Вывели мы корову из сарая, подвели к быку и что-то непонятное стало твориться с коровой. Не понравился ей этот бычок. А тот обнюхал интересное место и пришел в такой восторг, что слюни потекли, мычать начал дико, протяжно и кинулся на корову пристраиваться. Это конечно зрелище не для слабонервных. Да вот корова вредничать начала. Крутится, не стоит на месте, видно, что не согласная, да кто её спрашивает. Решили корову за рога привязать к заборному столбу. Прикрутили, так что та головой шелохнуть не может и забор мешает сильно отклониться вправо- влево. Бык увидев, в каком положении его объект воздыхания, обрадовался и со всего маху как запрыгнет. Вот только корова сумела задом вильнуть немного и ухажер - неудачник со всего маха ткнул своей морковкой корову в бедро. Раздался хруст, бык отпрыгнул от коровы.

 Я то сначала не понял что случилось, но мужик, который держал за веревку, завязанную за кольцо в носу, напрягся и приготовился усмирять взбесившееся животное. Но тот замер, из глаз покатились слезы, а из свернутой на сторону его морковки на землю потекли крупные капли крови. Не повезло молодому. Забьют на мясо, а он никакой радости в своей жизни не познает. Да и кого это вообще волнует? Мужик постоял, посмотрел на такое безобразие и потребовал оплату, мол не его вина, что наша буренка такая несговорчивая. Получив положенное, потащил бедолагу назад, к себе на бычатник. Слух о неудаче и сломанном достоинстве быка быстро разнесся по части и по пути следования несчастного животного, пока он шел на выход из части, его сопровождали сочувствующие взгляды людей. Быка же это уже совсем не волновало. Он грустно шагал по дороге и только морковка его, никак не убиралась на место и отклонившись в сторону, грустно раскачивалась в такт шагам неудачника.

Пришлось налить канистру бензина за опытного быка. Воистину, как у Пушкина: «Не гонялся бы ты поп за дешевизною,»

Вообще на Сахалине живут очень отзывчивые и добрые люди. Вот только пьяных там не любят. Жизнь показала, что после стакана водки местные вообще перестают с головой дружить. Особенно часто это весной случается.

Вот и ко мне однажды весной, в выходной день, когда я нес службу дежурным, а в части не было никого, кроме дежурной смены, прицепился сильно выпивший мужичок. Сначала разговор шел из – за забора. Он стоял на улице.

-Слышь мужик, ты мне скажи, кто тут у вас такой вежливый и не матерится? Бабу мою охмуряет.

Что тут можно сказать. Единственный, кто следил за базаром в нашей части, был я. Но я никого не охмурял. Еще не выбрал объект атаки. Улыбался всем молодым и симпатичным, наблюдая, кто из них охотнее идет на контакт, а заодно выяснял, кто холостячка, кто разведенка, а кому и муж не мешает пофестивалить.

Конечно было понятно, что лучше отделаться от него. Сначала послал вежливо, мол иди своей дорогой. Не тут то было, какая то обида мучила этого Сахалинского Отелло. Он перешел на могучий, непереводимый, многоэтажный русский мат и полез через забор с обещанием начистить морду лица.

Но я то был при исполнении, с табельным оружием на ремне, а территория воинской части – объект, который охраняется государством в моем лице, государевом человеке. Опять предупредил его по хорошему. Меня не услышали. Попробовал объяснить то же с использованием привычных ему нецензурных выражений, с придурками лучше разговаривать на языке, которые они понимают. Опять неудача, не сработало, а значит не угадал. Мало того, что тот не понял, но и поток оскорблений не прекращался и ему удалось разозлить меня. Я достал пистолет, передернул затвор и направил на него.

- Последнее предупреждение или открываю огонь.

- Ах, ты еще своей пукалкой размахивать начал, да я тебя….. – тупо продолжал  быковать возбужденный пьяница.

Пришлось сделать выстрел в воздух.

- Захотел напугать меня холостыми патронами, да мне все пофигу,  - не унимался нарушитель, продолжая попытки перелезть.

Хорошо, что он был пьян и очень долго карабкался на забор, периодически оступаясь и соскальзывая.  У меня даже грешная мысль закралась: «Подождать, когда перелезет, да и засадить девять грамм в лобешник.» Уж очень разозлил меня. Потом все же решил дать ему еще шанс. Выстрелил в бетон, так, чтобы пуля отрекашетив, звонко шлепнула в бетонный забор. При этом кусок бетона отскочил и гулко шмякнулся в створку ворот.

Это заставило замереть нарушителя. Думаете он испугался.

-Ах вот ты как, - задумчиво прозвучало с забора – хочешь дуэль? Я тебе устрою дуэль. Сейчас только за ружьем сбегаю и докажу кто здесь настоящий мужик.

-Беги, беги, я подожду, только предупредительных выстрелов делать не буду, а сразу в лобешник шлепну.

Не знаю, понял ли он что-нибудь, но больше я его не видел не в этот, ни в последующие дни. А что бы списать израсходованные патроны пришлось организовать учебные стрельбы со стрелками команды ВОХР. Давно наши бабушки не стреляли. Так давно, что к карабинам своим, относились как к простым дубинам. Ох и намучились же мы с ними. Были такие, что закрывали оба глаза при выстреле, но очень хотели попасть хотя бы в мишень и возмущались: «Ну почему я не могу попасть?»

И все-таки эти бабушки смогли обеспечить более менее надежную охрану склада. На самом деле самая большая проблема на подобных складах, это уберечь склад от тех, кто его охраняет, это когда караул из числа бойцов срочной службы.

Бабушки же настолько воспитаны тяжелой жизнью, что чужое взять просто и в мыслях не имеют. А прожив всю жизнь в Яблочном, они всех местных знали очень хорошо, даже в темноте могли узнать по походке,  или по одежде. Это очень важно, потому, что на острове чужих нет и если полезет в запретную зону кто-нибудь, он будет опознан и наказан. Да и местные в округе знали, что лучше не лезть за бензином, все равно узнают и найдут. Поэтому за всю службу мою не было ни одного нарушения периметра.

 Вот только среди стрелков попадались исключения. Был один пенсионер, который любил поспать на посту. Да вот поймать его никак не удавалось. Он стоял на втором посту, который у моря и ездил на пост на мотоцикле с коляской. Вечером такой мотоцикл не проходил в калитку и оставался на ночь снаружи. Однажды утром стрелок обнаружил, что с его любимого козлика кто-то снял колеса. Вот так наш пенсионер попался, был наказан и уволен. Получается, что дважды наказан. Так что сон на посту, дорого обходится.