Голоса в темноте:

Василий, вы электрик или кто? В конце концов, вы все испортили. Не надо было со всеми лезть. А вас кто звал? Между прочим, я вам дверь в подъезд открывала. Послушайте, не толкайтесь, я пятый угол сейчас сделаю. Не надо мне в ухо дышать.…Не чиркайте зажигалкой, у меня дорогая шуба. Можете помолчать.

Свет постепенно зажигается.

Юлия Борисовна: Мужчина! Посмотрите, что там происходит?

Мужчина: Владимир Сергеевич.

Юлия Борисовна: Да хоть Александр Сергеевич!

Катя: Василий своей спиной какие-то кнопки понажимал.

Василий: Я-то че, установка неисправная!

Юлия Борисовна: Ты бы вообще помолчал. Какого, извиняюсь, ты вообще  залез в пьяном виде…Лифт на четверых рассчитан. А нас …

Катя: Восемь!

Вася: Я че считал… Между прочим, я не за рулем…

Юлия Борисовна: И девочка эта заполошная забежала…

Девочка: Я не заполошная. От моего веса мало что меняется…

Ольга Полякова: Да, последняя капля перевесила чашу (с иронией).

Вера: Соблюдайте терпение… Все образуется, не ссорьтесь.

Катя: Дежурного по станции… Тьфу ты, диспетчера нужно вызвать. Нажмите там на кнопочку.

Владимир: Никакого ответа.

Юлия Борисовна: Если бы они ответили – было бы слишком просто.

Ольга Полякова: И неинтересно.

Василий: Они уже все бухие.

Юлия Борисовна: А вот это, скорее всего, тем более, если они такие же, как наш Вася.

Василий: Грех на новый год не выпить.

Вера: Пить – вообще большой грех.

Катя: Там можно ближе к делу, ну нажмите еще раз…

Василий: Пока что ближе к телу только получается (смеется).

Юлия Борисовна: Мне вот не до смеха. Два часа до нового года, а у меня еще стол не накрыт.

Художница: Ой, за мной девчонки должны зайти!

Катя: У меня мама будет переживать, у нее сердце слабое.

Вера: Я родным сказала, что только в магазин, за горошком и обратно.

Электрик: А меня моя после двенадцати вообще не пустит.

Учитель: Как глупо! Первый раз решил пригласить домой на Новый год девушку, и на тебе… История мне этого не простит.

Ольга Полякова: История все простит, девушка обидится. А если по существу: как встретишь Новый год – так оно и будет.

Художница: Или с кем встретишь.

Юлия Борисовна: Вот уж не надо такого счастья: я в лифте с тремя мужиками!

Катя: Вы людей не уважаете?

Юлия Борисовна: Я говорю про мужиков… Ну, конечно, мой Петя…

Василий: (перебивает) Твой Петя будет рад отдохнуть от тебя на Новый год (смеется).

Юлия Борисовна: В жизни бы с тобой в лифт не зашла… (реагирует)

Вася: Да, как конфорки поменять или точечный светильник на кухне провести, так: «Добро пожаловать!». А если у мужика есть свое мнение…

Юлия Борисовна: (перебивает). Да к черту твое мнение. Если ты электрик, то выйди и почини лифт.

Вера: Не вспоминайте про черта, и он не появится…

Юлия Борисовна: Да он уже появился (смотрит на Василия), еще скажите: нас замуровали демоны.

Василий: Я электрик, а не Шварценнегер… Постучала бы своему Пете,  он бы монтировочкой дверь открыл.

Юлия Борисовна: И постучу (стучит). Петя (кричит)! Господи, у меня же сотовый с собой. (Звонит.) Машину, наверное, в гараж ставит, не слышит…Ну вот, зарядка селка…Тихо! Кажется, кто-то по ступенькам поднимается. (Прислушивается.) Петя! Петя! Что? Кто? Это? (Орет.) Егор! Какой Егор? Егор! Выпусти! К тебе? Не пойду, у меня Петя есть. Я тебе заплачу… Чем берешь? (Недоуменно прислушивается.) Вот свинья! Интересно, с какого этажа?

Учитель: Если мы между четвертым и пятым, то с пятого; а если между пятым и шестым, то с шестого…

Вера: С шестого? Так это же мой Егорушка?! Егор! (Кричит.) Вот Иуда…

Юлия  Борисовна: Вера Николаевна! Набожная женщина! Еще при храме служите… (Иронизирует.)

Вера: А что, Вера Николаевна?

