Подготовка исполнительной власти к разрешению конфликта с законодательной с помощью силы началась задолго до опубликования указа № 1400 – первоначально, вероятно, в качестве возможного варианта развития событий.

Одним из первых шагов в этом направлении был, видимо, приказ об изъятии табельного оружия у офицеров, а также у курсантов военных училищ и вузов, и отправке его на склады. Это делало армию более контролируемой в случае внутреннего вооруженного конфликта и оставляло оппозицию без вооруженной поддержки симпатизирующих ей офицерских кадров.

Снятие В. Баранникова с должности министра безопасности и переподчинение войск МБР частично МВД, частично Министерству обороны, а частично (спецгруппы «Альфа» и «Вымпел») – ГУО (президентской охране), привело еще летом осенью ряд аналитиков к мнению, что Ельцин пытается если не поставить МБР под свой тотальный политический и идеологический контроль, то, как минимум, парализовать его и оставить без реальной военной силы на случай обострения борьбы до уровня вооруженного противостояния. Тем более, что основной предлог для снятия Баранникова (недостатки в руководстве погранвойсками) выглядел явно надуманным. Сегодня мы знаем, что Баранников был снят в связи с тем, что пришел к выводу (или дал себя убедить), что политика Ельцина наносит ущерб национальным интересам России – и за спиной Ельцина вступил в тайный союз с Руцким и Хасбулатовым[1]. По аналогичным причинам был ранее снят с должности и «человек № 2» в МВД – генерал Дунаев.

Демонстративные посещения в последние месяцы Б. Ельциным воинских частей (как раз тех, которые были непосредственно затем задействованы в Москве) навели на мысли о готовящемся государственном перевороте как многих представителей оппозиции, так и независимых наблюдателей. Показательно, что проправительственная пресса их тогда высмеивала: у страха, мол, глаза велики.

Скандально известный «генерал» Дм. Якубовский, тайно ввезенный на президентском самолете и на президентском бронированном лимузине из Канады в Кремль для подготовки компромата на Руцкого и Хасбулатова, признался в сентябре, что еще в июле был разработан план, в соответствии с которым «блок Хасбулатов – Руцкой» должен быть устранен с политической арены «до ноября»[2].

За несколько дней до объявления указа № 1400 работникам «силовых» министерств, а заодно и президентской охране (ГУО РФ) «вдруг» повысили зарплату – в среднем в 1,8 раза. Что интересно: всего за две недели до того «силовые» министерства (по инициативе Министерства обороны, в котором офицеры кое-где месяцами не получали денег, а в августе денежное довольствие в большинстве частей было выплачено лишь на 40 %) попытались «выбить» из Совмина повышение зарплаты. Тогда им показали на дверь. И вдруг – такая щедрость. Умудренные горьким опытом последних лет, «силовики» заподозрили, что их собираются послать под пули. И, как выяснилось позже, не ошиблись. Все это также свидетельствует о том, что президент вовсе не «спонтанно подписал» 21-го указ № 1400, «оскорбившись хамством Хасбулатова», как предположили некоторые газеты.

Да и сам пресс-секретарь президента В. Костиков несколько опрометчиво признал, что Ельцин давно и сознательно готовил государственный переворот: «Неужели кто-то думает, что документ (указ № 1400) был написан за несколько часов и президент с ходу его подписал?! Это результат длительных проработок, в которых принимала участие большая группа юристов, в том числе из Правового управления при президенте, всего около 40 человек. К 21-му числу работа была завершена, правовые аспекты проработаны, президент посмотрел и одобрил указ»[3].

22 сентября, на следующий день после подписания указа, ряд московских клиник получил указание подготовить койки и средства для приема возможных «пострадавших». В тот же день МВД бросают еще одну (после повышения зарплаты) кость: Совет Министров принимает постановление об усилении патрулирования с привлечением военнослужащих (привлекаются целых 34 тыс. военнослужащих), об увеличении штата МВД на 45 тыс. человек, о возрождении ДНД (чего милиция давно добивалась). Минфину дано указание изыскать средства на содержание новых 45тыс. милиционеров. С 1994 г. 70 тыс. призывников будут направляться на комплектование внутренних войск. Для патрульно-постовой службы выделяются специальные помещения, будут строиться мини-городки милиции. Наконец, создаются оперативные группы по контролю над рынками, толкучками, и вообще «местами торговли товарами народного потребления и сельскохозяйственными продуктами» (это же Клондайк! золотое дно!).

