На следующее утро я снова подхожу к этому участку и так же смотрю на Альбинин дом.

 Днем он кажется еще более обновленным, еще более приветливым. Терракотовая черепичная кровля, и этот горизонтальный пластиковый желоб на краю ската – он так весело алеет на солнце, так свежо.

 Нового хозяина зовут Сергей, он здесь уже года два, я с ним общался несколько раз. У него жена и двое детей. Но этим летом я никого еще не видел.

 Он всегда так приветлив, зазывает к себе.

 Помню, наш прошлогодний разговор:

 -Ну и как тебе беседка? Классная получилась? – спрашивает.

 -Да, очень хорошая. Мне очень нравится. Как вы здесь вообще все выстригли…

 -Ну а чего! Пространства больше. Это ж для детей… ты-то когда себе своих собираешься?

 -Ну… не знаю пока.

 Обычная праздная болтовня.

 Я опять изучаю дом. Интересно, почему Сергей пока еще не был в этом году? – ведь уже конец июня.

 Проездная дорога здесь заканчивается, а перекрест нее по границе участка проходит речка…

 Над речкой метается стрекоза. Она то залетает в трубу под дорогу, то вылетает на солнце и описывает треугольник.

 Я наблюдаю за движением стрекозы вдоль воды.

 Которая плотно затянута ряской. Совсем невидно воды – она запорошена меленькой зеленью – легкая вязкость.

 Стрекоза метнется – зависнет, метнется – зависнет, то над борщевиком, то над кувшинкой, то над шариком физалиса – он упал на ряску.

 Равные промежутки времени по одной траектории.

 Я вспоминаю, как мать вчера говорила о дочерях Альбины… сестры, они были странные какие-то…

 Буф-ш – резкий толчок! – в землистую воду – ш-ш-ш-хл-л-л…

 Кого-то толкают в воду – мощный, нечеловеческий толчок.

 Страх, страх – секунду схватил мышцы моего лица и весь мозг, как какой-то клинический приступ!!..

 Такая сила – тот, кто толкает, сам оказывает под водой…

 Буфш-ш!! – а-а-а-а! – немой крик в голове, веки стиснуты.

 Секунду еще вижу как двое борются… в грязной жиже, меж страшных, размякших комьев земли-и-и-и!......................................................................................................................................................

 Потом все разом отпускает.

 Я берусь за виски, я-я-я… уже с открытыми глазами делаю несколько вращательных движений – указательными пальцами – фу-у-у-у-у…

 Чтобы голову отпустило.

 Что это было? Откуда?

 Не могу понять… что это?

 Трясу головой. Да, уже отпустило, ничего нет… а что было?.. Все такой же зеркальный солнечный свет вокруг…

 Я смотрю на дом. По-прежнему он кажется совершенно…

 Нет, он не связан с этим внезапным приступом, я уверен. Все как обычно.

Но теперь уж меня время от времени передергивает в плечах – будто кто-то одежную вешалку дернул… внутри меня. Стальную, холодную.

 Еще Сергей говорил… тоже в тот разговор год назад, рассказывал:

 -…представляешь, он на нее колесом наехал… прикинь? Николька, мой сын, и приносит домой – а она еще живая.

 -Ага… - я кивнул отстраненно. Слушал вполуха.

 -Вот такого размера… я вооще опешил. Ее ведь очень сложно поймать! Ну и потом он тоже такой радостный ходил, ходил туда-сюда по участку, ходил прям без остановки и ее в руках держал – я ему говорю, ты, может, спать пойдешь?

 -Да-а-а… - я смотрел на Сергея, у него такое озаренное лицо; но о чем он? Кого очень сложно поймать? Проехали колесом?.. Наверное, велосипедным?

 -Это на закате все было, еще не поздно вечером, - завершил он.

 О чем он говорил?..

 не помню я не помню отвлекся тогда не помню…

 Я стою как в замешательстве… дёк-д – снова «вешалка» – плечи передернулись.

 А потом проходит, но я ощущаю странное нервное подвисание внутри. Шарик в груди – стальной и невесомый…

 А стрекоза так и летает над речкой.

 Жих – цветки борщевика щ-щ-щ-щ он с берега с берега склонил цветки, низко - трель крыльев трель крыльев - Жих – кувшинка, одна, одна, замершая лодочка в рясковой зелени – Жих – шарик физалиса на ряске-снегу, лежит - трель крыльев трель крыльев щ-щ-щ-щ шарик недозрелый, зеленый, сухой - Жих – цветки борщевика щ-щ-щ-щ трель крыльев трель крыльев…

 Шарик физалиса – свежий, еще не всосанный водой – он недавно оторвался от ветки и лежит на ряске, как на ковре.

