В понедельник Алексей повез генерала на кладбище, к жене.

Он и сам не мог объяснить толком, что было целью этой поездки. Уж точно не фото у оградки для журнала или что-нибудь подобное. Скорее, хотелось слышать то, что скажет Лукин на могиле близкого человека. Что-нибудь простое, без пафоса. Те проникновенные слова, которыми можно закончить статью.

- Поезжай, давно не были... Кланяйтесь Марье от меня, - одобрила соседка, вручив Алексею тряпку, ведро и лопатку, чтоб заодно прибрал могилку. Все было запросто, без церемоний.

...На кладбище было тихо, - почти никого. Только старухи у входа торговали цветами. Собранными здесь же.

Лукин и Алексей стояли у скромненькой могилки. Чем старше человек, заметил Алексей, когда шагали по кладбищу, тем проще ему памятник. Молодым ставят целые плиты с портретами габбро. А пожилых не очень жалко. Памятник Марии Лукиной был невысокий: пестренький гранит, красная звезда...

Вячеслав Иванович стоял у могилы, старенький, сутулый, и было непонятно, переживал ли он... Вспоминал ли молодые годы... Казалось, старичок глядит в никуда и не видит там ничего. И никаких проникновенных фраз в статью.

- А вот здесь я буду лежать. Вот, - генерал отошел и ткнул палкой в траву.- Военные... договорились. Мне оставили. Будем вместе лежать...

И Лукин оглядел кладбищенский сектор. На него смотрели другие памятники, другие портреты - кто-то молодой, выцветшая старуха в платке... С одышкой генерал прочел несколько фамилий. Алексей тоже посмотрел. Господи, сколько людей умирает! Весь сектор посвящен двум только дням - 21 и 22 мая 1999 года. Все, кто лежит здесь, умерли в эти дни и похоронены рядом. Генерал будет выбиваться...

Тут Алексея поразило. Лукин смотрит на своих будущих - вечных! - соседей. Будто знакомится с ними. И как спокойно! Оглядывает окрестные деревья... На одном из них, вверху, было повязано грязное от времени полотенце. Кто-то находил по нему "свою" могилку...

Водитель генштабовской "Волги" ругался.

- Товарищ генерал! У вас был ресурс полтора часа, так? Вы на часы-то посмотрите. А нам ведь еще обратно в город ехать. Что я в гараже скажу?

Алексей вынул бумажник, с тоской вспоминая Светлану.

- Спокойно, шеф. Я тебе лично доплачу - идет? А уж со счетчиком ты сам потом что-нибудь нахимичишь...

Генерал, казалось, не слышал этих разговоров. Он сидел в машине, смотрел на деревья за окном, слушал птиц, короче - был выше всей этой земной и грешной суеты.