Пока лагерь готовили к новой смене – убирали корпуса, отвозили в прачечную груду белья, чистили территорию, Олег Бледных решил съездить на пару дней в Ленинград. Общежитие, в котором он жил, было почти безлюдно. Абитуриентов селили в других местах. Никого из однокурсников Олег не встретил. Большинство разъехалось к родителям, а кое-кто даже в дома отдыха. Когда товарищи говорили об этом Олегу, он фыркал: «Какой дом отдыха! Погляди на себя! На тебе пахать можно! А уж где-нибудь работать – точно!». Кто смущенно отбрёхивался, кто считал, что Олег завидует.

Но он совсем не завидовал молодым бугаям. Работать начал рано, с пятнадцати лет, год пробыл на металлургическом заводе, потом в монтажном управлении. Отдыхом считал рыбалку, а позднее и охоту.

За день до приезда детворы Олег вернулся в почти пустынный лагерь.

А уже следующим утром лагерь нельзя было узнать. Из подъезжающих один за другим автобусов не только малышня, но и взрослые пацаны не выходили, а выпрыгивали и выскакивали. Громко кричали, знакомые хлопали друг друга по плечам – во вторую смену приехало много ребят, отдыхавших в первой смене. Олег стоял возле корпуса, над входом которого висела броская надпись «Третий отряд». Это была его самодеятельность. Сначала корпуса обозначались маленькими буквами, разглядеть которые было непросто. Несколько раз зацепившись взглядом за эти буквы на углу своего корпуса, Олег пошёл к директрисе:

– Давайте сделаем большие броские надписи. Чтобы и красиво было, и все видели издалека.

С лагерным художником он крупно написал: «Третий отряд». Немедленно и остальные начали делать тоже самое. Теперь Олег стоял под вывеской и ждал, когда начнут подходить ребята. По отрядам их разбивали ещё в Ленинграде и потому каждый знал куда идти.

Бледных стоял спокойно, сложив руки на груди. Сейчас это был не тот парень, который несколько недель назад стоял возле корпуса, держа прикрепленный на палку листок с надписью «Третий отряд». Времени прошло вроде немного. Но сколько нового, неожиданного «вбилось» в сознание за этот короткий срок. Теперь он уже знал, как с кем говорить, по взгляду различал настроение парнишки. Понимал, какие слова могут на кого подействовать.

– Олег Иванович! Здравствуйте! – Услыхал вожатый радостный возглас.

К нему быстрым шагом шёл Саша Прилукин, за ним кучкой двигались ещё несколько ребят. Большинство Олег знал. Но были и незнакомые.

– Это наши новички? – спросил вожатый.

– Наши-наши! – взволнованно подтвердил Витя Крамер.

Началась суматоха с распределением по палатам. Из тридцати двух ребят четырнадцать были новые. Они немного волновались, жались друг к другу. С завистью смотрели на «ветеранов». Их Олег распределил среди бывалых. И тут только вспомнил, что в отряде нет воспитательницы. Пошёл к директрисе.

– Меня обделили, Аглая Захаровна!

– В чём дело? – встревоженно спросила та.

– Воспитательницу не дали. Неля Николаевна меня заранее предупреждала, что больше в лагерь она не поедет. Но кто-то другой должен быть.

– Никого нет, Олег Иванович! Да и зачем вам воспитательница?!

Аглая Захаровна ревниво поглядела на вожатого. Хотела выйти из-за стола, но Бледных уже встал со стула – собрался уходить.

– Вы один стоите пятерых воспитательниц.

– Стою-то стою, – мрачно сказал Олег, – но иногда хочется расслабиться.

Аглая Захаровна широко улыбнулась:

– Ну это не трудно устроить. Будет у вас такая возможность.

«С тобой что ли, старая карга?» – с некоторой брезгливостью подумал Олег. – «Лучше уж буду нести этот крест один».

Он шёл к своему корпусу немного беспокоясь о сложившейся обстановке. Конечно, с отрядом справится – это не прошлая смена. «Старички» помогут встроить новых в отрядный порядок. Да и если вдруг дадут такую, как Неля Николаевна… Надо же: сказку про «Кота в сапогах»!

– Олег Иванович! – услыхал он.

К нему подходил Сапрыкин с Гриценко и Сазоновым:

– Здравствуйте, – поздоровались разом все трое.

– Привет!

– Олег Иванович, посмотрите наше письмо.

Сапрыкин протянул сложенный вдвое листок. Вожатый развернул, глянул на текст, чуть не засмеялся. С ошибками было написано: «Олег Иванович, примите нас пожалуста в ваш отряд. Мы обещаем больше ни хулиганить а также не баловатца. Будим вести себя по хорошему». Внизу подписи – Сапрыкин, ниже под ней – Гриценко, ещё ниже – Сазонов. Рядом с каждой фамилией стояли закорючки, видимо, изображающие подписи.

