24 августа 1909 г. Рудавскому было указано, что он затягивает со сдачей детальной проработки здания,- и тот немедленно требуемые чертежи сдал. Но уже 27 августа ему сделали первое замечание: увеличить высоту потолков фойе третьего яруса и сделать ложи бенуара сквозными. В дальнейшем подобных замечаний и указаний на допущенные Рудавским ошибки было несчетно, но на какой стройке их не бывает и в наши дни?

Наиболее принципиальным было решение строительной комиссии, принятое на заседании 18 февраля 1910 г., когда после тщательного и всестороннего обсуждения было решено все перекрытия в здании делать железобетонными.

Для Уфы это был новый, неведомый еще способ перекрытия, автор проекта Рудавский не скрывал, что мало знаком с ним. Когда представитель фирмы "Шпис и Прен" инженер-строитель В. А. Леви "просил дать ему задания для размещения балок, удовлетворяющие требованиям архитектурной разработки, то Рудавский возразил, что архитектурные требования могут и не соответствовать конструктивным требованиям железобетона и предлагать к исполнению требования архитектуры в ущерб экономичности он считает неудобным. Тогда же постановили: "принимая во внимание, что впоследствии может понадобиться для улучшения акустических условий зала подшивать потолок деревом - отказаться от кессонного потолка, сделать его гладким и размещение железобетонных балок требовать только удовлетворяющее наибольшей конструктивности и дешевизне".

Привычней для Уфы была укладка перекрытий по железным балкам, тем более, что железо любой конфигурации и размеров здесь же, под рукой. Князь Константин Есперович Белосельский-Белозерский готов в любое время поставить со своих заводов в Усть-Катав на стройку семь тысяч пудов рельсов.

При некоторых разногласиях среди членов Аксаковского комитета - доводы за старый, привычный метод перекрытия были убедительными, например, с экономической точки зрения, когда и половины нужной суммы на строительство еще не собрано. Но были преимущества и у нового способа: пусть железобетонные перекрытия обойдутся подороже, зато будет получена ровная поверхность под будущие полы, которые можно одинаково просто сделать асфальтовыми, покрыть линолеумом или паркетом.

Из Уфы по России разошлись приглашения фирмам, специализирующимся на железобетонных работах, принять участие в конкурсе на участие в строительстве Аксаковского народного дома.

Первой откликнулась фирма "Шпис и Прен". С мая 1910 г. ее представитель, инженер Ф. Ф. Троссет, начал вести со строительной комиссией Аксаковского комитета предварительные, но весьма энергичные переговоры, поскольку речь шла о подряде на многие тысячи рублей.

С первых весенних дней 1910 г. на строительстве народного дома начались интенсивные работы.

В мае же строитель здания К. А. Гуськов буквально на каждом заседании строительной комиссии начал докладывать о необходимости дополнительных непредвиденных расходов. Восьмого мая он доказал, что на стройке нужен второй десятник по каменным работам: кладка ведется по всему периметру здания. Он заявил, что, собственно, уже пригласил на эту должность Опалева за 50 рублей в месяц. Строительная комиссия одобрила действия Гуськова, решив просить у Комитета ассигновать 250 рублей на зарплату Опалеву с 1 мая по 30 сентября.

21 мая Гуськов докладывает комиссии о требованиях подрядчика Ларионова доплатить ему за перетеску юрюзанского камня.

Что характерно для Ларионовых и других уфимских подрядчиков: требуя оплаты труда, торгуясь за каждую копейку, они не поступались высоким качеством исполнения, не соблазнялись погоней за количеством.

В начале июня выяснилось, что фирма "Картинг" выполнила разметку каналов отопления и вентиляции, и потому отзывает своего десятника, но Гуськов настаивает: присутствие десятника, консультации с ним при ведении кирпичной кладки избавят от необходимости ломать готовые стены, прорубать в них отверстия отопления и вентиляции.

Вновь Комитет вынужден платить специалисту три месяца по сто пятьдесят рублей.

Тем временем строительные работы идут полным ходом. На площадку доставлены 550, потом еще 400 бочек цемента. Строительная комиссия признала удовлетворительным качество кирпича, 145 тысяч которого поставлены Ларионовым и 200 тысяч - тюремным заводом. Полтораста каменщиков работали в разгар лета на кладке стен.