22 сентября Радио «Свобода» сообщило, что Тульская дивизия ВДВ уже несколько дней находится в состоянии повышенной готовности. Не знавшие ничего о грядущем указе № 1400, десантники думали, что их бросят в Абхазию. Дивизии обещали также платить в ближайшее время в долларах[4]. Позже выяснилось, что в состоянии повышенной боевой готовности задолго до событий 3–4 октября и даже до подписания указа № 1400 была и Псковская дивизия ВДВ. А дивизии им. Дзержинского, Таманская и Кантемировская были раньше времени переведены на зимние квартиры, что позволяло привести их в состояние боеготовности за 2 часа[5]. Сразу после 29 сентября, как стало позднее известно еженедельнику «Аргументы и факты» из армейских кругов, президентская сторона стала прощупывать части с целью определения наиболее надежных и беспринципных, готовых на все ради чинов и денег. «Их «выщипывали» и продвигали к Москве. Так случилось, скажем, с Тульским учебным полком погранвойск»[6].

В Москву начинают стягиваться ОМОНы со всей России (в конце концов в Москве оказался ОМОН из 47 республик, краев и областей; кажется, только Татарстан отказался прислать своих). «Правдист» Г. Овчаренко, «сидевший на криминальной теме», с изумлением обнаружит вскоре в оцеплении «Белого дома» знакомых участковых, сыщиков из МУРа и даже работников УВИРа[7].

28 сентября блокированный ОМОНом «Белый дом» обносят колючей проволокой, подтягивают несколько БТРов, начинают «психологическую войну» с помощью агитационного БТРа с радиодинамиками. Это должно спровоцировать – не может не спровоцировать (на этот счет есть специальные разработки психологов) – «зашкаливание» стрессового состояния у осажденных. Спецслужбы хорошо знают тактику доведения осажденных людей до психоза[8]. По словам советника Руцкого А. Федорова, «Белый дом» из табора был таким образом превращен в военный лагерь[9]. Одновременно из «Белого дома» искусно удаляют тех, кто может помешать осуществлению разработанного президентской стороной сценария – например, Кургиняна[10], а заодно и иностранных корреспондентов, организовав через западные посольства «утечку информации» о готовящемся штурме[11].

К 29 сентября численность милиции и внутренних войск, сосредоточенных в районе «Белого дома», достигла 2,5 тыс. человек. Кроме того, постоянно на рабочих местах находилось 50 % личного состава московской милиции и 85 % сотрудников ГАИ[12]. К 3 октября в Москве было сосредоточено 6тыс. одних только омоновцев[13]. При подавлении гражданских беспорядков, если дело дошло до применения оружия, 6 тыс. омоновцев способны противостоять 7 млн 200 тыс. человек – это все взрослое население Москвы![14] В Москву были стянуты части ГУО, взявшие под плотную охрану Кремль, и подразделения дивизии им. Дзержинского, включая спецназ и 15 БТРов[15].

Решение о начале операции было, скорее всего, принято в штабе президента 29 сентября – в день предупреждения со стороны У. Кристофера, в день, когда в основном уже стала ясна позиция субъектов Федерации и, вполне возможно, наметилась угроза раскола в вооруженных силах (срыв заседания коллегии Министерства обороны 28 сентября). Тогда же, 29 сентября, «исчез» министр обороны Грачев, и все попытки журналистов найти его оказались безрезультатными. Показательно, что 29 сентября Грачев отозвал свое интервью «Московским новостям», в котором обещал, что армия сохранит нейтралитет в политическом противостоянии. Другим подтверждением того, что решение о применении силы было принято 29 сентября, можно считать пресс-конференцию Сергея Шахрая в этот день, на которой вице-премьер твердо заявил, что не будет ни штурма «Белого дома», ни чрезвычайного положения. Как мы все знаем, у наших властей уже вошло в привычку опровергать «слухи» о подготовленных ими акциях как раз перед тем, как эти акции начинают воплощаться в жизнь.

В новую стадию вошла операция по дезинформации и дезориентации сидящих в «Белом доме». Если до этого их доводили до психоза бесконечными сообщениями о готовящемся штурме, результатом чего были постоянные учебные тревоги, беганье в противогазах и т.п. изматывающая хаотическая деятельность[16], то теперь в «Белый дом» потоком шли сообщения из «силовых» министерств (в первую очередь Минобороны) о «поддержке Руцкого и Конституции». То, что такие сообщения в «Белый дом» действительно поступали и что контакты между «Белым домом» и руководством частей «силовых» министерств имели место, – несомненно. На этот счет имеется слишком много доказательств. Дело доходило до командующих округами, флотами, заместителей министра обороны Б. Громова и В. Миронова и главкома ВВС П. Дейнекина[17].

