Между тем приближался «родительский день». Во всех отрядах к нему как-то готовились. Только в третьем жизнь шла как обычно, по принципу: «Будь готов! Всегда готов!».

Однажды с утра занудел мелкий дождик. Неля Николаевна сказала: «Почитаю ребятам книгу». Олег кивнул и накинув на голову куртку, быстро пошёл в корпус, где жил физрук Валентин Петров. Возвращаясь назад, подошёл к открытой двери корпуса, где на первом этаже Неля Николаевна читала ребятам:

– Чьи поля вы косите? – спросил Король.

– Маркиза Карабаса.

Олег поморщился. Сказку про «Кота в сапогах» читать пацанам такого возраста?!

Вдруг он услыхал чей-то голос:

– А кто такой маркиз, Неля Николаевна?

– Не знаю. Наверное, какой-то богатый человек.

Она увидела в дверях вожатого.

– Может, вот Олег Иванович знает?

Ребятишки, которые до этого, кто полулежал на стуле, кто сидел на краю, кто развалился, закинув руки за голову, вдруг поняли, что появился вожатый. Мгновенно всё пришло в движение. Тут же воцарился порядок. Все сели как надо, а некоторые даже повернулись к дверям.

– Маркиз – дворянский титул, – сказал Олег. – Слово французское, корни имеет германские. Ниже герцога, но выше графа.

– А граф кто?

– Граф – тоже дворянский титул, но более распространенный, чем, скажем, маркиз. Возник в четвёртом веке в Римской Империи. Постепенно распространился по всей Европе. В России его ввёл Петр Первый. Титул графа существовал до Октябрьской революции 1917 года.

– А Вы назвали ещё барона!

– Хватит! Это вам надо будет провести урок истории. – Он выглянул на улицу. Дождь ещё моросил. – Вы Нелю Николаевну, наверное, уже замучили. Я вам почитаю.

Он сходил в свою комнату, принёс книгу. Сел рядом с воспитательницей.

– Я думаю, пацаны, это вам понравится. Про пиратов, про поиски клада. Главный герой – почти ваш ровесник.

До самого обеда вожатый читал приключенческую книгу «Остров сокровищ». После обеда, вместо прогулки на реку, ребята попросили его продолжить чтение. Книга захватила всех. Похоже, даже воспитательница слушала с интересом. А про пацанов и говорить нечего. Олег понял, что им надо. Они готовы были заменить многие другие дела чтением этого старого романа. Однако вожатый сказал, что жизнь не бывает из одних только развлечений и книге нашли конкретное время в расписании.

Накануне родительского дня случилось происшествие. Девочка из младшего отряда подготовила маме подарок. На листе из большого альбома нарисовала картину. На переднем плане с левой стороны, спиной к зрителям, на берегу моря стоит девчонка. Перед ней гладкое, зеленовато-голубое море. Вдали по нему идёт белый теплоход. Солнце светит сбоку. И на теплоходе видны даже фигурки людей. Над морем нежно-голубое небо. Справа внизу девочка написала: «Мама, я очень хочу снова на море».

Она вышла из корпуса с подружкой, стала показывать рисунок. В это время к ним подошёл рыжий лохматый пацан из первого отряда:

– Дай посмотрю!

Девочка доверчиво отдала. Пацан посмотрел-посмотрел:

– Ладно, мне пригодится.

– Отдай! – закричали обе девчонки, пытаясь вырвать рисунок.

Пацан прятал его за спину и ухмылялся. В это время мимо шёл Витя Крамер. Быстро приблизился, понял в чём дело, жёстко сказал обидчику:

– Отдай!

– А ты, кто такой?! – хмыкнул тот и хотел оттолкнуть Виктора.

Но Крамер схватил его за рубашку и сильно встряхнул. Лист выпал, подруга девочки быстро его подняла, и обе побежали к себе в корпус. Однако между мальчишками завязалась драка.

Возню увидел Саша Прилукин. Он разнял готовых вот-вот начать бить по лицам драчунов и оттолкнул рыжего:

– Иди отсюда, пока не схлопотал!

– Сейчас увидите, кто схлопочет, – сказал тот и быстро побежал в первый отряд.

Но время шло, никто не появлялся. Как оказалось потом, рыжий хотел набрать ребят, чтобы отлупить пацанов из третьего отряда. Но Сапрыкин и двое его товарищей пресекли «набор мстителей».

– Вы не знаете третий отряд, – сказал Володя Сапрыкин, – они там «один за всех и все за одного!». Шею намылят, будь здоров!

О происшествии узнал Олег Бледных. На вечерней отрядной линейке рассказал всем и заявил:

– Наши пионеры Витя Крамер и Саша Прилукин столкнулись сегодня с хамством одного пацана. Он отнял у маленькой девочки рисунок, который она приготовила маме. Ребята вступились за обиженную девочку. Чуть было не началась драка. Я противник «кулачных убеждений». Нужно действовать словами. Но бывают ситуации, когда слов кто-то не понимает. Поэтому надо разъяснить по-мужски.

– Врезать, – сказал кто-то в строю.