Юлия Борисовна: Да вы меня недавно уверяли, что ваша семья стоит на вере и терпении. Или в тихом омуте черти водятся?

Вера: Хватит вам уже про чертей. А вам бы с моим Егором потерпеливее друг к другу относиться. Делить вам нечего.

Юлия Борисовна: Представьте, есть чего. Как мой Петя на джипе об ваш запорожец запинаться стал, с того и пошло у них. Место у подъезда поделить трудно… И че он за свой запорожец переживает, под окнами ставит. Кому он нужен. По мне хоть десять таких запорожцев, кто предложил, даром не надо!

Вера: А по мне и джипа, хоть бесплатно, хоть на благотворительность, не надо!

Юлия Борисовна: А мне надо! Как я буду товар возить? А кто будет возить? Сама я не в состоянии. Мне нужен мужик. Мужику нужна машина. Так, чтоб, как говорится, от порога до порога!

Вера: Что вы говорите? Муж – это от Бога. Муж –  это судьба.

Юлия Борисовна: Да, судьба. Человек сам выбирает себе мужа, работу, машину… По крайне мере, женщина…

Вера: Женщину всегда выбирал мужчина.

Юлия Борисовна: Если бы это было так, я бы сейчас с Василием провода зачищала…

Екатерина Малыгина: Хватит вам! Не надо распространять на нас свой образ жизни. Не все же такие…

Юлия Борисовна: Какие?

Катя: Такие! Знаем мы, куда вы своих матерей отправляете при живой-то их жизни, да чужих мужей выбираете при живых-то женах!

Юлия Борисовна: Какие мы осведомленные!? Кто бы мог подумать? А вы, если не ошибаюсь, Катя Малыгина, со второго этажа, дежурная на станции в метро?

Катерина Малыгина: Не ошибаетесь.

Юлия Борисовна: А были, насколько я знаю, прогрессирующим тележурналистом? И жених ваш – аспирантик!? Точнее, был когда-то… Только куда-то делся, как только вас с телевиденья попросили…

Катя: Я сама ушла. ( Замолкая.) Надо же, встретимся – не поздороваемся, а все друг про друга знаем.

Ольга Полякова: А я думаю, где я вас видела? Ну, такие журналисты долго в нашей “демократической” стране не работают по специальности.

Учитель: Да, что-то припоминаю… Освещали деятельность чиновников…

Юлия Борисовна: Если бы не Зойка, мы бы вообще друг о друге ничего не знали…(Смягчаясь, отвечает на вопрос.) Тоже освещает…

Электрик: А мне она ничего не рассказывала. Сидит зараза дома, хоть бы на работу пошла ради приличия… Мать ее… А че ей. Мужик …

Ольга Полякова: Пожалуйста, за своей российской словесностью следите, здесь есть ребенок.

Художница: Я не ребенок. Вообще-то мне шестнадцать лет, если че…

Вера Николаевна: Все равно еще ребенок. Уши неокрепшие.

Художница: Ухи крепкие! (Хватается за уши, смеется.)

Юлия Борисовна: Да, пусть учится у населения. Пока сама не попробует эту жизнь – ничего не добьется…

Учитель: Ну, в истории достаточно примеров, когда человек добивался всего, не наступая на головы других.

Юлия Борисовна: Если бы можно было полезть по головам и открыть дверь, то я полезла бы… А от вашего благоразумия ничего не меняется. Мы похоронены в четырех стенах накануне праздника.

Ольга Полякова: А разве мы заживо не похоронены в четырех стенках своей квартиры? Вот у вас, например, очень простая схема: дом – гараж – барахолка. И вырваться из этого треугольника практически невозможно.

Юлия Борисовна: Нет, представьте себе, иногда вырываемся в Таиланд.

Вера: Если бы вы верили в Бога и читали Библию, то ваше пространство стало бы расширяться, и вам бы было легче дышать.

Юлия Борисовна: Да что ты говоришь, Вера Николаевна? Дышать всегда было легче с деньгами. Или когда с тобой рядом нет…(смотрит на Василия) тьфу ты, как несет перегаром, невозможно.

Катерина: А мне было бы легче дышать без этой торгашки.

Юлия Борисовна: (смеется) Что вы ко мне так неравнодушны… Да если бы была такая возможность, я бы вообще для себя отдельный лифт сделала. (Задумывается.) Архитектура не позволяет. И вообще, какого, извиняюсь, вы залезли с нами в лифт, когда вы живете на втором этаже?