Особое правдоподобие этой «поддержке» придавало то, что «Белый дом» явно «поддерживало» меньшинство в «силовых» структурах (в МВД, по данным Дунаева и Баранникова, не более одной трети), но и этого было достаточно для придания уверенности защитникам «Белого дома» и для их дезориентации.

О том, насколько успешно руководители «Белого дома» были дезинформированы, с видимым удовольствием рассказал «Комсомольской правде» зам. министра безопасности С. Степашин. Баранников был уверен, что на его стороне 7 тыс. сотрудников МБР и целиком несколько управлений МБР, Руцкого удалось убедить, что его поддерживают ВВС, ВДВ и «афганцы». Дело дошло до того, что Руцкой говорил Степашину: «Передай Ельцину – если он сейчас сложит с себя полномочия, если уйдет в отставку, мы, может быть, подумаем о том, чтобы сохранить ему жизнь» и «Вы только березы в Кремле, пожалуйста, не спиливайте – они нам еще пригодятся...»[18] Даже в последние часы Руцкой и Хасбулатов ожидали подхода воинских частей, «обещавших» им свою поддержку[19].

Невозможно пока сказать, насколько эти заявления о «поддержке» были следствием разногласий внутри «силовых» министерств, а насколько – продуманной кампанией по дезинформации «Белого дома». (Командир Кантемировской дивизии, например, заявил, что его подчиненные ни при каких обстоятельствах в Москву не войдут[20], и в «Белом доме» об этом знали.) Есть, однако, косвенное доказательство того, что Руцкой и Хасбулатов пали жертвой «дезы»: если бы в «силовых» министерствах действительно имелись в значительном количестве противники Ельцина, обещавшие свою поддержку «Белому дому», мы сейчас были бы свидетелями не массовой раздачи наград, а массовой чистки: ни одно психически здоровое правительство не станет терпеть в «силовых» структурах офицеров, а тем более высших офицеров, уже продемонстрировавших свою нелояльность.

Одновременно с 29 сентября стянутый в Москву ОМОН ставится приказами в такое положение, которое не дает ему продемонстрировать свои возможности. Московскую милицию, которая, в отличие от «пришлого» ОМОНа, и сама хорошо разбирается в ситуации в столице, начальство искусно дезорганизует серией хаотических взаимоисключающих приказов. Заместитель начальника одного из московских отделений милиции рассказал журналистам «Известий» о той фантастической дезорганизации, которую устроило милицейское начальство в Москве. Такой феерический бардак «случайно» устроить нельзя, только целенаправленно. Газета вынесла в заголовок слова зам. начальника: «С пятницы мы получали невразумительные приказы от руководства»[21]. Милицией проводятся какие-то бредовые суетливые операции, направленные против реально не существующего противника[22]. Складывается впечатление (совершенно не соответствующее истине, разумеется), что ОМОН не в состоянии справиться с немногочисленными толпами сторонников «Белого дома», состоящими наполовину из стариков и женщин. Милиция несет потери (подполковник В. Рештук). В первую очередь это дезориентирует самих сторонников «Белого дома», у которых складывается явно преувеличенное представление о своих боевых способностях. Одновременно и избиваемый ОМОН, который прекрасно понимает, что, получи он разумные приказы, всех дел-то – на полчаса, начинает звереть. Это озверение проявится «когда надо» – то есть в период «чрезвычайного положения». То, что силы МВД прекрасно справились с поставленной задачей, подтверждается и присвоением 1 октября министру Ерину звания генерала армии. Одновременно это – аванс за 3–4 октября.

В значительной степени испуганы и дезинформированы также общественность и пресса. Операции 3–4 октября должна предшествовать пропагандистская подготовка. Причем (по соображениям секретности) желательно, чтобы хоть частично в этой подготовке многие приняли участие спонтанно. И вот журналисты «Коммерсанта» уже пишут: «К вечеру 29 сентября сторонники парламента начали возводить баррикады практически во всем центре Москвы... в ход пошли даже перевернутые троллейбусы... ситуация в Москве может выйти из-под контроля»[23]. Конечно, «баррикад практически во всем центре» не было, но такая устрашающая информация – как раз то, что нужно президентской стороне. «Московский комсомолец» публикует заметку: «Осада Белого дома: число жертв растет. За шесть последних дней в автокатастрофах погибло 32 человека»[24]. Автокатастрофы, понятно, из-за блокады «Белого дома» и уличных беспорядков. Скрытый смысл заметки тот же: пора, наконец, покончить с этим безобразием!