Олег улыбнулся:

– Вот именно.

И, оглядев отряд, приказал:

– Пионеры Крамер и Прилукин, выйти из строя! Кругом! За благородный поступок объявляю обоим благодарность.

И отряд традиционно гаркнул трижды: «Ура!».

В субботу, с раннего утра в лагере было волнительное настроение. Все, кроме третьего отряда, кое-как сделали зарядку, на что физрук Петров не стал обращать внимание. За завтраком ели нехотя, понимая, что скоро им привезут гостинцы.

Наконец появились автобусы с родителями. Поднялся радостный гвалт, малышня кинулась обнимать отцов и матерей. Кто постарше тоже жались к родителям, но как бы не очень показывая свою радость.

Бледных стоял у входа в корпус, над которым висела большая вывеска «Третий отряд». К нему то и дело, ребята подводили родителей.

Представляли:

– Это наш Олег Иванович. Вожатый.

К воспитательнице тоже подходили, но почему-то меньше.

Олега расспрашивали как себя ведёт тот или иной ребёнок, есть ли какие-то особенности в характере, поведении. А вожатому, который находился с ребятнёй с утра до ночи, было что рассказать.

Одними из первых к Неле Николаевне подошли родители Саши Прилукина. Отец – статный, плечистый мужчина, интеллигентного вида, но с мускулистыми руками, спросил:

– Как наш орёл ведёт себя здесь, Неля Николаевна?! Есть ли к нам с мамой, – показал он на жену, – относительно его вопросы?

– Да нет, нормальный обычный мальчик. Спокойный. Я бы сказала, ничем не выделяется. Ни в хорошую, ни в плохую сторону.

Родители постояли около неё ещё минуты две и отошли.

– Пойдём поговорим с вожатым, – сказал отец.

И тут они услышали о сыне немало интересного.

– Саша парень смелый! – сказал Бледных. – Это он показал в первый же день и подтверждал не раз. Он – надёжный товарищ.

И Олег рассказал им про случай со спасением Коли Семёнова. Потом, подумав, воскликнул:

– Да вот вчера был случай!

И рассказал историю с рисунком девочки.

Пока родители разговаривали с вожатым, Саша прохаживался немного вдалеке. Увидев, что отец с матерью улыбаются, подошёл.

– Так что ваш сын растёт героем. – сказал Олег Иванович, – думаю, он ни вас, ни меня не подведёт.

Пока с Олегом говорили Прилукины, в некотором отдалении видно было, что ожидала конца разговора невысокая миловидная женщина с короткой стрижкой и большой сумкой в руке. Едва Прилукины отошли, она сразу отправилась к вожатому.

– Олег Иванович, я мама Вити Крамера. Меня зовут Эльза Карловна.

Она приветливо улыбнулась вожатому.

– Витя прислал письмо… Очень доволен жизнью здесь. Вас хвалит.

– Ну, это, может, и необязательно, – сказал Олег.

– Как это необязательно! Когда вы для мальчишки пример. Мой муж в служебной командировке. В ГДР. Нам придётся туда переезжать. Но Витя очень не хочет. Говорит: «Там немцы». Я ему отвечаю: «Там сейчас другие немцы! Такие, как твой папа». А он за своё: «Не хочу уезжать из Советского Союза, не хочу расставаться с Олег Иванычем». Я объясняю: «Мы же не завтра едем».

И, доверчиво глядя на вожатого:

– Мы ему на всё лето путёвку взяли.

Уж о ком о ком, а о Вите Крамере Олегу было что рассказать. И он видел, как светится взгляд молодой женщины, как она благодарно слушает наставника сына.

Пообщавшись с воспитателями и вожатыми, родители осмотрели корпуса, где живут их дети. Потом стали выходить за территорию лагеря и рассаживаться под деревьями леса. Хорошо кормили в лагере, но приготовленное мамами и бабушками, ни шло ни в какое сравнение.

Часа через два всех стали созывать в лагерь. Взрослые начали усаживаться на скамьях открытой киноконцертной площадки. Им представили лучшие номера, приготовленные детьми.

Затем начался смотр пионерского строя и песни. И тут третий отряд показал на что он способен. Первый – «ребячий» и второй – «девчачий» отряды шли, скорее, как на прогулке. И песни пели, скорее, для забавы.

Но вот на асфальтированную дорожку вышел третий отряд. Зрители сидели слева от него. И потому равняться надо было налево. Ещё не доходя до сидящих родителей, тридцать два голоса грянули, словно один могучий:

 

По долинам и по взгорьям

Шла дивизия вперёд

Чтобы с боем взять Приморье

Белой армии оплот…

 

А едва вожатый и первые шеренги отряда поравнялись с сидящими взрослыми, начались молниеносные преобразования. Все ряды, кроме крайнего левого, резко повернули головы налево, а те, кто шёл в левом ряду, синхронно выставили правые руки налево, с вымпелами. При этом над территорией продолжало греметь:

 

Наливалися знамёна

Кумачом последних ран

Шли лихие эскадроны

Приамурских партизан...

