Но случались на стройке и весёлые, и даже смешные моменты.

Все стройматериалы в Приуральское доставлялись по реке самоходными баржами. Естественно, мы участвовали в их разгрузках. Кстати, совершенно бесплатно.

Баржи выползали на берег, ложась ржавыми брюхами на песок мелководья. К борту подтаскивался понтон, получалось что-то типа пристани. На понтон заезжали грузовики или трактор с прицепом и автокран. В мои обязанности, как стропальщика, входило следующее: я должен был стянуть поддон с кирпичами или мешками с цементом стропами, надеть проушины строп на крюк крана, разместить поддон в кузове и после освободить стропы. Работа немудрящая, но требовавшая некой сноровки и определённого опыта.

 Зато, когда загруженный транспорт отправлялся на стройку разгружаться, у тех, кто оставался на барже, был час-полтора на передых. И это время я, обычно, посвящал… рыбалке. У меня это неплохо получалось. И прораб Сергей Иваныч, вполглаза приглядывавший за разгрузкой баржи и одновременно пытавшийся вместе с мастером «химиков» Петровичем ловить крупных окуней у самого берега, в тени судна, оживлялся, когда загруженная машина уходила на стройку:

– Петрович! – орал он, – А ну дай Мише удочку.

Петрович подбегал и отдавал мне свою снасть. И я с важным видом вытаскивал сильных и бойких рыб из реки, а Сергей Иваныч цокал языком и ставил меня в пример Петровичу. Правда, Петрович потом отыгрывался за этот «пример» на стройке. Но даже зная об этой черте Петровича, я никогда не упускал возможности порыбачить в перерыв с Иванычем – человек он был интересный, знал много весёлых историй, и с ним забавно было общаться на непроизводственные темы.

Но и на самой стройке, порой, происходили смешные и курьёзные случаи. Однажды, когда мы с Игорем перетаскивали кирпичи для строительства перегородки в актовом зале, я решил проверить предел наших с ним физических возможностей.

Каждое утро, перед работой, мы забегали в сельпо (те, у кого были хоть какие-то деньги) и покупали там ириски – они помогали более-менее спокойно дотянуть до обеда после жидкой манной каши на завтрак. И в этот день у меня в кармане лежал пакетик с ирисками.

В качестве основного инструмента для переноски увесистых полуторных силикатных кирпичей использовались здоровенные носилки-окорята, применявшиеся и для доставки бетона от РБУ до места применения. Окорята были покрыты застывшим бетонам, добавлявшим к их собственному весу ещё килограммов 4 – 5.

Носили мы по 35 кирпичей. А когда я предложил Игорю взять в следующую ходку 37, он, не задумываясь над коварством моего замысла, молча согласился. Когда в следующий раз я предложил добавить ещё 2 кирпича к предыдущему количеству, он, начиная что-то подозревать, заартачился, было, но я усыпил его бдительность пятью ирисками. Игорёк шёл довольно уверенно, хоть и слегка пошатываясь.

– Ну что, идём на рекорд? Давай 45?

– Нет.

– А за 10 ирисок?

– Давай, – кивнул Игорь после некоторого раздумья. Я шёл сзади, поэтому оценил походку напарника как весьма бодрую, хотя он был более хлипкого, чем я, телосложения. Я решил не останавливаться на достигнутом:

– Сорок семь!

– Нет!

– 20 конфет, – запасы ириса «Кис-кис» таяли на глазах.

Сорок семь полуторных кирпичей дались уже с серьёзным напрягом. Но сдались же!

Моему вероломству не было предела:

– Пятьдесят!

– Только через мой труп!

– Все оставшиеся ириски, – я пошёл ва-банк, козырнув всем своим дневным стратегическим запасом – отступать от задуманного я не собирался.

Половина отряда собралась, чтобы посмотреть на это зрелище.

Игорёк подсел, схватился за рукоятки. «Окорята» жалобно крякнули. Я распрямил ноги и спину тоже не без усилия. Сильно пошатываясь, мы двинулись внутрь здания. Испытывать нашу прочность дальше я не решился, ибо сам устал. Колени предательски тряслись, а поясница не желала разгибаться.

Ещё один забавный эпизод произошёл однажды ночью, когда мы возвращались со второй смены (к этому времени мы трудились уже в 2 смены, по 8 часов).

Председатель сельсовета попросил нашего командира Булата оказать селу помощь: установить посреди площади деревянный столб, на который, обычно, во время праздников, подвешивают какой-нибудь приз, а самые сильные и ловкие (или самые нетрезвые) пытаются его достать.

Этот «ритуальный столб» представлял из себя деревянную мачту из окорённого и отшлифованного ствола сосны, длиной 8 – 10 метров.

Благо, там почти везде песок, рыть было несложно. Но, учитывая длину мачты, мы понимали, что для того, чтобы она стояла устойчиво, закопать её нужно метра на два в глубину.

Когда длины лопаты и лома стало хватать только на то, чтобы рыхлить грунт, остро встал вопрос, как же его вынимать.

– Парни, ну давайте, думайте, спать охота, – несмотря на торчащий из-за горизонта край Солнца, уже было далеко за полночь.

– А чего вы на меня так смотрите? – «палач», он же ди-джей Вадик Митюнин всполошился, ощутив на себе сверлящие взгляды соратников по лопате.

– Да чего сразу я? Я боюсь замкнутого пространства!

Отговорки не принимались: его застегнули на все пуговицы, дали вторую каску – одна была у него на голове. Несколько пар рук подхватили, перевернули вниз головой и засунули в яму. Он истошно орал, мы безостановочно ржали и на миг даже отпустили его ноги. Он, струхнув не на шутку, заорал ещё громче, что развеселило нас ещё сильнее. Над ночным Приуральским эхом раскатился мужской хохот. В конце концов, Вадик осмелел и освоился, и орал периодически «вира» и «майна», черпая в яме каской разрыхленный песок, а мы вытаскивали его из ямы, а потом снова опускали туда. В конце концов, требуемая глубина была достигнута. Чтобы поднять мачту такой высоты, пришлось изрядно потрудиться. Благо, рядом была стройка, на которой мы взяли несколько досок. Пришлось упереться ими в мачту, после того как вставив её комель в выкопанную яму, подняли верхнюю часть на вытянутых руках. Весила она немало, и больших усилий стоило поднять её настолько, чтобы основание опустилось на дно. Засыпав всё и как следует утрамбовав, мы решили испытать ритуальное сооружение и… наш выбор снова пал на Вадика, как на самого маленького и легкого. Подсадив его насколько это было возможно, мы уперли те же доски, которыми поднимали мачту, в его ступни и стали подталкивать его вверх. В итоге, он оказался на вершине и принялся орать благим матом:

– Придурки, вы что делаете, я высоты боюсь! – неслось сверху на всю округу.

И тут мы не выдержали: побросав доски, сами упали на землю и некоторое время сотрясались от хохота, до слёз, под вопли, угрозы и мольбы Вадика.