Вольво остановился у огромных железных крашенных зелёной краской ворот, по обе стороны которых отцветали летние клумбы. Рядом с воротами на кирпичной стене красовалась выцветшая табличка: «Дом семьи Эбигейл Червяковой и К^о». Зоя снова расхохоталась, а Ксения уже отралась возле Игоряшки, который расположился неподалёку от ворот на вкопанной в землю скамье. Он сидел, широко расставив колени и свесив голову на грудь. При появлении Ксении, плечи его слегка дрогнули, но голову он не поднял.

– Выставили? – весело прокричала Зоя.

– Та где ж твои вещи? – Ксения всплеснула руками.

– Та вещи забрали в счёт долга, – мрачно ответствовал Игоряшка.

– Сходи и забери их! – скомандовала Ксения. – Мы едем домой. Та шо ж такое! Ведь было два чемодана! Два!!!

***

Милый, любимый, вновь обретённый. Ксения ловила его взгляд, читая в нём вину и смущение. Что глаза косят – не беда. Возможно, злая Эбигейл стукнула его по голове. Может быть Осюков сильно напугал, а неровен час и лесная нечисть надругалась. Её Игоряшка одумался и раскаивается. Он снова хочет свою Ксюню. Он тоскует по летней жаре, вяленным помидорам и солёным арбузам. Он снова хочет удить форель в горной речке и пропускать вечерами по стаканчику, налитому из бутылки с этикеткой Кизлярского коньячного завода.

Ксения попыталась обнять широкое тело возлюбленного и как обычно её ручки так не смогли сомкнуться на его спине. Хорошо хоть не похудел. Хорошо хоть питался хорошо. Ксения замерла, прижимаясь щекой к родимой груди. Туго обтягивавшая её ткань рубашки в крупную клетку уже намокла от девичьих слёз.

– Давай уедем, – прогудело из-под рубашки.

– Та сейчас же и уедем. Вот только Зойка вернётся.

– Зойка? – в голосе возлюбленного послышались тревожные интонации. – Она вернётся?

– Та да!

– А ключи от машины?

– Та они в замке. Она их там оставила. Та тут некому красть. Миняй-то в лесу остался.

– Если ключи в замке, то давай уедем без Зойки. Плохая она. Фригидная.

– Какая-какая? – Ксения отстранилась, уставилась в знакомые, заметно косящие глаза.

– Она мне сделает что-нибудь, – Игоряшка смущенно шмыгнул носом.

– Та она ж за твоими вещами пошла и мои двадцать тысяч вернуть. Она считает: так правильно. Только пустое это. Ничего они не отдадут. Та пусть хоть попытается. Потом вместе уедем.

В ответ на её слова из-за ворот послышались громкие голоса. Эбигейл тараторила безостановочно. Неприятный фальцет Осюкова невнятно подлаивал хозяйке. Мальчишка ныл, требуя к себе вниания. Голоса Зои слышно не было.

Игоряшка заволновался, отстранил Ксению.

– Давай уедем. Ну хоть у церкви встанем. Не хочу больше Юльку видеть. Пусть Зойка сама с ней…

Сказав так, Игоряшка направился к автомобилю, полез на место водителя, но Ксения, опередив его, молниеносным движением выхватила ключ из его гнёздышка.

– Нет. Без Зойки никуда!

Взгромоздившись на водительское место, Игоряшка вздыхал и вертелся, поцокивал языком, оглаживая кожаную обивку салона.

– И что она так взъелась из-за каких-то двадцати тысяч? У самой денег куры не клюют. Жадная.

– Зато у меня эти двадцать тысяч до дома добраться и неделю ещё потом жить, – надулась Ксения.

Она уже сидела рядком с любимым на пассажирском месте и протягивала ручки, чтобы снова обнять. И склоняла головку к любимому плечу. Но Игоряшка снова отстранился.

– Погоди, Эбигейл со своим за ворота прётся. Восстановила Осюкова в правах. Не хочу при них. Погоди.