 Стрекоза описывает треугольник: борщевик – кувшинка – физалис, борщевик – кувшинка – физалис – и под трубу… потом вылетает обратно на свет. Она движется как на пульте дистанционного управления. Я точно могу предугадать, когда она появится снова и каждый отрезок движения над стоячим зеленым ковром.

 Только голубоватое брюшко маневрирует: случайно – тык, случайно – тык – как указующая стрелка

 щ-щ-щ-щ - трель крыльев трель крыльев – щ-щ-щ-щ – легкая, солнечная – крылья – щ-щ-щ-щ – планерная, легкая, легкая…

 Я знаю, ее большие глаза абсолютно безжизненны. Я даже чувствую сейчас.

 Жих – чуть вздрагиваю при мысли – «вешалка» в плечах.

 Жих – кувшинка, одна, одна, замершая лодочка в рясковой зелени – Жих – шарик физалиса на ряске-снегу, лежит - трель крыльев трель крыльев щ-щ-щ-щ

 Глаза, глаза стрекозы, они как иглами исколоты – я их представляю – глаза, слепые глаза… перед моими глазами! Щ-щ-щ-щ-тр-р-р-р-р – и крылья! – тр-р-р-р-р-р-р – уже в голове – я чувствую, чувствую, сильно работают, сильно, как лопасти, лопасти – в моей голове – тр-р-р-р-р – сильнее, сильнее, вентилятор размалывает воздух – как некий шумящий дух.

 Стрекоза зависла, зависла, глаза, глаза, и лопасти, лопасти, крылья – тр-р-р-р-р-р

 – в голове ни капли соображения, бездумные глаза стрекозы…   

 Я будто смотрю – в ее глаза – там нет души, только поры… слепые поры.

 Ш-ш-ш-ш-ж-ж-ж-ж-ж-ж – вентилятор в моей голове. Лопасти работают, работают, нагнетают – отдаляются, нагнетают – чуть отдаляются – нагнетают, нагнетают, нагнетают!!..

 Вот такого размера – я вообще опешил, опешил – ш-ш-ж-ж-ж – ее ведь очень сложно поймать, очень сложно, сложно – ж-ж-ж-ж-ж – вот такого размера

 Сергей, это Сергей! Но я не вижу лица… Только слышу и ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж, лопасти работают, работают! Он такой радостный был Николька мой сын все ходил и ходил туда-сюда все ходил – колесом велосипеда ее переехал – ходил ходил не мог остановиться, представляешь? Это было на закате, закате…

 У стрекозы глаза как два микрофона, слепые.

 Лопасти, лопасти работают, работают! Он такой радостный был, Николька, мой сын, все ходил и ходил туда-сюда, все ходил, ходил………………………………………………………………………..

 Все исчезает. Я снова просто смотрю на речку.

 На стрекозу над настилом зеленой ряски… ступить на него? Под ним совсем невидно воды – ряска как ковер.

 Стрекоза над водой. Сейчас она – над шариком физалиса. Она движется как запрограммированная. А я будто держу пульт управления с антенной.  Метнулась – висит над борщевиком; метнулась – над кувшинкой; метнулась – над шариком физалиса; метнулась – над борщевиком, метнулась – висит над кувшинкой…

 И вдруг представляю лицо Сергея. Такая странная, безумная ухмылка у него. Таращит глаза – как от вздорного удивления или глупости. А его щеки и лоб как бы засвечены воспаленными полосками солнечного света.

 -Может это мои ноги?.. – произносит он.

 -Что? – слышу свой вопрос.

 -Я подумал… может, это мои ноги? – повторяет Сергей этим одуревшим голосом.

 -Что?

 Удивленная, одуревшая улыбка на лице.

 -Мой сын проехал велосипедом… я подумал, может это мои ноги? Я тогда не смог бы все время ходить туда-сюда.

 А позади Сергеевой головы – участок. И все вокруг в этом воспаленном, бело-розовом свете. И еще справа – часть облепиховой ветви. Тоже засвечена странным, больным  светом. Ветвь… словно в больном, жарком снегу.

 -Что? – опять мой вопрос.

 А лопасти работают опять работают в голове жарко жарко размалывают…

 Ветвь облепихи? Откуда? У Сергея ведь нет никаких деревьев на участке…

 Воспаление. Больной свет, который передается и в мозг…

 Снова смотрю на речку. Стрекозы невидно – она в трубе. Сейчас вылетит наружу.