30 сентября в «Известиях» появилась карикатура на знаменитый плакат Моора: Руцкой в буденовке тычет пальцем: «Ты записался защитником Белого дома?» На заднем плане: ГОРЯЩИЙ «Белый дом». Само обращение к плакату времен ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ тоже очень показательно. Еще пример: в «Московской правде» появляется огромная статья Л. Колодного «Почему развалился наш Союз»[25]. Статья откровенно связывается во вступлении и в заключении с ситуацией противостояния в Москве. Основной смысл статьи: СССР развалился потому, что Горбачев в момент первого серьезного кризиса в стране – Карабаха и Сумгаита – не осмелился ввести войска в Степанакерт и Сумгаит и беспощадно, «железной рукой», невзирая на лица и жертвы, подавить «очаг напряженности». Призыв, яснее которого не бывает.

Но это – для «чистой публики», для тех, кто привык к сопоставлениям, обобщениям, выкладкам, большим статьям. Для «широких народных масс» есть «несгибаемый революционер» –  ельцинский неофит Валерия Новодворская. 29 сентября «Московский комсомолец» публикует ее короткую и простую, как «Сэлдом», но доходчивую статью-приказ «Их надо сбросить с перевала». Их – это врагов Ельцина, то есть демократии и В. Новодворской. Лера пишет, как подковы кует: «Если бы людоедов с красными флагами... почаще угощали дубинками... они бы не обнаглели так... по улицам должны ездить казачьи сотни и оперативно реагировать на каждый красный флаг... В августе 1991 года мы не добили коммунистов, мирное сосуществование с которыми так же невозможно, как сожительство с гадюкой или скорпионом... И если сейчас, в 1993 году, мы вдобавок не добьем Советы... 21 сентября президент, бесспорно, совершил героический поступок. Ради России он в очередной раз положил голову на плаху... Первый бой выиграл «МК»... И «МК», и ДемРоссия, и интеллигенция, и ДС... Два подвига Геракла президент совершил... Советы надо ликвидировать на всех уровнях... ФНС, РОС, РКП, КПСС и т.д. ... Организации этого сорта указом президента должны быть запрещены... Дать землю в частную собственность... У нас хватает врагов. Их надо сбросить с перевала... вампирам, обрекшим смертной казни чуть ли ни весь народ, кроме символического осинового кола ничего не положено... Революции устраивать это вам не фиалочки продавать». Вот так. Программа действий. Коротко и прямо. С последней прямотой. Как говорил другой крупный демократ (и ближайший соратник еще более крупного демократа – Эдуарда Шеварднадзе) – незабвенный Джаба Иоселиани: «Демократия – это вам не лобио кушать. Всех врагов демократии будем расстреливать на месте».

Обрывки информации о подготовке исполнительной власти к решительным действиям все же просачиваются: 30 сентября «Правда» сообщает о «спешных приготовлениях» в «Матросской тишине»: уплотняются камеры, заключенных с верхних этажей переводят вниз, коридоры тюрьмы нашпигованы «большим количеством атлетически сложенных молодцов в штатском». Становится известно о совещании М. Полторанина с редакторами пропрезидентских газет, где им рекомендовано «правильно и спокойно» отнестись к тому, что произойдет 4 октября. Об этом сообщают Санкт-Петербургское TV и «Правда»[26]. Поэтому «операцию прикрытия» надо продолжать: ОМОН по-прежнему демонстрирует вялость, часть оцепления «Белого дома» даже куда-то уводится, 1 октября по каналам ИТАР-ТАСС распространяется заявление пресс-службы Министерства безопасности, заставляющее заподозрить, что среди чекистов назрел раскол. Наконец, неизвестно где скрывающийся министр Грачев дает приказ о снятии с 30 сентября усиленной охраны со всех объектов в Москве и отправке еще нескольких тысяч военнослужащих «на картошку». Газета «Сегодня» услужливо сообщает на первой полосе: «Генерал Грачев выводит войска из Москвы»[27].

Один из старших офицеров ВДВ спустя месяц после кровавых событий рассказал журналистам, что в ВДВ еще 1 октября знали, что «3-го начнется перестрелка, которая и послужит основанием для начала операции против БД», то есть «Белого дома»[28].

И вот правительство Российской Федерации в Москве предъявляет «Белому дому» ультиматум: сдаться до 4 октября. Почти все средства массовой информации передали этот ультиматум в изложении. Поэтому интересен полный текст, особенно последний абзац: «Правительство Российской Федерации и правительство Москвы предупреждают, что невыполнение настоящего Требования может повлечь за собой тяжкие последствия. В этом случае вся ответственность за такие последствия ложится на Р.И. Хасбулатова и А.В. Руцкого»[29]. Яснее некуда.