Ходом строительства Аксаковского народного дома интересуются не только уфимцы. На 39-м заседании строительной комиссии была "заслушана телеграмма графа Сюзора от 7-го сего мая с просьбой сообщить, в каком положении находится постройка народного дома им. Аксакова: выведен ли фундамент и стены. Постановили ответить Сюзору, что "фундамент, подвальный этаж окончены, приступлено к кладке стен".

"В Аксаковском народном доме заканчивается кладкою средний этаж. Для кладки верхнего этажа остается достаточно времени, если, конечно, не изменит благоприятная погода, тем более, что самое трудное, самая сложная фундаментальная работа, как то: земляная, прогонка бетонных стен, кропотливая подготовка цоколя и пр. пройдено. При таких условиях можно надеяться, что здание будет закрыто осенью",- писала в августе 1910 г. уфимская газета.

Действительность оказалась иной: самое трудное было впереди. Из северной столицы грянул гром.

Однако сначала нужно рассказать об участии в строительстве народного дома фирмы "Шпис и Прен" и других.

Восьмого мая 1910 г. инженер Ф. Ф. Троссет впервые назвал суммы, запрашиваемые фирмой "Шпис и Прен" за устройство железобетонных перекрытий в народном доме. Общая сумма расходов на устройство плоских межэтажных перекрытий определена была в 56 737 рублей и 35 копеек. Дополнительная смета в 17 664 рубля была составлена фирмой на перекрытие зрительного зала, фойе и ярусов.

Ф. Ф. Троссета, как говорится, "занесло", и он заявил, что фирма готова выполнить железобетонные столбы в зрительном зале, заменив ими часть кирпичных стен, предусмотренных проектом. Тут уже не выдержал П. П. Рудавский: нельзя одновременно заниматься и кирпичной кладкой, и железобетонными столбами, это может вызвать неравномерную осадку стен зала.

Поскольку фирма запросила четвертую часть всех сумм, отведенных на постройку народного дома, строительная комиссия поручила тут же созданной технической комиссии проверить правильность представленных расчетов.

Уже на следующем заседании последовало уточнение: фирма готова за 59 600 рублей не только выполнить плоские железобетонные перекрытия, но еще и устройство железобетонных столбов в подвальном этаже.

Члены строительной комиссии предложили при рассмотрении вопроса о целесообразности заключения договора с фирмой "Шпис и Прен": неплохо бы сравнить расходные сметы нескольких фирм, специализирующихся на железобетонных работах. Строитель здания Гуськов в растерянности отвечал, что никто другой не отозвался на приглашение Аксаковского комитета принять участие в конкурсе на получение подряда.

Но как по волшебству на следующее заседание строительной комиссии явился представитель фирмы "Эберлинг и Ко" инженер И. Ф. Рикси.

От немедленного участия в соревновательных торгах с фирмой "Шпис и Прен" Рикси уклонился, заявив, что не имея проекта строительства фирма не может составить смету, он просит отложить вопрос хотя бы на десять дней, до июня.

Комиссия согласилась на недельную отсрочку.

Сметы, составленные фирмами, передали на рассмотрение уфимским инженерам В. Н. Чаплицу и С. С. Плудермахеру.

И вновь собралась комиссия, чтобы заслушать и сравнить сметы на произведение работ конкурирующими фирмами "Шпис и Прен" и "Эберлинг и Ко". Немедленно выяснилось, что при одинаковых технических условиях цены фирмы "Эберлинг и Ко" на четверть выше, чем у фирмы "Шпис и Прен" (110 тысяч рублей против 83 тысяч).

Был объявлен перерыв до вечера, и первой же фразой председатель вечером объявил, что инженер Рикси уже успел уехать из Уфы.

Так "Шпис и Прен" оказалась вне конкуренции, и 25 июля 1910 года Аксаковский комитет заключил с ней контракт.

Несмотря на подробно расписанные в договоре технические условия, которые фирма "Шпис и Прен" обязалась соблюдать при ведении работ, строительная комиссия и члены Аксаковского комитета проверяли качество произведенных фирмой работ, нередко делая замечания и требуя исправления и переделки.

Так, 25 августа 1910 г. на заседании строительной комиссии было "обращено внимание на небрежное исполнение арматуры железобетонных перекрытий, которые при бетонировании слипаются и занимают несоответствующее положение.

Ввиду вышеизложенного, постановлено: поручить строителю Гуськову выдать фирме "Шпис и Прен" наряд о недопустимости подобного рода исполнения железной арматуры и тут же указать, что галька в бетоне встречается слишком крупной по размерам, недопустимая при железобетонных работах".