Из-за зелёных ворот на улицу действительно высыпала целая компания. Осюков тащил два объёмистых чемодана. Его потное лицо выражало озабоченность и решимость. За ним следовала разряженная в пух и прах Эбигейл: белые лосины, белые же на высоких каблуках ботфорты, карминового колера широкая размахайка из меха неведомой зверушка, на голове утыканное блестящими булавками подобие пожарной каланчи. Мальчишка, по обыкновению, цеплялся за край материнской одежды. Замыкала шествие суровая Зоя.

Ксения нажала на одну из кнопок ключа и дверь багажника поднялась кверху.

– Клади чемоданы в багажник, – скомандовала Зоя и Осюков повиновался.

Ксения услышала, как он прошипел:

– Увози его отсюда.

– Не могу. Вещи заберу, а его вам оставлю, – ах, эта Зоя! Вечно она со своими шутками. – Эй, Игорь! Слезай-ка с моего места. Пора ехать.

– Вот новость! – взъерепенился Осюков. – Такого уговора не было!

Ксения прекрасно видела его побагровевшее от гнева лицо в зеркальце заднего вида. Они оба, Осюков и Зоя стояли у распахнутого багажника. Эбигейл с мальчишкой бродили вокруг автомобиля, что-то внимательно высматривая.

– Она мне двадцать тысяч не отдала. Мы договаривались, что она отдаст чемоданы и деньги, тогда я увезу Игоряшку. Она выполнила только половину договора, поэтому Игоряшка остаётся.

– А давай по-другому располовиним, а? Ты заберёшь Игоряшку, а чемоданы оставишь.

– Не могу! Содержимое чемоданов – приданое вашего жениха – оплатила моя Ксения и потому они принадлежат ей. А Игоряшка – свободный мужчина. Не женат и никому не принадлежит. Верно, Ксения?

Ксении пришлось соглашаться, ведь иного ответа Зоя не приняла бы.

– Враньё. Я твой, – шмыгнув носом, проговорил Игоряшка.

Ксения зарделась. Дверь багажника громко хлопнула, но Ксения расслышала, как Осюков проговорил:

– Хорошо. Я отдам из своих. От Юльки… т о есть Эбигейл ты денег не жди – тут строго одностороннее движение.

Осюков проворно скрылся за зеленой воротиной, а Зоя с изяществом фокусника извлекла откуда-то сторублёвую купюру. Эбигейл, перестав бродить и высматривать, уставилась было на деньги, но оценив достоинство купюры, разочарованно отвернулась.

– Послушай, Игорь, – сказала Зоя. – Вот в том ларьке продаётся мороженное. Нам бы с Ксенией по эскимо на дорожку. Ксения, ты хочешь эскимо?

– Мне в вафельном стаканчике, – сказала Ксения.

– Не с службу а в дружбу, – Зоя протянула сторублёвку Игоряшке.

Смущённый ястребиным взглядом Зои, не решаясь возражать, Игоряшка побрёл в направлении ларька.

– Поторопись, мы уезжаем! – крикнула ему вдогонку Зоя.

Сердечко Ксении сжалось.

Ах, Игоряшка ведь так не любит, когда им командуют. Игоряшке совсем нельзя давать никаких поручений. Можно лишь деликатно упрашивать, пообещав какую-нибудь весомую награду. А Зоя и денег-то дала в обрез: на третью порцию мороженного не хватит. Сейчас-сейчас Игоряшка передумает, откажется. Выскажет Зое всё и они поссорятся. Ксения на всякий случай вылезла из автомобиля, собираясь следовать за возлюбленным хоть в нощь, хоть в дождь, хоть в каторгу, хоть в ларёк за мороженным. Её светлый порыв прекратило появление Осюкова. Лучший друг распутной разлучницы возник из-за ворот руки в брюки, на лице выражение глубокой и наверняка фальшивой печали.

– Принёс? – спросила Зоя.

