Уж что-что, а погулять в Костеневке умели. Соловьевы не составляли исключения в Костеневке. С самого утра в доме жарилось, парилось и пеклось. Алевтина Ивановна, отпросившаяся по этому случаю с работы, была вся в заботах. Подменилась в этот день и Любаша. Разнаряженная и похорошевшая, она вместе с Лизой прибиралась во дворе, а потом без устали хлопотала у столов.

Андрей тоже был вовлечен в эту суматоху. Соорудив из брезентового полога навес над столами, он стоял на лестнице, приделывая фонарь для освещения. Любаша намеренно дольше обычного задерживалась во дворе, как только они оставались вдвоем. В такие минуты он, встречая ее взгляд, отпускал то одну, то другую шутку. Любаша долго и заразительно смеялась. Она знала себе цену: ходила в изящно подогнанном, в меру укороченном платье, как бы выказывая все свои девичьи прелести, словно хотела этим сказать: «На, смотри сколько хочешь, разве мне жалко».

А когда в очередной раз Алевтина Ивановна вышла на крыльцо и, окинув взглядом все убранство столов, заметила, что неплохо бы на стол молодежи поставить что-нибудь из домашних цветов, Андрей рассмеялся и сказал:

— Мам, ну кому они будут нужны? Ты только посмотри, среди каких роз я буду сидеть...

Любаша при этих словах так и зарделась румянцем, а Лиза сказала:

— И не надейся, пожалуйста, что сядешь с дружками. Мы тебя с Любой никуда не отпустим. С одной стороны сядет она, а с другой — я.

— Так, может, сейчас продемонстрируем все это, сестренка? Надо же посмотреть, как хорошо получится. Любаша, ты не против?

Девушка молча посмотрела на Андрея смеющимися глазами, чуть шевельнув пухленькими губами. В эту минуту она казалась ему такой необыкновенно простой и привлекательной, словно только сейчас он открыл для себя, как она красива и мила. Но больше всего его удивляло то, что всякий раз, как только он смотрел на Любашу, почему-то сразу же вспоминалась Варвара с ее несколько смуглым лицом и затаенной печалью больших глаз. И он, не сознавая того сам, против воли, начинал сравнивать их.

Догадывалась ли Любаша об этом и что она думала сейчас, посматривая на него, было трудно определить. Лишь когда Лиза позвала их обоих перенести на кухне бачок с водой и Андрей, взявшись за ручку, коснулся нечаянно руки Любаши, та открыто посмотрела ему прямо в глаза долгим выжидающим взглядом. И было в нем столько нежности и благодарности, что Андрей смутился и тут же отнял руку. Но через минуту он опять громко и беспричинно смеялся, а вместе с ним и Любаша.

— Ну-ну, разошлись,— с притворной серьезностью выговаривала им Алевтина Ивановна, умиляясь и радуясь за обоих. Наедине же сказала Андрею с мечтательной грустью: — Всем взяла девчонка: и красивая, и домовитая... Ты уж, сынок, не обижай ее. Сам видишь, она к тебе всей душой.— Алевтина Ивановна вздохнула, приобняла сына за плечи, тихо заключила: — Вот только уж больно стеснительная, а так всем хороша.

— Мам, ну зачем ты мне это? Я не спорю, Любаша хорошая девушка... И с душой она ко мне... Ну а как же иначе? Мы же в одной деревне живем, учились вместе…

Алевтина Ивановна недовольно прищурила глаза, сказала, качнув головой:

— Глупый ты еще и слепой к тому же.— Она закинула на плечо полотенце и хотела уйти, но Андрей задержал ее за руку.

— Тебе можно один вопрос? — попросил, волнуясь.

— Говори уж, чего там.

— Мам, ты только не волнуйся,— Андрей жалостливо посмотрел в глаза матери.— И не говори ничего, пожалуйста... В общем, я решил пригласить на вечер очень дорогого мне человека... Ну я хочу этого...

— Да ты скажи толком кого. И что это за дорогой тебе человек? Уж не Варька ли, почтальонша наша?

— А хотя бы и она.

