Летописи свидетельствуют, что ильменские словены заселили Приильменье (берега «озера-моря», Ловати, Волхова, других рек и малых водоёмов) сравнительно поздно. Это были западные словяне, переселенцы с Дуная, через Эльбу и Вислу.  Подтверждение тому – и самоназвание пришельцев, словене, больше нигде в восточно-славянском мире не встречающееся, имена Гостомысл, Буревой, особенности речи, присущие западным славянам. Но местность вокруг озера Ильмень не была пустынной. Среди туземцев, к югу от великого озера, в долине реки Руса чужаки-словены застали ту самую единокровную русь, которую понимали без толмачей, с  которой, спустя 2-3 века, и с другими разноязыкими насельниками края обратятся за «нарядом» к хитроумным варягам.

Теперь новый вопрос: а далеко ли ушли послы от места совета старейшин? Казалось бы, ответ на ладони, то бишь, на странице «Повести временных лет»: идоша за море.   Но какое? В наших летописях морем (Варяжским морем) называли не только Финский залив и Балтику в целом. Есть списки, в которых  морем именуется и озеро Ильмень. Переплыв его, путешественники с северной стороны попадают в устье реки Руса, к тем самым, из «Повести», варягом, к руси. Ну, «к руси» понятно. А чем среди них занимаются варяги, чья родина, мы полагаем, в Скандинавии? Отвечаю: тем самым, чем везде в Европе и Византии  занимаются лучшие в мире профессиональные воины-наёмники, поднаторевшие в мирные дни к исправлению административных обязанностей и торговле. Так неужели  во дворе Гостомысла таковых не нашлось?  Разумеется, эта публика под рукой у старого владыки была в достаточном количестве. Но мы-то знаем, что он адресно направил своих советников туда, где вдовствовала с тремя взрослыми сыновьями, «полуварягами»,  дочь его Умила – к варягом, к руси. Возможно, покойный тесть его, посаженный им в уделе, был из знатного норманнского рода, чьи младшие отпрыски, голодая на бесплодных скалах родного дома, вынужденно продавали свой меч любому за краюху хлеба и брались за любую, «не пыльную» работу за стол и кров. А если не был, то что стоит владельцу богатого Приильменья сочинить для внука-надёжи родословную аж до Цезаря Августа!

Здесь необходимо раскрыть тайну варягов: были ли они викингами-норманнами, разбойниками по обстоятельствам и по призванию, или драчливыми выродками мирного финского племени или пассионариями западных славян, планомерно уничтожаемых германцами, или… Перелистав справочники, «нащёлкав» в интернете мозоли (чего и вам желаю, читатель), я пришёл к мнению, что варяги – это без роду, без племени, без родного языка те и другие, и третьи, и… словом, «люди меча», только не организованные, к счастью, в ордена, наподобие рыцарских, а представляющие собой ватаги.  На одном из западно-славянских наречий варанг значит меч. В описываемое время на них был повсюду большой спрос в земледельческих странах, в первую очередь, как на живой щит и средство нападения на соседей. Ведь обществу пахарей и ремесленников легче и дешевле нанять хорошего солдата, чем воспитать его в родной среде; ему можно доверить речной и морской торговый караван, который необходимо оформлять как военно-оборонительное предприятие.  Ряды варягов  несколько веков подряд постоянно пополнялись всем северо-европейским интернационалом,  западными славянами не в меньшей степени, чем датчанами и другими скандинавами. Поэтому на Руси в варяжской среде звучала исключительно речь «межнационального общения» - русская. А как говорили, так и писали. Никакую государственность эти люди создать не могли. Они  участвовали в её развитии,  как профессиональная во всех отношениях наёмная сила, воен- и прочие спецы.