Олег мельком оглядел ребят. Сапрыкин, который был выше всех ростом, стоял наклонив голову и снизу как бы просяще глядел на Олега. Двое других неловко переступали с ноги на ногу. Похоже, чувствовали неуют.

– У меня ведь полный комплект, – сказал вожатый. – Даже если я поверю вам и решу простить, придётся разговаривать с Аглаей Захаровной – директором лагеря. А потом вы что-нибудь отмочите и снова придётся просить её, чтобы перевела.

– Нет! Нет! – хором вскрикнули трое просителей. – Мы не подведём вас!

– Вы себя не подведите! – строго сказал Олег и помолчав добавил. – Я обсужу с Советом отряда вашу просьбу. И завтра после зарядки дам ответ.

– Поверьте нам, Олег Иванович! Мы будем себя вести хорошо. У вас интересно, не то, что в первом отряде.

– До завтра, – сказал Олег и пошёл в корпус.

Совет отряда в минувшей смене состоял из четырёх звеньевых. В эту смену Сергей Агеев не приехал и первое звено было пока без «командира». Не было звеньевого и в четвёртом звене. Только в двух других были звеньевые: Саша Прилукин и Витя Крамер. Их, правда, новый состав ещё не выбрал, но Олег не сомневался в успехе. Втроём они сели в пустующей комнате воспитательницы, вожатый рассказал им о записке. Ребята знали всех троих.

– Без них было спокойней, – сказал Саша Прилукин.

– Но, если люди хотят к нам и обещают вести себя ответственно, зачем же их отбрасывать, – заявил Крамер.

– А Вы как думаете, Олег Иванович?! – спросил Прилукин.

– Я думаю, можно поверить. Больше того, я предложу первому звену избрать Сапрыкина звеньевым, а в четвертом, где у нас власти тоже нет, предложу Гриценко. В конце концов, они будут у нас на глазах. Если что натворят, отправлю насовсем.

Следующим утром, когда отряд ещё не пришёл с зарядки, возле корпуса уже стояли три просителя.

– У нас Совет отряда пока не полностью укомплектован, – сказал Олег. – Нет двух звеньевых, но мы всё же решили вернуть вас. – Он помолчал. – Ещё раз предупреждаю, пацаны, следить буду за каждым шагом.

Опять помолчал и сказал:

– Есть предложение. Проверять будем делом. У нас нет двух звеньевых. В первом звене я предложу избрать тебя, Володя, – поглядел он на Сапрыкина. – А в четвёртом Васю Гриценко! – Олег засмеялся. – Коля Сазонов останется в резерве главного командования.

Новая смена была не такой новой, как первая. В каждом отряде, о чём Олег знал из разговоров с коллегами, где треть, где половину составляли ребята из первой смены. Он видел: с одной стороны, это хорошо – вновь пришедшие перенимают опыт «старичков», но с другой – прорастала хоть мягкая, но не всегда приятная дедовщина.

В третьем отряде этого пока не было. И для того, чтобы заглушить даже ростки ненормальности, он с первых дней стал придирчиво наблюдать за отношениями ребят друг с другом.

Первые дни новички ходили строевым шагом отдельно от «ветеранов». Им надо было срочно научиться тому, что умели «старички». В том числе – ориентироваться по деревьям в лесу. Поэтому пока Олег их гонял за лагерем, остальные занимались на спортплощадке.

Через три дня можно было ходить уже общим строем. «Новобранцы» распределялись среди «ветеранов», где, если первые ошибались, вторые прямо в строю поправляли их.

Научив всех хорошо находить дорогу в лесу днём, Олег задумался об ориентации по звёздам. Однажды, после отбоя, дождавшись, когда наступит полная темнота, он вывел отряд из корпуса. Все не понимали «зачем?» и молча глядели на вожатого.

 – Днём, ребята, вы в лесу, как рыбы в воде. А вот наступит ночь, как найти, где север, где юг, где другие стороны света? Вон поглядите в ту часть неба. Видите: звёзды образуют ковш. Вообще, это созвездие называется Большая Медведица. И кому взбрело в голову дать такое название? Даже близко ничего похожего на медведя. Четыре звезды составляют ручку. Потом – чаша ковша. Мысленно проведите прямую линию через две последние звезды. Линия неподалёку упрётся в заметную звёздочку. Это будет знаменитая Полярная звезда. Если вы встанете лицом к ней, то перед вами всегда север, сзади – юг, справа – восток, слева – запад.

 – Вообще, пацаны, глядеть на звёздное небо – это волшебное удовольствие! Звёзды у многих народов имеют свои названия. Кому-то напоминают одно, кому-то – другое. Поэт Константин Симонов написал: «Над чёрным носом нашей субмарины Взошла Венера – странная звезда…»

– А что такое субмарина, Олег Иванович, – спросил кто-то.

