Каперанг Васютенко

У Виктора было прозвище Васька – производное от фамилии. Он высок, черноволос, голубоглаз, крепок физически. Его отличительные черты – неиссякаемый оптимизм и врождённое чувство юмора. Он отличный рассказчик анекдотов, инициатор розыгрышей и всяких весёлых затей. Смеялся он до того громко и заразительно, что было просто невозможно хотя бы не улыбнуться.

Витя хорошо учился и прекрасно играл в баскетбол, которым занимался ещё со школы. Родом он из знаменитой Лиепаи, или, как её называют моряки, Либавы, «города под липами», ставшего нашим первым местом службы после выпуска.

В Лиепаю мы прибыли вместе: Витя – с молодой женой, только что получившей диплом санитарного врача, а я один. Его жена – та самая весёлая симпатичная девушка из Молдавии, которую он отбил у Мишки-никотина, – сразу устроилась на работу в городскую СЭС. Виктора же назначили на должность замполита именного морского тральщика «Комсомолец Латвии»[178], в бригаду ОВРа (охраны водного района).

Первый год они жили вместе с родителями Виктора в небольшой двухкомнатной квартирке в центре Лиепаи – на улице Сиена, почти напротив городского рынка. Родители были милейшими людьми, они здорово помогли нам вписаться в своеобразную местную жизнь.

Отец, Василий Иванович, которого Виктор называл «хохол», работал бригадиром металлургов на заводе «Сарканайс металлургс»[179]. Мама, Елизавета Гавриловна, была прапорщиком и служила надзирателем в Лиепайском лечебно-трудовом профилактории для женщин, страдающих алкоголизмом (единственном на всю Прибалтику). Несмотря на характер своей работы, она была исключительно добрым и заботливым человеком. Мы общались постоянно, как только выпадали редкие выходные дни.

В начале 1975-го у Вити с Таней родилась дочка – Леночка.

После тральщика Виктор получил назначение на должность помощника начальника политотдела по комсомольской работе нашей бригады эскадренных миноносцев[180], и с тех пор мы виделись практически ежедневно. Самыми близкими подругами стали тогда и наши жёны, чему способствовали их общая профессия врача, а также и то, что они одновременно окончили Киевский мединститут.

В 1978-м году наши служебные дороги разошлись. В январе меня перевели на Северный флот, в посёлок Гранитный[181], – заместителем начальника политотдела бригады ракетных катеров[182]. Виктор же, назначенный замполитом большой дизельной подводной лодки[183], а вскоре – замполитом атомной подводной лодки, поехал на Дальний Восток.

Связей мы не теряли: постоянно переписывались. Повидаться удалось в 1980-м, когда Витя со своим экипажем проходил переподготовку в Обнинском Учебном центре[184], а я весь свой длинный северный отпуск стирал и сушил пелёнки новорождённого сына в подмосковном Болшево[185].

Затем Виктор поступил на военно-морской факультет Военно-политической академии имени Ленина, через три года закончил его и попал на Северный флот – замполитом РПКСН (ракетного подводного крейсера стратегического назначения)[186] в гарнизон Гаджиево. Всей семьей они иногда приезжали к нам в Североморск, ночевали в нашей квартире на улице Сафонова.

В 1989-м Витя поступил в очную адъюнктуру при академии, и семья Васютенко вновь перебралась в Москву. Им выделили небольшую комнату в двухкомнатной квартире гостиничного типа в районе Серебряного Бора[187]. Кто знал тогда, что жить в этой комнатушке придётся ещё долгие годы?!..

В конце 1991-го года он, уже будучи капитаном 1-го ранга, окончил адъюнктуру и защитил кандидатскую диссертацию. Теперь Виктор получил назначение на должность преподавателя общественных дисциплин одного из ленинградских ВМУЗов.

А Таня с Леной остались в Москве: у Тани была хорошая работа в Тушинской СЭС, Лена же как раз поступила на первый курс Московского института электроники и вычислительной техники[188] (она подавала большие надежды как талантливый математик). Врозь, довольствуясь редкими свиданиями да отпуском, семья прожила более трёх лет.

В 1995-м Вите удалось добиться перевода в Москву, но не преподавателем, а начальником отдела кадров одного из «закрытых» НИИ ВМФ, расположенного в районе Водного стадиона[189]. Казалось, всё складывается удачно, если бы не проблема с жильём: опять вставай в конец очереди и дожидайся!..

Квартиру они получили только в начале 1999-го – в промышленном районе на юге Москвы, но в новом доме и трёхкомнатную. Таким образом, капитан 1-го ранга с женой и взрослой дочерью прожил в четырнадцатиметровой комнатушке практически десять лет!..