— Нет, сынок, не обижайся, но только не ее.— Алевтина Ивановна повела взглядом. — Ее еще здесь не хватало.— Хлопнула себя по бедру: — Не-ет, правду, значит, мне толдычила Сычиха, целовались в проулке… Вон уж куда… А я-то, дура, не поверила старой…

— Мам,— попробовал было вставить слово Андрей, но Алевтина Ивановна перебила:

— Все, это мое последнее слово. Зови кого хочешь, но только не ее.— Она потупила взгляд, задумалась, потом подняла на Андрея глаза, устало спросила: — Ну что хорошего ты в ней нашел? Была бы девчонка, куда ни шло, а то ведь разведенка...

— Мама,— подскочил к матери Андрей и, встряхнув ее за плечи, почти выкрикнул плачущим голосом: — Прошу тебя, не надо!.. Ничего больше не говори! Так лучше будет для нас обоих.

Алевтина Ивановна молчала. Смотрела куда-то за его спину грустным и каким-то потерянным взглядом, словно все, что здесь сейчас происходило, было ей безразлично и не касалось ее вовсе. Молчал и Андрей, все еще надеясь, что мать переменит свое решение и согласится. Но не тут-то было.

— Как хочешь, но позора этого я не допущу,— решительно сказала она,— и мой тебе совет: выбрось эту дурь из головы...

— Ну и не надо!— бросил в сердцах Андрей и выскочил из кухни…

Над селом стлался дым: в огородах жгли солому, прошлогоднюю листву. Андрей свернул на соседнюю улицу, дошел до небольшого домика с единственной березкой под окном, торкнулся в калитку.

Варвара заметила его из окна, забегала, заметалась по избе. Андрей выждал немного, постучался, сам отворил дверь. Варвара сидела возле окна, а у ног ее играл сынишка. Увидев незнакомого человека, мальчик втиснулся между коленями матери, тараща испуганные глазенки на Андрея.

— Здравствуйте,— сказал он и, присев перед мальчиком, протянул ему руку.— Ну, здравствуй, Андрей.

— Я не Андлей,— картавя, смело отозвался мальчик и еще теснее прижался к матери.

— А кто же ты?

— Я Андлюша, вот кто.

— Ну, тогда здравствуй, Андлюша,— подражая малышу, прокартавил Андрей и протянул на ладони две конфеты в цветастой обертке. Мальчик, задрав головенку, уставился на мать.

— Возьми, Андрюша,— погладив сына, сказала Варвара.— Дядя хороший. Возьми, не бойся.

Мальчик взял конфетки и тут же, развернув одну, сунул в рот.

— Вот пришел к тебе... Варюша,— усаживаясь рядом, заговорил Андрей.— За тобой пришел... К нам на вечер...

Варвара на это ничего не ответила, сидела недвижно, задумчиво уставившись в пол. Не знал, что сказать, и Андрей.

— Что-нибудь случилось? — после долгого молчания спросил он.— Может быть, мать что наговорила?

Варвара и на это не проронила ни слова. Андрей рассеянно обвел взглядом комнату.

— Ну скажи хоть что-нибудь,— всколыхнулся всем телом Андрей.— Что ж, и будем вот так играть в молчанку?

Лицо Варвары напряглось, губы сжались. Она резко обернулась к Андрею, и от того не укрылось, как в заблестевших глазах ее начали набухать слезы. Видимо, ей стоило большого труда сдерживать их. Перед ней выплыла картина сегодняшней встречи с Алевтиной Ивановной, когда та, взяв из рук Варвары газету, с легкой улыбочкой ласково попросила:

— Постой-ка, девонька. Не спеши, разговор к тебе есть.

Варвара замерла: что-то недоброе крылось за этими словами. Попридержала лошадь.

— Отстань от парня,— подступила к ней Алевтина Ивановна так близко, что Варвара ощутила на себе ее горячее дыхание.— Тебе, что, городских мало? Надоели — так вон деревенских жеребцов сколько... На таку-то малину... А сына не трожь! Один он у меня, Варька! Понимаешь, один!.. И не отдам я его тебе, не отдам!

— Да о чем вы, Алевтина Ивановна? — сгорая от стыда шептала Варвара.— Да разве я вашему Андрею чего плохого сделала? Или зла желаю? Я что-то ничего не пойму...