Уфимцам дорого обошлось внимание, проявленное к стройке столичными журналами, и публикация с рисунками фасадов здания:

"Общество архитекторов-художников, ознакомившись с помещенными в некоторых журналах фасадами Аксаковского народного дома и усматривая, что они разных стилей, в заседании своем 6 мая эти фасады рассмотрело и в бумаге на имя г-на уфимского губернатора от 17 мая за № 492 сообщило, что "впервые встречается в архитектурном проекте такое по меньшей мере странное анти-художественное сочетание.

Всякое здание должно составлять одно целое, имеющее определенный характер, выражающийся в известных формах, определенного стиля. Придавать каждому фасаду здания, выходящего на две улицы и площадь, разный, резко отличающийся друг от друга характер - с художественной стороны ничем не оправдывается и должно вызвать самую резкую критику и справедливые нарекания.

Всюду в видах благоустройства и красоты города стремятся к тому, чтобы не только здания, но и целые площади были архитектурно разработаны в одном характере.

О сих соображениях и имея в виду, что проект Аксаковского дома не был на рассмотрении Академии художеств согласно п. 9 §5 высочайше утвержденного Устава императорской академии художеств, а также не был представлен и в техническо-строительный комитет министерства внутренних дел - общество архитекторов просило г-на губернатора во избежание справедливых нареканий в несоблюдении точно определенных требований и устава академии художеств препроводить упомянутый проект в академию художеств.

В то же время общество архитекторов обратилось с ходатайством в академию художеств и министерство внутренних дел о временной остановке работ на Аксаковском доме, по крайней мере, в лицевых частях здания, которые обращены на улицы и площадь, впредь до приведения проекта в удовлетворительный с художественной стороны вид".

Прислал в Уфу письмо и товарищ министра внутренних дел (т.е. заместитель министра - авт.) сенатор Крыжановский. В официальном обращении № 16305 от 10 июня 1910 г. он сообщает уфимскому губернатору, что "президент императорской академии художеств, ее императорское высочество великая княгиня Мария Павловна ввиду непредставления проекта Аксаковского народного дома в академию художеств вопреки циркуляру министерства внутренних дел от 30 июня 1909 г. за № 24, просит принять меры к приостановлению работ по сооружению этого здания и сообщить незамедлительно проект его в академию для утверждения его в установленном порядке".

Со своей стороны сенатор Крыжановский просил губернатора "сделать надлежащее по сему предмету распоряжение, сообщив о причинах невыполнения вышеуказанного циркуляра министерства".

Но если губернатор Ключарев мог игнорировать письмо рассерженных архитекторов, то он не мог пренебречь письмом Крыжановского (губернаторы "проходили" по министерству внутренних дел; имея то же название, что и нынешнее министерство, оно выполняло совсем иные функции - авт.), и уфимцы вынуждены были командировать члена Аксаковского комитета инженера Рудавского "как для рассмотрения проекта в академии художеств и техническо-строительном комитете, так и для личного объяснения в этих учреждениях и возможно скорого устранения всех встреченных в этом деле затруднений".

Выдали г-ну Рудавскому на путевое довольствие из сумм Комитета двести рублей,- но с того дня непредвиденные расходы начали исчисляться даже не тысячами, а десятками тысяч рублей.

Вмешательство петербуржцев в уфимскую стройку оказалось роковым.

Едва ли от Рудавского в Петербурге ждали объяснений, скорее - послушания и заверений в исполнении.

По возвращении из Петербурга Рудавский 12 августа 1910 г. доложил о результатах поездки, и комитет постановил:

1. Театр строящегося народного дома по указанию техническо-строительного комитета сделать в четыре яруса.

2. Мавританский стиль фасада по Пушкинской улице заменить стилем ренессанс по представленному инженером Рудавским проекту.

3. Вопрос о внутренней отделке здания оставить открытым.

Давно ли уфимские газеты чуть не ежедневно помещали списки пожертвователей на строительство Аксаковского народного дома. Как правило, невелики были суммы - от одной копейки до двугривенного, редко - до рубля. На страницах газет помещались жалобы от горожан, что прекращен свободный доступ любопытствующих на стройплощадку. "За разъяснением данного вопроса мы обратились к строителям, причем выяснилось, что воспрещение действительно существует, но последовало оно не по каким другим соображениям, как только исключительно с целью охранения публики от несчастных случайностей, а строителей - от последствий таких случаев. Постройка поднялась уже на весьма значительную высоту, окружена она во множестве лесами, на каждом шагу для неосторожного посетителя - возможность оступиться, потерять равновесие и упасть с многосаженной высоты, разбившись насмерть. Вот единственная причина воспрещения, иначе пришлось бы нанимать людей только для охранения публики. Вообще же строители всегда к услугам интересующихся постройкой народного дома - в пределах, конечно, свободного времени и возможности. Они всегда готовы познакомить всех и каждого с исходом работ и с деталями сооружения."