Перед увольнением в запас Виктор лёг на плановое медицинское обследование в госпиталь, и у него обнаружили небольшую опухоль на лёгком и рекомендовали хирургическую операцию. В ходе подготовки к операции оказалось, что опухоль носит злокачественный характер. Прооперировали. Вроде бы успешно…

Потом произошли трагические события в моей жизни. Виктор с Таней тоже провожали в последний путь мою жену, и когда после поминок они вышли на улицу, Витя неожиданно сказал Татьяне:

– Знаешь, проводить тебя в последний путь, как Олег проводил Людочку, я не смогу. Поэтому из жизни я уйду первым…

Верно на этот счёт подмечено: «Не буди лихо, пока оно тихо!».

Прошло несколько месяцев. Иногда мы созванивались, и из каких-то недомолвок я понял, что живётся ему нелегко. Работу он найти не мог: ведь у нас в пятьдесят лет тебя уже считают древним стариком и, кроме места сторожа на автостоянке или консьержа, ничего не предлагают. Пенсия небольшая. Да и в моральном плане сидеть дома без дела ему было тяжко.

Я тогда руководил работой двух компаний, входивших в крупный частный клининговый холдинг. Одна компания занималась вывозом и утилизацией ТБО (твёрдых бытовых отходов) на полигонах Московской области. Другая – была специализированным предприятием по дезобработке воздушных судов (дезинфекция, дезинсекция, дератизация[190]).

Как раз в то время мне удалось убедить учредителя и фактического хозяина этих фирм в необходимости расширения бизнеса и развития новых перспективных направлений: сортировки отходов, сбора и сдачи на приёмные пункты картона и бумаги, работы с опасными (ртутьсодержащими и нефтешламами[191]) и биологическими отходами.

Вот тут-то я и взял к себе Виктора. Мой друг сразу ожил: глаза горели, инициатива била ключом, а в офисных коридорах зазвучал его такой знакомый громкий смех.

Правда, ездить на работу ему было далековато, поскольку фирма размещалась в районе аэропорта Шереметьево, но мы приноровились: утром я подхватывал его в свою машину на Ленинградском шоссе[192], а вечером довозил до метро. Заодно и общались.

Но продолжалось это недолго – всего месяца три. Однажды он зашёл ко мне в кабинет, и по выражению его лица я сразу понял: что-то случилось. Помолчав, он произнёс:

– Я тебя очень прошу: уволь меня с завтрашнего дня!..

– Ты что? С ума сошёл?! Что произошло?!.. Тебя кто-то так сильно обидел?..

У Вити затряслись губы, и он прикрыл их рукой, в его глазах стояли слёзы:

– Вчера я был на контрольном медицинском обследовании… Опять обнаружили опухоль – только на другом лёгком и больше первой… Предстоит срочная операция. Уже предупредили, что я вряд ли смогу дальше работать…

Это судьба…

Операцию сделали, а точнее – разрезали, посмотрели и зашили: неоперабелен, метастазы пошли в позвоночник…

Умирал Витя долго и мучительно. Я несколько раз пытался его навестить, но Танюша не пускала, поскольку он сам не хотел, чтобы его видели в таком состоянии. Да и Таня сказала: «Ты просто этого не выдержишь»…

Капитан 1-го ранга Васютенко Виктор Васильевич умер от тяжёлой и продолжительной болезни в начале июня 2002-го.

В день похорон было очень жарко. Почётный караул застрял где-то в московских пробках, и мы ждали его почти час у ворот одного из кладбищ на юге Москвы. Из однокашников по училищу смогли приехать лишь Фима и Толя Закревский. Приехала и группа флотских офицеров с последнего места службы Виктора – человек пять, со скромным венком… Танюша, бледная как полотно, в чёрном платочке, повязанном по-старушечьи: «Спасибо, что приехали проводить моего мужа…». Опухшая от слёз Лена…

На небольшом траурном митинге у могилы первым дали слово мне. Я начал рассказывать об училище, приезде в Лиепаю, рождении детей – и осёкся: перехватило горло…

Потом были поминки. Фима перебрал, и его повёз домой Толя Закревский, а я отвёз домой Таню с Леной…

Вскоре Таня поменяла трёхкомнатную квартиру на юге столицы на очень приличную «двушку» в Строгино[193], рядом с работой, куда и переехала вместе с Леной.

Мы созваниваемся по несколько раз в году. Таня – истинный доктор – выспрашивает меня о болячках и даёт рекомендации: что принимать, куда втирать и т. п. Она до сих пор работает санитарным врачом. А Лена окончила второй ВУЗ, получила специальность бухгалтера и трудится вместе с матерью. Жаль только, что так и не вышла замуж, и не увидеть Тане внучат…