— А тут и понимать нечего! — сорвалась на крик Алевтина Ивановна, все больше распаляясь и не замечая, что на них смотрят собравшиеся возле правления мужики и женщины.— Стыдно должно быть обниматься-то в переулках да раскатываться на тарантасе? Или уж и совесть совсем порастеряла? Не трожь, говорю, парня, и весь мой сказ тебе! И не рассчитывай, касаточка,— Алевтина Ивановна замахала пальцем перед лицом Варвары,— не дам я тебе свить гнездо под моей крышей! Не выйдет!.. Это я тебе говорю, запомни!

Никогда еще не было так обидно и больно Варваре, как сейчас, и она готова была провалиться сквозь землю от стыда, сидела съежившись, словно ожидала, что Алевтина Ивановна не выдержит и ударит ее. Закусив до боли губу, Варвара слушала упреки женщины, а слезы ручьем текли по лицу…

— Варюша, может, я тебя чем обидел? — чуть слышно проговорил Андрей.— Прости тогда...

Варвара резко поднялась, выбежала из избы.

— Дядя,— вывел Адрея из задумчивости маленький Андрей.— А ты правда меня любишь? Не обманываешь?

— Что? Ах, да, да, Адрюшенька,— спохватился Андрей.— Конечно же люблю.

Успокоенный этим, малыш отошел к своим игрушкам, сел на пол, стал ими заниматься.

Вошла Варвара. Лицо ее было уже спокойным и даже чуть строгим. Ничто в нем не выдавало только что пережитых слез.

— Тебе пора уходить,— непривычно сухо сказала она Андрею.— Там у вас гости, а тебя нет. Иди, Андрей. Не делай глупостей,— уже мягче попросила она.

— Как же я один без тебя пойду?

— Не надо. Понимаешь... Уходи, Андрей. Ну прошу тебя, уходи.

Андрей встал, подошел к Варваре, взял ее за руку.

— Ты только скажи мне... Мать что-нибудь наговорила?.. Да?

— Зачем тебе это? Сама во всем виновата... Сама. И мать твоя тут ни при чем. Уходи.

— А я вот назло всем не пойду один. Только с тобой и сейчас же.— Андрей снова сел у окна, перекинул ногу на ногу, обхватив колено руками. Варвара стояла с минуту, раздумывая, потом выкрикнула с раздражением:

— Ну и сиди тут один, если так хочется! Тогда уйду я! — с этими словами она взяла сына на руки и вышла с ним из избы.

Не ожидая такого оборота, Андрей соскочил с места, ринулся в дверь, но не рассчитал, ударился головой об косяк. Зажав ушиб рукой, кинулся догонять.

В сумеречной синеве улицы он не сразу разглядел удаляющуюся фигуру Варвары. Догнал, обнял ее вместе с сыном, заговорил сбиваясь:

— Варя!.. Варюшенька!.. Подожди, выслушай меня! Варюша!..

Заглянул в глаза и опять почувствовал в их глубине тихую печаль и покорность.

— У тебя кровь на виске,— сказала она.— Возьми сына, я вытру.— Варвара пошарила по карманам халата и, не найдя ничего, сдернула с головы косынку, смочила кончик языком, приложила к рассеченному месту. И тут Андрею пришла в голову дерзкая мысль. Взяв Андрейку на руки, он поднял его высоко над собой. Играя им, будто куклой, отчего тот заливался веселым смехом, спросил:

— Андрюша, а ты меня любишь?

— Люблю,— радостно повизгивал малыш, нисколько не пытаясь вырваться из рук.

— А ко мне в гости хочешь?

— Хочу!

— А конфетку хочешь?

— Хочу!

Варвара потревоженной наседкой кружилась вокруг Андрея, но тщетно. До нее только теперь дошло, что задумал он. И билась как могла, чтобы забрать сына, а того, повизгивающего, смеющегося, то и дело подбрасывал вверх Андрей, унося таким образом все ближе и ближе к своему дому. Варвара просила, умоляла, но голос ее тух в шумном смехе мальчонки. Наконец, поняв, что Андрейку ей не отобрать, она остановилась. Заметив это, остановился и Андрей.

— Ну, может, хватит, Андрей? Наигрался,— чуть не плача проговорила Варвара.

— В общем так, сейчас пойди переоденься и приходи к нам... За сыном. А мы тебя будем ждать. Будем ждать, Андрюша?