Ольга Полякова: Да, Катя, может быть, вы расскажете?

Катерина: Пока я не могу об этом рассказать…

Юлия Борисовна: Вот она, ваша свобода! Тогда как я могу говорить, где хочу и когда хочу. Кстати, у кого есть сотовый телефон, позвоните!

Электрик: Я за ним не гонюсь.

Девочка: А мне мама как раз на Новый год хотела подарить.

Вера: Это все от дьявола, к тому же он вреден.

Историк: Сейчас модно на сотовые телефоны переходить. Мои старшеклассники потихоньку обзаводятся. А я люблю свой старенький пейджер, правда, хожу с ним редко…Стыдно…

Ольга Полякова: Ну здесь мы с вами похоже... Никак не могу расстаться со своей печатной машинкой…А нужно переходить на компьютер.

Василий: Послушайте, вам не кажется, что мы встряли по полной программе, давайте выпьем! Новый год на носу! А у меня за пазухой! (пробует что-то достать)

Все:

 Какой ужас, ко мне должны придти! Егорушка меня потерял! Интересно, почему Петя не берет трубку? Или что с машиной. Этого еще не хватало… Единственный раз, меня мама отпустила в гости к девчонкам… Нет, конечно, мама меня поймет, но девушка? Пусть подождет, у меня уважительная причина… Я очень волнуюсь за маму, она будет переживать…

Ольга Полякова: Ну, у нас есть и положительный результат.

Все: Какой?

Ольга Полякова: Мы составили друг о друге некий психологический портрет.

Юлия Борисовна: Уж я – точно!

Екатерина: Вы прямо как частный детектив.

Учитель: Кажется, я вас узнал… Только теперь вспомнил, кого вы мне напоминаете? Ольга Полякова – писательница! Мастер детективного жанра. Кстати, я очень хотел попасть на презентацию вашей книги, а познакомиться пришлось совсем при других обстоятельствах. Вас, очевидно, выдали ваши поговорки, которые вы любите вставлять в своих бесценных бестселлерах.

Девочка: Ух, ты! Клево! А я тоже вас вспомнила! Точнее читала ваш детектив « Между пятым и восьмым». В нем тоже, несколько человек застряли в лифте. А в это время произошло убийство.

Все: В лифте?

Художница: Зачем? На седьмом этаже… А труп перенесли на пятый. Все зависело от положения лифта (пробует вспомнить). Короче, убийство произошло даже не на лестнице, а в квартире… А убийца ехал со всеми в лифте.

Все: Как это?

Девочка: Убийце нужно было алиби.

Владимир Сергеевич: В чем же заключалось алиби?

Художница: Ну, во-первых, она ехала со всеми, точнее, застряла…

Юлия Борисовна: Так это была женщина?

Катя Малыгина: Как же она могла убить?

Историк: В принципе, убийство могло произойти и раньше.

Девочка: Оно и произошло раньше. Просто убийца все подстроила. Вышла на улицу. Зашла с жильцами в лифт. Застряли между пятым и шестым.

Все подозрительно смотрят на Юлию Борисовну.

Девочка: Таким образом, убив своего мужа…

Юлия Борисовна: Да, но кто тогда остановил лифт? (Нервно перебивает.)

Художница: Ее муж, он же остановил лифт.

Вера: Как это (с чувством)? (Смущается, когда все смотрят на нее.)

Художница: Дело в том, что на одном из этажей была маленькая особенность: если немного разжать внешние двери и вставить между ними какой-нибудь предмет, то лифт может застрять. У нас, кстати, на шестом этаже тоже есть такая маленькая особенность, и мы с подружками один раз, таким образом, тормозили пацанов.

Василий: Можно вставить бутылку или спичечный коробок.

Катя Малыгина: Что же было дальше?

Художница: Дальше, когда муж вставил зажигалку…

Василий: Я же говорил!

Художница: Он поднялся к себе и…

Писательница: Я прямо начинаю чувствовать себя неловко в присутствии своего непосредственного читателя.

Юлия Борисовна: (нервно пробует включить сотовый). Странно… Почему он не подошел к телефону?

Катя Малыгина: Ничего странного…

Юлия Борисовна: Что вы хотите этим сказать? Мне что, делать нечего, как убивать своего мужа? Слава богу, он мне, пока еще, нужен. Сами-то вы зачем с нами поехали, если живете на втором? А?

Катерина: Я же вам сказала, были причины.

Юлия Борисовна: Какие могут быть причины? Где мой муж?

