николаевна вам на них ответит. – И, выведя под руку во двор Юркину, спросил: - Ну, вы довольны моим предложением?
- Что надо закрыть этот балаган, а не музей, я согласна. Какие-то дитячьи игры. Это несерьёзно. Они просто мстят нам за решение вернуть бюст Бродовой. Если инициатива мальчишек – надо пробрать их в школе, в комсомольской организации, если
они члены ВЛКСМ. Но если всё придумала Бродова – это очень серьёзно, это попахивает… э… - она подбирала подходящий термин для запаха происшествия.
- Да бросьте вы, ничем это не пахнет. Мальчишеское озорство, и всё тут. Мария Николаевна не такой человек, чтобы…
- Она член партии?
- Нет, к сожалению.
- И очень хорошо, что нет. Если бы да, у вас были бы проблемы.
- Ну, одной проблемой больше, другой меньше… - мне не привыкать. Вы не хотите послушать Бродову?
- Избави бог! – Воскликнула Юркина. – У меня в клубе дел по горло. – И двинулась к калитке. А Петрушкин вернулся в «музей».
Когда все разошлись, Маруся пригласила Петрушкина поужинать с ними, и он не отказался.
- Ну что, Григорий, - спросил он за столом, - будешь доводить экспозицию до ума?
- Наверное, - неуверенно ответил «директор музея».
- А кому из вас пришла в голову идея такого музея?
Ваня показал вилкой на брата.
- Молодец! Давайте только завершите начатое, доделайте, а у меня по поводу вашего музея задумка есть. Вы, как всё сделаете, сообщите мне.
- А что, а что?!
- Понимаете, начинание ребят очень интересное и полезное, Мария Николаевна, для воспитания молодёжи на примерах биографий не только великих людей и литературных героев, но и простых тружеников. Я к вам пришлю из газеты корреспондента, будет поинтереснее, чем по десять копеек собирать. Только сделать надо хорошо. Материалы, какие понадобятся, я обещаю для вас прислать, обращайтесь. Договорились? Ну и ладушки.