– Подводная лодка.

– А почему Венера странная звезда? – задал вопрос Саша Прилукин.

– Ну, строго говоря, Венера не звезда, а планета. Планета Солнечной системы. По размеру такая же, как Земля, только жизнь на ней совершенно невозможна. Мы дышим кислородом, а там атмосфера состоит из углекислого газа. Дыхнёшь несколько раз и погибнешь! Звёзды – это небесные тела, которые состоят из горящих газов. Планеты – тела холодные.

– Тогда почему Симонов назвал Венеру звездой? – спросил Сапрыкин.

– Потому что Солнце сильно освещает её, и Венера светит, как звезда. Она особенно хорошо видна на западе после захода Солнца. Ну-ка, где у нас запад?

Сразу несколько ребят протянули руки влево. К сожалению, в той стороне светили лагерные фонари.

– Нужна полная темнота, – сказал Олег. – Если не возражаете, мы выйдем когда-нибудь вначале ночи за лагерь, чтобы увидеть яркую Венеру.

– Нет! Не возражаем, – раздались голоса.

– Вот тогда разглядим и небо, усыпанное настоящими звёздами.

Олег Бледных был увлекающийся человек. Перед университетом увлёкся астрономией. Выучил названия созвездий. Мог находить их на небе. Поэтому с удовольствием рассказывал о том, что знал сам. По тому, как ребята глядели сейчас в небо, чувствовал, что звёзды захватили их.

– Они все красивые, – сказал Вася Гриценко. – Светят разными цветами. Вон зеленоватым. А рядом, как будто голубым. Только очень маленькие.

– Нет, Вася, – возразил Олег. – На самом деле звёзды огромны. Наше Солнце, например, по сравнению с Землёй, как футбольный мяч перед горошиной. Просто они находятся очень далеко от нас. Настолько далеко, что расстояние измеряется в световых годах.

– Как это, – спросил Сапрыкин.

– Вы скоро начнёте изучать физику и узнаете, что свет распространяется со скоростью 300 000 км/сек. А какое расстояние он пролетит за минуту, за час, за сутки, за год? Немыслимое количество километров! Так вот, свет от самой близкой к нам звезды, конечно, не считая Солнца, Альфа из созвездия Центавра, летит четыре с лишним года. А до других звёзд и тысячи световых лет, и даже миллионы.

– Это же так далеко они от нас! – воскликнул Коля Семёнов. – Мы никогда не долетим до них.

– Кто знает, может, когда вы станете мужчинами, создадите аппараты, хотя бы к близким звёздам слетать.

Ребята возбуждённо загалдели. Им открылось что-то новое, совсем незнакомое. К тому же загадочное и таинственное.

– А Венеру пойдём смотреть, Олег Иванович, – спросил Сапрыкин.

– Пойдём, Володя.

– Очень хорошо про неё написал поэт Симонов: «Над чёрным носом нашей субмарины Взошла Венера – странная звезда».

– Да. На мой взгляд, он очень большой поэт. Во время Великой Отечественной войны его стихи цитировали миллионы людей. Особенно знаменитым стало стихотворение «Жди меня». Сейчас, может быть, уже поздно… Может в другой раз прочту.

– Прочтите сейчас, Олег Иванович, – запросили ребята.

 Олег поколебался и начал:

 

«Жди меня, и я вернусь.

Только очень жди,

Жди, когда наводят грусть

Жёлтые дожди,

Жди, когда снега метут,

Жди, когда жара,

Жди, когда других не ждут,

Позабыв вчера.

Жди, когда из дальних мест

Писем не придёт,

Жди, когда уж надоест

Всем, кто вместе ждёт.

Жди меня, и я вернусь,

Всем смертям назло.

Кто не ждал мня, тот пусть

Скажет: – Повезло.

Не понять, не ждавшим им

Как среди огня

Ожиданием своим

Ты спасла меня.

Как я выжил, будем знать

Только мы с тобой, -

Просто ты умела ждать,

Как никто другой.

 

– И он вернулся? – спросил Саша Прилукин.

– Да! К любимой женщине.

Олег помолчал, усмехнулся.

– Хватит, пацаны. Пора по кроватям.

Жизнь пошла своим чередом, без проблем и происшествий. Как вдруг оказалось, что у третьего отряда не всё нормально в смысле организации. Старшая пионервожатая Элла Васильевна отработала первую смену и уехала. Её сменила новая – Эльвира Зурабовна, миниатюрная, востроносая армяночка, с чёрными кудряшками на голове.

Она пришла в третий отряд и строго заявила:

–У Вас непорядок, Олег Иванович!

