Коша-никотин

До сих пор не укладывается в голове то, что произошло вскоре после выпуска с самым, пожалуй, физически слабым и безобидным курсантом нашего класса Михаилом Лысенко – Мишкой-никотином, или Кошей.

Михаил родом из Белой Церкви[100], из семьи потомственных врачей. Его старший брат тоже учился в Киевском мединституте на третьем курсе и иногда приезжал к Мише на свидания.

Михаил был не просто худым, а очень худым, и, если раздевался, вполне мог служить пособием по анатомии человека. Он был выше среднего роста, с карими глазами немного навыкате, с крупными желтоватыми зубами, которые так сильно выпирали вперёд, что казалось, они видны даже тогда, когда Миша молчит.

Он курил, причём, в отличие от многих, курил с упоением и без остановки. Дымил как паровоз, прикуривая новую сигарету от окурка предыдущей. Поэтому своего курева ему обычно не хватало, и он постоянно «стрелял» его у однокашников. К тому же, Миша плохо выговаривал букву «р», и его попытки разжиться сигаретой выглядели анекдотично:

– Слушай, ко.ешь, оставь поку.ить!..

– Ну нет, я и сам поку.ю.

– Фу, ду.як, ну что ты д.азнишься…

Вот к нему сразу как-то сама собой и приклеилась кличка Никотин. Но Миша не обижался и на каждом перерыве лихорадочно затягивался очередной сигаретой так, что его и без того впалые щёки уходили куда-то далеко вглубь, а глаза, окутанные клубами дыма, блаженно закатывались.

Физически он был слабеньким и, несмотря на худобу и малый вес, не мог ни толком подтянуться на перекладине, ни поднять гирю, а о беге и говорить нечего, поскольку его отравленные табачным дымом лёгкие категорически отказывались работать при малейшей нагрузке.

Успехами в учёбе Лысенко тоже не блистал, но на «троечки» тянул. По сей день не понимаю: куда смотрели и медицинская, и мандатная комиссии, когда решали вопрос о его зачислении в училище?.. Однако по характеру он был добрым, безобидным, уживчивым.

Как-то в выходной, когда по какой-то причине не было увольнения, в клубе крутили фильмы. Среди них (это же надо придумать!) взрослым парням показали детскую сказку «Кащей бессмертный» режиссёра Роу[101]. Наш Никотин оказался так похож на Кащея, что с того вечера заимел вторую кличку – Коша.

Над ним постоянно подтрунивал мой друг, балагур и неунывающий оптимист, Витя Васютенко: вздёргивал правое плечо, как в фильме это делала невеста Кащея – Баба-яга, строил томные глазки и ласково окликал: «Коша-а-а…». Далее их диалог продолжался примерно так:

– Коша, а ты знаешь, как на украинском будет «Кащей бессмертный»?.. Нет?.. Эх ты, а ещё из Белой Церкви!.. «Чахлик невмирущий» – во как!.. Коша, а народная молва бает, что ты вчера с кем-то из местных подольских девиц познакомился на танцах в Пентагоне (ДК «Пищевик») и даже до дома провожал. Целовался, небось?

– Да-а, насосался, как клоп!

– Коша, да ты у нас просто сексуальный маньяк какой-то… А знаешь, как на украинском будет «сексуальный маньяк»?.. Нет?.. «Писюнковий злодий»!..

– Фу, ду.як!

Кто бы тогда мог предположить, каким зловещим пророчеством окажется эта безобидная шутка!

На третьем курсе брат познакомил Кошу со студенткой – медичкой Таней Лобач – стройной, белокурой, остроглазой и смешливой молдаванкой, учившейся на четвёртом курсе санитарно- гигиенического факультета. Однако Витя Васютенко, случайно встретив Никотина вместе с ней в городе, как только увидел Таню, так сразу и пропал, утонул в глубине её карих глаз. Таню он, конечно, у Коши отбил, а в начале четвёртого курса и женился на ней, и прожил с ней в любви и согласии до последнего вздоха.

После училища Михаил был направлен на Черноморский флот и попал служить на один из больших противолодочных кораблей[102], базировавшихся в Севастополе. В принципе, назначение отличное! Мало кому так повезло: большинство ожидали окружённые сопками дальние гарнизоны Приморья или мерцанье полярного сияния под пронизывающим до костей ветром Арктики.

Вскоре его корабль пошёл на боевую службу, и молодой лейтенант Лысенко несколько месяцев провёл в море. Тоже нормально, даже можно сказать – хорошо: многие о таком лишь мечтали!

И вот Кошин корабль возвращается из дальнего похода и швартуется к родному причалу. Куда в малознакомом городе пойти молодому холостому лейтенанту, да ещё с полными карманами денег, накопившихся за время плавания? Конечно, в ресторан!

Ну а дальше всё понятно: шашлычок под коньячок, приятная музыка и стройные женские тела, ритмично танцующие под южным звёздным небом, и полная релаксация, обычно заканчивающаяся в ресторанах или дракой, или так называемым «разводом», когда две особи разного пола, пришедшие поодиночке, покидают заведение уже вместе и не расстаются по крайней мере до утра… Как говорили на кораблях: «Кто кого сгрёб, тот того и …».

В общем, Коша познакомился с молодой, симпатичной и разбитной девицей. Откуда ему было знать, что той исполнилось только семнадцать?.. Под тёплым солнышком у ласкового моря половое созревание идёт быстро, и по улицам наших южных городов фланирует немало таких акселераток.

Как стало известно потом, знали её в городе многие, особенно – в ресторанах, и репутацией девушки строгих правил она не пользовалась.

Миша, разумеется, вызвался проводить её домой, а когда дошли до подъезда, выяснилось, что к себе на чай она его пригласить не может – дома родители. Уютно устроились на лавочке в ближнем сквере. Что там между ними было – покрыто мраком, свечку, как говорится, никто не держал. Однако, хорошо зная Кошу, практически уверен: он никогда не пошёл бы на какое-то насилие.

Через часок молодые мило распрощались, девица юркнула в подъезд, а Коша отправился на родной корабль…

Его арестовали утром, сонного, прямо в каюте!

Выяснилось: придя домой, девица разделась и встала под душ, а тем временем её мать обнаружила на нижнем белье дочери несколько пятен крови. Естественно, последовал допрос с пристрастием: «Кто? Где? Когда?». Понятно, что доченька для матери – всегда сама невинность и жертва похотливых самцов. Девица маме подыграла: «Да, приставал, угрожал… Зовут Миша, служит там-то…».

Коша попал в КПЗ[103], началось следствие. Вроде бы, ему предлагали варианты, в частности – жениться (девка и её родители были не против), но он упёрся. Итог – 12 лет колонии строгого режима!..

Через пару лет кто-то из наших видел его маму, сломленную горем и сильно постаревшую. Она рассказала, что у неё на пороге не так давно появлялись какие-то подозрительные личности и требовали вернуть якобы сделанные Мишей карточные долги.

Больше никто никогда ничего не слышал о нашем Никотине – сгинул без следа. Ужасно, просто ужасно!..