Мотор «Вольво» заурчал. Ксения обернулась и увидела Зою, сидящей на водительском месте и в полной боевой готовности. Осюков же продолжал стоять у кирпичной ограды немым воротным столбом.

– Если решила взять с собой Осюкова – не советую. Он неопрятен и бухает много, – авторитетно заметила Эбигейл.

– Она меня не возьмёт, – вздохнул Осюков. – Она из Москвы, а так такого добра как я навалом.

– Деньги принёс? – повторила Зоя, закуривая.

– Не отдавай, дурак, – встряла Эбигейл.

Она топталась у водительской двери, с бесцеремонным любопытством рассматривая внутренность салона автомобиля.

– Ксения, поехали! – сказала Зоя, выпуская табачный дым в лицо распутной разлучницы.

Эбигейл отпрянула. Захлопывая водительскую дверь, Зоя совсем нечаянно ударила ею вездесущего отпрыска. Мальчишка захныкал, а автомобиль медленно покатился в направлении ларька, так что Ксении пришлось догонять его и вскакивать в салон на ходу.

– Послушай! А как же Игоряшка?!! – задыхаясь спросила она.

– Пусть остаётся в паре с Осюковым. Пристегнись.

Зоя надавила на педаль газа. Автомобиль покатился быстрее.

– Та шо ты! Ты ж его сама за мороженным послала!

– Без приданного не возьму.

«Вольво» степенно набирал скорость. Ксения видела Игоряшку, который топтался у ларька, выбирая из узкого оконца упаковки с мороженным и сдачу. Дым Зоиной сигареты изливался через опущенное окно водительской двери прямо в потное лицо Осюкова.

– На! – рявкнул он. – Утрися!!!

На колени Зои упали смятые купюры. Ксения схватила деньги.

– Теперь ты возьмёшь Игоряшку?

– Сначала пересчитай.

– Четыре купюры по пять тонн каждая. Всё правильно!

«Вольво» миновал ларёк. Мимо Ксении проплыло растерянное лицо Игоряшки. Зоя увеличила скорость. В боковое зеркальце Ксения видела трусящего по обочине Игоряшку. Две порции мороженного – эскимо и вафельный стаканчик – он держал в вытянутых руках перед собой, как держат древко знамени. Некоторое время «Вольво» и Игоряшка синхронно набирали скорость. Ксения злилась, а лицо Зои выражало полное, окончательное, райское блаженство.

И откуда он взялся? Вылез из бурьяна на обочине? Спрыгнул с крыши сарая? Спустился с небес? Он стоял посреди дороги откинув за спину капюшон своего прорезиненного плаща. Он улыбался. Изящные дуги его бровей, его лучистые глаза, его улыбка, выглядыыающая из золотистой кучерявой бороды, всё его лицо с каждым мгновением становилось всё ближе.

Зоя ударила по тормозам. Ксения резко подалась вперёд и завопила. Гаврила приблизился к водительской двери.

− Разблокируй замок, − проговорил он.

− Тебя подвезти?

− Не меня. Пусть Игорь сядет.

− Кто???

− Игорь. Жених твоей сестры.

− Не нужен нам такой…

Зоя глянула в зеркальце заднего вида. Игорь приближался. Ксения в отчаянии дёргала за ручку двери в тщетных попытках вылезти наружу. Пожалуй, влюблённая овца останется в селе на вологодчине со своими двадцатью тысячами и в полном распоряжении Эбигейл и К^о.

− Почему я должна это делать? – прошипела Зоя.

− Потому, что я помог Врагову, − был ответ.

Тогда Зоя разблокировала двери, и Ксения переместилась к возлюбленному на заднее сидение, после того, как тот, влезая в автомобиль перепачках свиную кожу оббивки шоколадной глазурью с эскимо.

− Желаю терпения, − проговорил Гаврила, когда автомобиль тронулся.

Машина медленно катилась, а её водитель смотрела в заркало заднего вида на уменьшающуюся фигуру в прорезиненном плаще.