— Будем,— с готовностью и весело отозвался мальчик.

Боясь, что Варвара снова кинется отнимать сына, Андрей не оглядываясь пошел к своему дому, все убыстряя шаг, забавляясь Андрейкой. Так и вошли они во двор Соловьевых: оба веселые, разгоряченные. Мальчик, увидев столько гостей, враз стих и крепко ухватился за шею Андрея.

— Ну вот и наш герой! — раздались голоса с разных мест.

— И не один, с пополнением!

Поздоровавшись со всеми разом, Андрей взбежал по ступенькам крыльца.

— Наконец-то,— вышла ему навстречу Алевтина Ивановна.— А я уж и не знала, что подумать. Как если дружков встретил, те ведь...— Не договорив, она кивнула на ношу в руках: — А это еще что у тебя?

— Это? Это Андрюша, мам.— Андрей приоткрыл край куртки. Оттуда как у лисенка поблескивали две пуговки настороженных глаз.

— Ой, да никак Варькин сынишка? — всплеснула руками Алевтина Ивановна. Затем, испуганно закрутив головой, сказала, снижая голос:— Зачем ты его принес?.. Сама-то где?..

— А я не принес, мы сами пришли. Сначала я к нему в гости пришел, а теперь вот он ко мне... Правда, Андрюша?

Мальчик мотнул головой, соглашаясь.

— Ничего не пойму,— вздохнула Алевтина Ивановна.— Куда же ты теперь с ним? Скажи толком, Варька-то где?..

— Она позже придет. Ты иди к гостям, а мы с Андрюшей сейчас...— и, сторонясь матери, шагнул в дом. Там возле зеркала крутились девчата, прихорашиваясь перед началом праздника. Тут же была и сестра Лиза с Любашей. Завидев Андрея с восседающим у него на руках мальчиком, подняли шум. Все наперебой восклицали и охали.

— Какой хорошенький!.. А чей это малыш? Как его зовут?..— Вопросы сыпались со всех сторон. Андрей кружился по комнате, отбиваясь от наседавших девушек.

Не приставала с расспросами лишь Любаша. Она стояла возле окна несколько смущенная возбужденной суетой подруг и смотрела на Андрея не то с осуждением, не то с укором. А когда Лиза спросила, где Андрей взял такого милого ребенка и чей он, Любаша брезгливо сморщила лицо, отмахнулась:

— Да нашей почтальонши он... Варькин. Не видишь разве, как две капли воды…

…Придя домой, Варвара, не снимая туфель, бросилась на кровать, зашлась плачем. Сколько же мучений выпало ей за короткую жизнь? И почему так не везет, за какие ее провинности эти кары? Вспомнился бывший муж и то, как застала однажды его с другой женщиной. Она хотела тогда покончить с собой: опустошенное сердце, казалось, почернело от обиды. За что ей такое предательство? Да разве же любовь предают. Муж метался перед ней, вымаливая прощение, но Варвара уже поняла, что она вовсе не любит его и он ей гадок.

Пережила она и те судачества про нее в конторе, где работала, и на его предложение вернуться к нему ответила отказом.

Уехала в Костеневку. Теперь вот и здесь плетут про нее злые языки. Бывший муж наезжает то ночью, то днем («Мой сын: когда хочу, тогда и приезжаю»), а людям не закроешь рот, кроют одним словом — любовники, а значит, она, Варвара,— потаскуха.

Теперь Андрей... «Боже, за что же ты меня так наказываешь? За какие провинности?» — сглатывала слезы Варвара. Вспомнился ей и недавний разговор с Алевтиной Ивановной, колючий, презрительный взгляд, до боли обидные слова. Но разве она виновата и заслуживает такого оскорбления? И вдруг Варвара поняла, что она не совсем искренна перед собой. Ну как же она не виновата, если Андрей ей нравится? Варвара вытерла слезы. И тут словно кто другой заговорил в ней: «Если не виновата перед Алевтиной Ивановной, перед людьми, то почему же боишься их, затворничаешь?.. Стыдно? Вот и иди к ним, покажи, что не виновата».

«А вот возьму и пойду»,— вслух проговорила Варвара.

«Вот и иди»,— повторил тот же голос.

«И пойду»,— сказала, как утвердила, она и поднялась с постели.