До 1 июня 1910 г. на текущий счет № 661 в Уфимском городском банке поступило 159 562 рубля 46 копеек. Вот список организаций и сумм ожидаемых от них поступлений:

"Предстоят к поступлению согласно постановлениям:

Уфимской городской думы - 18 109 рублей 13 копеек,

Уфимского купеческого общества - 3 000 рублей,

По подписному листу № 1 - 19 550 рублей,

По подписному листу № 7042 - 990 рублей,

Бирского уездного земства - 3 333 рубля,

Стерлитамакского уездного земства - 1 000 рублей,

Мензелинского уездного земства - 2 000 рублей,

Князя Константина Есперовича Белосельского-Белозерского - 7 тысяч пудов рельс, 5 250 рублей.

Обер-егермейстера Николая Петровича Балашева - 2 тысячи пудов кровельного железа - 5 000 рублей.

Андрея Митрофановича Паршина - 25 тысяч шт. кирпича - 450 рублей,

Уфимского городского общественного банка - 3 715 рублей 29 к.

Уфимского общества взаимного кредита - 2 000 рублей,

Мензелинской городской думы - 500 рублей,

По подписному листу № 101 - 300 рублей,

По подписному листу № 7065 - 500 рублей,

Одесской городской думы - 200 рублей.

На 15 июля 1910 г. поступило наличными 160 041 рубль 81 к.

Председатель Комитета А. Ключарев,

Казначей А. Блохин.

На 15 ноября 1910 г. в общей сложности Аксаковскому комитету из различных источников было перечислено чуть более 174 тысяч рублей.

В первых числах ноября газеты поместили информацию: "Анной Дмитриевной Видинеевой, Сергеем Васильевичем Видинеевым и прочими наследниками В. И. Видинеева в дополнение к пожертвованиям на сооружение Аксаковского народного дома 1 500 рублей пожертвовано еще 3 500 рублей, затем Павлом Ивановичем Костериным на тот же предмет пожертвована 1 тысяча рублей. Аксаковский комитет приносит глубокую благодарность жертвователям".

Кстати, здесь же информация, что "Ростовская городская дума на сооружение Аксаковского народного дома ассигновала 100 рублей".

В июле 1910 года в петербургском журнале прошла информация, что "покрыть здание, так сказать, увенчать его, изъявил готовность Михаил Александрович Бутлеров, сын известного ученого - профессора Бутлерова, к которому по духовному завещанию перешло крупное имение в Уфимской губернии".

К весне 1911 г. члены Аксаковского комитета усилили активность по сбору обещанных денег и материалов. В результате к 15 апреля были получены железо, кирпич, рельсы - на 10700 рублей стройматериалов, так что с начала сбора пожертвований, с весны 1909 года, на банковский счет поступило 216994 рубля.

Полностью отстранилась от постройки Аксаковского народного дома уфимская городская дума. Она не только не выделила ни одной копейки и затянула с отдачей полученных ею "страховых" денег, но еще предпринимала попытку получить некоторую сумму из пожертвованных на строительство дома денег, чтобы от своего имени установить в городе памятник Аксакову.

На одном из заседаний строительной комиссии губернатор А. С. Ключарев предложил избрать заместителя председателя, т.к. он сам должен на три недели выехать из Уфы. П. Ф. Коропачинский, которого Ключарев рекомендовал своим заместителем, от этой чести отказался, сославшись на нездоровье, и заместителем председателя был избран П. И. Костерин.

В декабре 1910 г. исполнилось 5 лет пребывания А. С. Ключарева на посту губернатора, и "Уфимский край" посвятил этой дате полторы газетных страницы, дав подробный анализ его деятельности, в том числе рассказал о его трудах по благоустройству Уфы:

"Город Уфа не обижен заботами губернатора. За последние годы Уфа покрылась асфальтовыми тротуарами, устроенными именно благодаря г-ну губернатору. На глазах у всех в городе строится величественное архитектурное здание - Аксаковский народный дом - рассадник культуры и просвещения местного края. Начатое без копейки денег, оно уже сейчас обеспечено внушительным фондом, собранным исключительно заботами губернатора. Инициатива, проект, план, изыскание средств, постановка и течение работ по постройке, наблюдение за постройкой - все это принадлежит по праву г-ну начальнику губернии, его горячим заботам, его необыкновенной энергии и предприимчивости..."