Бледных удивлённо поглядел на маленькую женщину с красным галстуком на шее, едва отличающуюся от старших пионерок.

– В чём дело? – спросил он.

Эльвира Зурабовна улыбнулась. За несколько дней пребывания в лагере она столько восторженного наслушалась о третьем отряде и его пионервожатом, что даже не решалась объявить ему, чего не хватает. Но перед отъездом в лагерь, в обкоме комсомола сухая девица сказала ей: «Проверьте, чтобы везде там соблюдался порядок».

А порядок требовал, чтобы был Совет отряда. Его-то у Олега Ивановича и не существовало, о чём и сказала старшая пионервожатая.

– Мы хорошо справляемся и без Совета, – заявил Олег, – есть звеньевые, всё нормально. Зачем с детства разводить бюрократов.

– Понимаете, Олег Иванович. Приедут с проверкой и за этот пустяк начнут всех трясти: Аглаю Захаровну, меня, вас.

Бледных помолчал, мрачно бросил:

– Хорошо, создадим мы этот Совет.

Когда Эльвира Зурабовна ушла, он взял список отряда. Председателем Совета сразу решил предложить Сашу Прилукина. Его конечно изберут. Но освободится место звеньевого. Раза два намекал, что готов работать здесь Коля Сазонов – третий из группы Сапрыкина. Но Олег понимал, что нельзя сосредотачивать власть в руках одной группы. Если звеньевым станет кто-то другой, группа Сапрыкина не будет иметь перевеса. Решающим станет голос председателя Прилукина.

Впрочем, кто кого перевесит абсолютно не пугало вожатого. Он знал, что его слово будет самым весомым.

Скользя взглядом по фамилиям, он дошёл до Семёнова. Из неумеющего плавать мальчишки, Коля на глазах превращался в стройного, с развитыми мышцами пловца. А ведь пока что парню… Он повёл взгляд по строчке и вдруг увидел, что послезавтра Коле Семёнову одиннадцать лет. День рождения.

– Ёлки-палки, – воскликнул Олег, – надо же отметить это событие в жизни пацана. А как у других? – Он стал смотреть даты, искать дни рождения, приходящиеся на июль. – Восемь человек! И начнём с Семёнова.

На следующий день после обеда он задержался в столовой, поговорил с шеф-поваром Таисией Михайловной. Рассказал о своём замысле отметить день рождения своего пионера и в качестве подарка испечь пирожок с клубникой. А ещё на следующий день, когда отряд бегом прибежал после зарядки и выстроился возле корпуса, Олег Иванович объявил:

– Сегодня у одного из наших пионеров очень радостный и торжественный день. Я имею в виду Колю Семёнова. У него сегодня День рождения. Пионер Семёнов, выйти из строя!

Растерянный, немного обалдевший Коля вышел.

– Кругом! И я думаю, мы поздравим Колю. – Закончил Олег, взмахнул рукой и отряд начал скандировать:

– Поз-драв-ля-ем! Ура!

И уж совсем обалдел пацан от удовольствия, когда за завтраком Олег Иванович подошёл к нему с Таисией Михайловной, которая несла на тарелке большой пирожок, из дырки на поверхности которого выглядывала клубника.

Лето ещё в июне начало показывать свой жаркий характер. В июле же температура держалась намного выше обычной. В бассейне стало тесно от детворы. Но ребята третьего отряда уходили на речку. По пути стали собирать на просеках малину и рано поспевшую чернику.

Олег спросил Таисию Михайловну, сколько нужно черники, чтобы сварить компот для тридцати пяти человек.

Она подумала, сказала:

– Килограмма два, не меньше.

Олег попросил на кухне кружки, пару бидонов. Накупавшись, позагорав, ребята разбрелись по лесу. Стали собирать, кто малину, а большинство чернику. На следующий день вместо обычного чая третьему отряду дали черничный компот. Дали даже с добавкой. С того времени повелось собирать ягоды для компота и киселя.

Где-то через неделю к Олегу подошла молодая, лет двадцати восьми, чуть-чуть полнеющая, но ещё сохранившая чёткую фигуру женщина. Это была воспитательница шестого смешанного отряда Галина Васильевна. Олег её не раз видел на заседаниях педсовета, в столовой, около бассейна. Они перекидывались деловыми фразами, иногда говорили мало что значащие слова. Теперь она негромко спросила:

– Олег Иванович, а нельзя ли нашим ребятам компота из черники?

Те, кто сидели рядом, услышали это. Но Олег хотел, чтоб дал «добро» весь отряд.

– Как, ребята? Дадим малышне?

– Дадим, дадим! – раздались голоса.

На следующий день отряд получил задание собирать черники в два раза больше. Это была не просто прогулка. Работа. Но пацаны, гордые тем, что обеспечивают не только себя, но и другую детвору, старались.