Записки Величко  (предполагают исследователи его творчества) обрываются на 20-х годах столетия, "когда Россия молодая, в бореньях силы напрягая, мужала с гением Петра". Однако самый полный из известных списков доводит события только до 1700 года (во всяком случае, о других мне неизвестно). В последний раз имя автора упоминается в документах эпохи под 1728 годом, в октябре. Малороссия пережила и царя-преобразователя, и его коронованную супругу (от имени которой правил всесильный "птенец гнезда Петрова" – разоритель Батурина, смертельный враг Мазепы). И гетмана Скоропадского похоронила. Теперь управляется то ли из Москвы, то ли из Санкт-Петербурга (трудно понять!) Малороссийской коллегией, переживая, томясь со всей Россией, царствование несчастного мальчика, тоже Петра и тоже Алексеевича. А в забытой Богом Диканьке на дружественных хлебах клонится к незаметному закату казачий аристократ и помещик, но не дворянин, выпускник Киевско-Могилянской академии, отставной чиновник высокого ранга, единомышленник Василия Леонтьевича Кочубея, врага преступного Мазепы, забытый в незаслуженной отставке один из последних летописцев Земли Русской, народный учитель Самойло Величко.

Дни на Полтавщине ясные. Но дня не хватает. Вон сколько книг, рукописей, документов! И верхняя тетрадь в стопке только начата чернильными строками. И работа продолжается еще долго при скудном свете свечей и лампад. Проклятая пелена всё чаще наползает на глаза, пламя светильников не помогает. Приходится звать казачка и диктовать. Всё чаще. Слепота неумолима. Потом меркнет и солнце, хотя хронист чувствует – день наступил…