Катерина: Захотелось узнать мир, в котором я живу. Вы только посмотрите, в нашем подъезде, оказывается, живет известная писательница, а мы про нее ничего не знаем. Мы живем в своих квартирах и не знаем соседей по лестничной клетке!? А если копнуть глубже, то окажется, что с нами рядом живет талантливый архитектор или великий математик… Мужчина (обращается к историку) Вы случайно не артист?

Учитель: Нет, что вы, что вы. Я простой учитель истории.

Катерина Малыгина: Где вы живете, учитель истории?

Учитель: Здесь, совсем близко: до восьмого этажа на лифте, а там пешком до девятого… В общем, рукой подать.

Екатерина: Вот видите. До него рукой подать, а мы ничего друг о друге не знаем.

 Кто мы? Что мы за люди, живущие по соседству? Заживо замурованные в своих четырех стенах, живущие рядом и безнадежно далеко друг от друга!? А если разобраться, это не лифт застрял, это мы все застряли.

Мы, нажимающие на кнопки, не способные разглядеть одну человеческую душу, в которой, может быть, очень богатый мир.

Куда мы несемся, вечноспешащие, забывающие о времени, в котором можно остановиться и обратить друг на друга внимание?

Девочка: (после паузы). Круто развела!

Вера Николаевна: А все потому, что ходим под Богом, а от него ушли.

Василий: Товарищи соседи, и вправду, давайте уже выпьем… Тем более что, в общем, правда, все… Живем, друг друга не знаем. Ну конечно, я-то вас всех знаю. Потому как, что-нибудь, кому-нибудь да делал: кому конфорку поставил, кому лампочку вкрутил…(достает наконец-то свои полбутылки)

Свет гаснет.

Все: Вася! Ну, сделай же что-нибудь!?

Вася: (зажигает спичку). Вот видите! И денег почти не брал. А ведь коснись, спроси меня: знаю ли я вас? И мне нечего будет ответить. Потому что: как плохо – Вася иди сюда! А если у кого радость, то никто же не поделится…

Юлия Борисовна: Знаем мы твои радости!

Ольга Полякова: Вот удача! У меня с собой есть комплект новогодних свечей! Сейчас будет светло! (Достает.)

Юлия Борисовна: Только не капните мне на шубу воском, я вас умоляю…Десять ваших зарплат…

Театр работает в сумерках, герои разбирают свечи по мере диалогов. Пространство лифта также охватывает всю сценическую площадку, мизансцены.

Электрик: А может, я свой взгляд заливаю. А может я, вообще, полковник!

Все: Полковник? Генерал! (Смеются.)

Василий: Не генерал, а полковник! Да-да, полковник в отставке (забирает свечу). Вот сейчас темно… Почти ничего не видно… А если еще и замолчать.

Вы слышали голос тишины? Вот послушайте? Слышите!?

Тишина она разная бывает: тревожная и не очень, грустная и веселая.

Бывает страшной и напряженной, а бывает недосказанной. Вот прислушайтесь и все поймете (оставляет на авансцене свечу).

Все: Ничего не слышно! А я слышу, где-то новый год справляют…

(Непродолжительная пауза.)

Юлия Борисовна: А может быть, он, действительно, от меня устал. Я же никогда не интересовалась, чем он живет?

Актеры выходят на свет свечи по очереди, будто на исповеди и, открывшись, уходят в темноту, оставляя свечи, как на подносе в церкви, в руках полковника.

Вера: Ну и пусть шоферюга, а что матерится и не ценит? Я и сама толком не разобралась, где она, правда. А все одно: есть он, Бог, светлое и справедливое. Нужно только верить.

Историк: Да, я сердцеед. Да у нас, вообще, женский коллектив. Может быть, мщу за маму, за ее одиночество и свое воспитание. Но я исправлюсь, обязательно, исправлюсь. Иначе история мне этого не простит…

Екатерина Малыгина: А я всегда прощаю. Даже когда меня с работы выгнали, и любимый от меня отказался. А разве есть кто родней мамы?

Владимир: Конечно, я привык играть… Может быть, это профессиональное. Только хочется такого-эдакого, не пустяков!? И от кого это зависит?

Девочка: Они все такие милые, но уж очень смешные. Жалко. Когда человек вырастает, он теряет свое детство. Как хорошо, когда взрослый умеет не потерять в себе ребенка.

Полковник, держа свет, продолжает исповедь.

Ольга Полякова держит

центр, оставаясь в лифте.