Еще через несколько месяцев А. С. Ключарев был переведен губернатором в Симбирск. Там он вскоре получил тайного советника, приравнивавшегося к генерал-лейтенанту.

О своем предстоящем отъезде Ключарев объявил членам Аксаковского комитета 25 февраля 1911 года. Через день об "именном высочайшем указе", которым Ключареву "всемилостивейше повелено быть губернатором Симбирским", сообщила газета "Уфимский край".

Стало понятно, почему губернские дворянство и земство, так активно поддерживавшие Ключарева в начале строительства Аксаковского дома в 1909 году, теперь так же дружно отказали ему в поддержке: они заранее узнали об отъезде Ключарева из Уфы. Помогать "бывшему" дворяне не захотели. Может быть, потому, что уже стало известно: будущий губернатор П. П. Башилов встать во главе Аксаковского комитета не пожелал.

Ключарев понимал: после его отъезда дело будет продолжено (и завершено) лишь в случае, если изменят свое отношение к стройке гласные городской думы. Очевидно, не без подсказки Ключарева газета "Уфимский край" 13 января 1911 г. повторила уже сказанное ранее - о том, каким замечательным человеком был С. Т. Аксаков, о том, как грандиозен и великолепен замысел строительства народного дома, как много в нем будет великолепных помещений и сколько различных культурно-просветительных организаций разместятся под одной крышей.

Цель данной газетной публикации ясна: пробудить у горожан несколько угасший интерес к народной стройке, доказать населению, что еще не все резервы задействованы:

"Теперь же, когда бесспорно самая трудная, сложная черновая работа закончена и самое здание выведено вчерне более, чем наполовину, несомненно имеют полное основание надежды Аксаковского комитета на то, что общее сочувствие, а с ним и приток пожертвований не ослабеют, и что надежды Комитета на то, что в течение строительного периода общая сумма пожертвований достигнет 350 тысяч рублей, весьма вероятна".

Была отпечатана брошюра "Аксаковский народный дом в Уфе" - довольно странное издание, не имеющее ни имени автора-составителя, ни выходных данных, кроме уточнения, что цена брошюры - один рубль и что все эти рубли будут вложены в дело окончания строительства. Текст брошюры пропагандистско-хвалебный: какое это будет отличное здание, как много доброго и полезного получат уфимцы, словом, взяты фрагменты из газетных публикаций, финансовых отчетов Комитета и стенографических записей его заседаний. На групповых фотографиях - члены Аксаковского комитета и отдельно - члены строительной комиссии. Это - и благодарная память о тех, кто подарил горожанам красивейшее и нужнейшее для города здание, и некоторый намек-предостережение: ведь здание еще не достроено, так вот, уважаемые покупатели брошюры, всматривайтесь в эти лица, запоминайте - они ответственны за благополучное завершение строительства.

Шестого апреля 1911 г. состоялось заключительное заседание Аксаковского комитета под председательствованием А. С. Ключарева.

"Из присутствовавших на заседании большинство были городские общественные деятели. Так, уфимская городская управа была в полном составе, было много городских гласных.

Все заседание Комитета было посвящено обсуждению вопроса о передаче дела возведения Аксаковского народного дома Уфимскому городскому общественному управлению".

Ключарев убедил собравшихся, что пожертвованных стройматериалов и денег, уже собранных и подлежащих поступлению по подписным листам, вполне достаточно, чтобы закончить кладку всего дома, покрыть его крышей, устроить паровое отопление.

Доводы Ключарева были настолько убедительны, что он был избран почетным председателем Комитета.

13 апреля состоялось экстренное заседание уфимской городской думы по вопросу принятия в собственность города Аксаковского народного дома - в истории его строительства начинался новый период.

Шестнадцатого апреля городская управа в помещении дворянского собрания дала прощальный обед Александру Степановичу и его супруге Софье Александровне.

Не прошло и недели, как из Симбирска пришло сообщение: "тушением большого пожара в здании Симбирского городского театра лично руководил только что прибывший из Уфы губернатор А. С. Ключарев".

Судьба накрепко связала Александра Степановича с миром театра.