Зима отстояла сказочно красивой. Оттепелей не было. Первые крепкие морозцы щедро разодели деревья в кружевные подвенечные наряды. Так и застыли те до весны, словно богатые невесты на старинных фотографиях. И даже дерзкому северному ветру было не под силу стряхнуть с них эту красоту. Сосны и ели тоже, подобно генералам, торжественно несли на могучих плечах снеговые эполеты.  Вспомнились строки: «Мохнатые кусты от стуж заиндевели и скорбно ждут весны и радостной капели». Душа у Наташи пела. Не застольным, не эстрадным пеньем, пела так, как поют в хорошем церковном хоре, высоко, многоголосо и чисто. Шла медленно, упиваясь собственным благостным настроением. В кои-то веки! На город тихо опускались сиреневые сумерки. То в одном окне, то в другом вспыхивали люстры. Издали казалось, будто на тёмные силуэты домов присели отдохнуть светлячки.

Наташе нравился этот город, что подковой раскинулся на берегу Онего. Во-первых, всегда любила воду. Во-вторых, терпеть не могла слишком больших и слишком малых городов. В маленьком городке ты у всех, как на ладони, никуда не деться от банальных приветствий, пустого этикета, любопытных взглядов, назойливых вопросов. В большом – досаждают очереди, толпы куда-то спешащих людей, их острые локти, сумки, пакеты, чемоданы. В этом, ставшем ей уже родным городе, устраивало буквально всё: с соседями свой  пятиэтажки на крыльце сталкивалась редко, до работы – рукой подать, можно было при желании за каких-нибудь полчаса дойти пешком, магазин в соседнем доме, и даже гараж – почти под боком. Ни душного метро, ни сырых подземных переходов, ни многокилометровых пробок на дорогах. И, главное, есть набережная. Хоть и не часто доводилось по ней гулять, но один тот факт, что такая возможность есть, уже создавал душевный комфорт. Но больше всего умиляло то, что из окна её гостиной был виден купол храма Александра Невского. Да ещё с такой загадочной подсветкой. Недолго думая, повернула на тропинку, что вела вглубь соборного парка. Надо поставить свечку за здравие старшего. Его словно подменили. На работу устроился, не выпивал, с Сеней  контачил. Ей не грубил. И даже помощь предлагал. А однажды столько ласковых слов наговорил, что после его ухода не могла сдержать счастливых слёз. Дождалась-таки! Дошли её молитвы до Бога! Похоже, что тёмная полоса её жизни сменилась светлой. И с каждым днём просветление это становилось всё отчётливее и ярче.

И даже догадывалась о причине. Влюбился. Сердцем чуяла, что с девушкой этой, с Леной, у сына всё глубоко и серьёзно. Поняла это по одному  взгляду, каким обласкала её та, столкнувшись перед дверью в подъезде. Девушка понравилась сразу. Видно, что скромная, умненькая, душой чистая, духом крепкая. А любовь – великая сила. Ей подвластно всё! Ни с кем разговоров на эту тему не заводила, будто сглазить боялась. И сына ни о чём не спрашивала. Придёт время – сам откроется. Так и вышло. Забежал как-то после работы. Торт принёс, пельменей килограмм, фруктов разных.

— Зачем ты, сынок, так тратишься?! – всплеснула она руками.

— Я ж теперь, мам, работаю, — гордым баском успокоил он.

— Ну и что? Вам, молодым, деньги нужны. Может, девушка появится. Значит, и в кино, и в кафе-мороженое пригласить надо…

Сын потупил взгляд, улыбнулся.

— Ты у меня, ма, прямо-таки ясновидящая. Откуда всё знаешь? Её Леной зовут. Соседка по площадке. Внучка Марии Филипповны. Толковая такая...

Наташа согласно закивала.

— Видела я её, в прошлый раз. Хорошая девушка. Учится где-нибудь?