 

Захваченные этим необычным зрелищем и мощной страстью, родители начали невольно вставать и аплодировать. Хлопали, пока отряд не ушёл далеко от скамеек.

До конца смены ещё оставалось время. Аглая Захаровна предупредила, что приедет итальянская делегация с нашими, как она сказала, товарищами. Но вдохновленный лестными оценками родителей, Олег расслабился. Стал меньше обращать внимания на маленькие проказы и упущения, чаще отмечал хорошее поведение ребят. Да и нужды не было строжить – пацаны как-то сами привыкли к образу жизни и поведению, которые, как ему стало казаться, не вызывали нарекания.

Однажды, его позвала к себе Аглая Захаровна:

– Олег Иванович, готовлю представление, чтобы отметили Вашу работу. Вы сделали такой отряд, какого у нас никогда не было. Да говорят, и у других не было такого.

Она вышла из-за стола. Широкозадая, с несколько коротковатыми ногами, с округлыми плечами. Подошла к Олегу, который сидел у стола напротив неё, дотронулась до левой руки, погладила её, и вдруг, облокотилась большой тяжёлой грудью, сзади на его плечи:

– Вы молодец, Олег! Способный воспитатель – говорила она, всё теснее прижимаясь к нему грудями.

Он покраснел. Почувствовал, что вспотел лоб. Вынул руку из её цепких сильных пальцев. Чуть подался вперёд, чтобы ослабить давление грудей на плечи и спину и встал.

– Спасибо, Аглая Захаровна, – осипшим голосом проговорил он. – Я, конечно, не собираюсь быть воспитателем до конца жизни. Просто получается как-то само собой, стихийно.

Он говорил это и всё увереннее освобождался от страстного прижимания директрисы.

Тем не менее, похвалы подействовали на него расслабляюще. Поэтому, когда приехали итальянцы и третий отряд прошёл перед трибуной, Олег увидел, что надо было, хотя бы перед приездом гостей ребят потренировать. Итальянцы восторгались, аплодировали, но вожатый заметил некоторые недостатки, и понял, что надо всё время быть в тонусе.

Перед самым окончанием смены произошёл случай, который поразил Олега своей невероятностью. Дня два Неля Николаевна ходила весёлая, чему-то радуясь.

– Не дождётесь конца смены? – спросил Олег.

Он знал, что она не остаётся на вторую смену и, даже не дожидаясь закрытия лагеря, уедет.

– Завтра Коля приедет! Муж мой! – радостно сообщила она, – Вот кого я жду не дождусь!

Утром Олег, встав по привычке раньше всех, потихоньку поднялся на второй этаж, прошёл по коридору, заглядывая в открытые двери палат. Ребята безмятежно спали.

Спустился к себе в комнату, взял электробритву «Нева». Она ему сразу напомнила тяжёлые ночи работы на ленинградском заводе. Мама не могла посылать ему много денег. В лучшем случае, рублей восемь в месяц. К студенческой стипендии меньше сорока рублей это была незначительная добавка. Поэтому приходилось искать ночную работу. Олег нашёл её на одном ленинградском заводе. Стал прессовать корпуса для электробритвы «Нева». Монотонное движение пресса убаюкивало голодного парня и, боясь какой-нибудь беды, Олег через месяц бросил эту работу. Но бритва стала как память о том периоде.

И только он хотел включить её, как услышал, что открывается дверь комнаты Нели Николаевны. «Что это она не свет, не заря?» – подумал Олег. – Обычно встаёт, когда звучит подъём». Он выглянул и увидел, что из комнаты воспитательницы выходит его приятель Валентин Петров. А сзади с улыбкой провожает его Неля, растрёпанная, в помятой ночной сорочке. Они оба увидели остолбеневшего Олега. Неля Николаевна сразу бросилась в постель, а Валентин закрыл дверь и пошёл по коридору.

– Привет! – смущённо проговорил он.

– Привет! – выговорил обескураженный Бледных. – Смотри, не встреться на дороге...

– Она сказала, он будет к десяти.

Олег зашёл в свою комнату и начал бриться. Но бритва то и дело норовила выскользнуть из рук. Олег вовсе не был целомудренным юнцом. Познал уже несколько женщин. Но ни одна из них не говорила так страстно и самозабвенно о своей любви к мужу, как Неля Николаевна. «Что же это такое?» – потрясенно думал он. – «Ложь или какой-то внезапно налетевший смрад, спутавший сознание, закрывший всё перед глазами? Может, она и не хотела этого! Может, Валька как-то околдовал её, и она потеряла волю сопротивляться, волю любить. Через несколько часов приедет муж. Как она будет себя держать с ним?».

Олег не мог представить её слов, жестов, взглядов. И так растерянный поплёлся вслед за отрядом на зарядку, а потом в столовую на завтрак. Неля Николаевна не вышла из комнаты даже на завтрак. Когда приехал с водителем муж – он работал секретарём обкома комсомола, женщина вручила ему чемодан, который тот передал шофёру, и ни с кем не прощаясь, кроме директрисы, покинула лагерь.