Сын ждал этого вопроса и не без гордости произнёс:

— В консерватории. Знаешь, как на скрипке играет! Ты бы только слышала…

— Обожаю скрипку! Как-нибудь в гости к нам пригласи. Мы с Сеней рады будем.

— Угу, — кивнул он. –  Знаешь, она чем-то на тебя похожа. Ну, не внешне, а…  как бы это тебе объяснить?..

Наташа ласково потрепала его по волосам.

— А ты и не объясняй! Смотрю на тебя, сынок, и любуюсь. Какой ты у меня сильный, красивый, мужественный! Так следить за собой стал!

Он смутился ещё больше. Давно не слышал от неё таких слов. А потом вдруг весь напрягся, словно хотел что-то сказать и не решался. Она ждала. Но взгляда на него не поднимала.

— Мне тут одно дело решить надо… А потом обязательно вместе с Леной придём.

— Какое дело? – сразу насторожилась Наташа. И даже невольно поёжилась. Словно от окна подуло колючим сквозняком. И на лбу собрались испуганные морщинки.

— Да ты не волнуйся, мам. Так, халтурка одна…Ерунда. – И быстро перевёл разговор. — А с дядей Сашей-то у тебя как?

— Нормально. Ты уж спрашивал. Видимся. Дочь его, Танюшка, ходить стала. Массажи ей делаю. 

— Ты, мам, чего-то похудела, бледная такая. Может, неприятности какие по работе?

— Да нет, что ты! Всё в порядке.

Говорить о проблемах не хотелось. А уж тем более о том, что беременна. Это её дело. И только ей решать! К тому же, решение она уже приняла. И даже Саше об этом сказала. У того, как у мальчишки, от неожиданной вести этой даже волосы на голове взмокли. Готовясь к разговору, просчитывала разные варианты его реакции. Не молодой уже. Захочет ли столько забот иметь на старости лет? К тому же, с Танюшкой проблем хватает. Внутренне готова была рассчитывать только на себя. А потому то, что он произнёс в следующую минуту, лишило её дара речи.

— Я об этом молился!!! Слышишь?! Ещё там, в монастыре! Когда радугу увидел!..

А у неё вдруг защекотало в носу. И воздух в груди взбунтовался, не находя выхода. Он быстро прижал её к себе, целуя сразу ставшие мокрыми щёки.

— Ну что ты, родная моя?! Разве не знала? Я ведь так долго тебя искал!..

Теперь они виделись каждый день. Саша приезжал за ней на машине, отвозил на работу, забирал с работы, не разрешал носить тяжести, в магазине всё покупал сам. Она даже возмутилась:

— Ну что ты носишься со мной как с писаной торбой?! Перед тобой взрослая женщина, у которой опыт рождения детей имеется. И не «без царя в голове»! Разленюсь совсем. Скоро Сеня отремонтирует машину, и я буду ездить на ней сама. Понятно?

Он только вздохнул. Слышать это ему явно не хотелось.

А вечерами, лёжа в постели, всё смотрела на икону Богоматери и шёпотом просила её о помощи:

— Пресвятая Богородица, матерь Божья! Услышь ты меня, рабу твою грешную, Наталью. Помоги детям нашим, Геночке, Сенечке, Танюшке, и той душе, которая скоро явится на свет. Помоги силой Веры, силой Духа и силой воли отказаться от всего того,  что мешает жить в радости каждого дня, в полном здравии и благополучии. Помоги детям нашим наработать такие качества и стать такими людьми, какими бы Господь был доволен, а мы, родители, тихо радовались их успехам. Наполни их души любовью, светом и добротой. Направь на путь истинный! Прошу Тебя, преумножь эту молитву  в миллиарды раз и пошли помощь всем тем родителям и их детям, которые нуждаются в этом так же, как мы и наши дети. На всё воля Господа нашего, великого Творца и Создателя всего сущего! Аминь!

Иногда даже казалось, что Богородица кивает. А, может, это просто подрагивали слипающиеся веки.