1 февраля. Вот уже и февраль! До календарной весны месяц остался. Вчера за окном был такой сильный ветер – всё дрожало, крыша гремела, ведёрко с головы снеговика унесло на грядки. И снег стеной целый день. Но всё тут же и таяло. Сегодня морозец и солнышко, даже дорожку не нужно откапывать. В журнале «Молоко» – новая Витина подборка стихов. Он, кажется, работает за нас двоих – я совсем перестала писать, как будто передоверила ему это дело. Что хотела сказать – сказала. Что хотела, но не смогла сказать – сказали другие, – и лучше, и сильней.

5 февраля. Ну вот, написала, а оказывается, моя книжечка стихов «Весна в России» признана на конкурсе Союза писателей лучшей поэтической книгой 2020 года.

Или время такое, или «рок событий» – не получается порадоваться.

2 февраля ушёл из жизни поэт Василий Иванович Казанцев. В последний раз мы слышали его голос, когда поздравляли с Новым годом. При последнем разговоре у него не было никакой энергии в голосе. Сказал, что плохо видит, недослышит, из дома не выходит. Как-то сердце сжалось в нехорошем предчувствии. И он как будто сам это понимал. А сегодня ему исполнилось бы 86 лет. Царствие Небесное новопреставленному рабу Божьему Василию и светлая память!

7 февраля. Мороз 20 градусов. Хорошо, что вчера вечером калитку откопали. Уваровы из Канады сегодня взяли нас с собой в церковь в Темяшево. Служба ранняя, с половины восьмого, выехали в семь утра. И службу отстояли, и свечки поставили, и записочки о здравии и упокоении подали. И новопреставленного раба Божия Василия помянули. Приготовили бутылку пластиковую для святой воды – и забыли её дома. Но женщины в церкви нашли нам пятилитровую бутыль и сами налили воды. Так что теперь ещё и с Таней, сестрой, поделимся. Жаль, к исповеди не готовились и не причастились. Но Уваровы пообещали нас ещё на Сретение взять на службу, постараемся подготовиться. В церкви народу мало, темяшенских почти нет.

8 февраля. Вчера под вечер увидела в окно, что к дому подходят какие-то незнакомые люди – пожилая женщина и молодой парень. Вышла на веранду, через дверь спрашиваю: «Кто там?» Женщина говорит: «Пустите погреться, у нас машина сломалась». Мороз 20 градусов. Открыла дверь: «Заходите». Она: «А у нас ещё два человека». Я немного напряглась – четверо, неизвестно кто. Говорю: «Ой, я вас не знаю, как-то боязно». Она: «Да там зять и сын, мы в Дьячах гостили, едем домой, в Ивенье». Ребёнка-то не оставишь на улице! – «Зовите». Зашли в дом, я посадила их на кухне, там как раз печка топилась. Витя из горницы кричит: «Нина, ставь чайник». Тут вошли остальные двое – мужчины, причём, один из них совершенно пьяный. Кинулся Вите руку целовать (тоже, наверно, за батюшку принял), руками размахивает, тут же и матерится. Вот это ребёнок! Сыном он, оказывается, этой женщине приходился. Налила им чаю, подвинула печенье, конфеты. Витя предложил и поесть, но они отказались. Кому-то названивали, говорят: «За нами едут». Ого – ещё кто-то прибудет! Но мы утром в церкви были, на душе хорошо. Надеемся, что люди нормальные – одёргивают пьяного мужика, извиняются, благодарят. Где-то через час, уже на улице темно было, им позвонили, что подъезжают. Пьяный мужик и до этого порывался убежать, переживал, что кто-то найдёт и выпьет его припрятанную бутылку самогонки. А тут стал совсем возбуждённым. Увидел на печке блок сигарет, схватил и побежал. Второй мужик и парень ухватили его за шкирку, отобрали сигареты и потащили на улицу. Ну и ушли. Витя пошёл проверить, закрыли ли они калитку. Возвращается – и тут отключили электричество. Вовремя! Что бы мы с этими гостями в темноте делали!

Зажгли свечи, затопили печку в горнице, сидели, дожидались, когда истопится, чтобы трубу закрыть и спать лечь. Витя говорит: «Какой разнообразный день! С утра в церкви, к вечеру такие гости». Они, оказывается, по деревне шли, искали, где свет в окнах горит. А деревня-то сейчас почти пустая. Постучались в один дом, вышла бабка и сказала, что у неё дед болеет. Не пустила. На той стороне улицы никаких бабки с дедом нет, видно, она побоялась – живёт одна, а тут на ночь глядя четверо незнакомых людей просятся! Мы-то помним девяностые, когда из погребов чужие люди запасы выгребали.

Ну слава Богу, не девяностые, всё закончилось благополучно.

Прислала письмо Татьяна Грибанова из Орла – попросила наши подборки стихов для журнала «Берега». Хотели тут зиму отсидеться в тишине захолустья. А не очень получается. Говорят, если в одном месте прибудет, то в другом убудет. Главное – где убудет? Боязно!

11 февраля. Наде Платоновой написала об этом, она такой втык дала: «Что это вы притягиваете такие мысли? На всё воля Божия. Молитесь, а эту бесовщину выбросьте из головы!» Она права!

Вчера Лида Сычёва прислала анкету газеты «Слово» к 8 Марта. Вопросы женщинам о женщинах. Некоторые вопросы предполагают слишком откровенные ответы о личной жизни. Ох, только не о моей! Ответила, как могла, обходя острые углы. Лида похвалила.

Вот живём в деревне, а о самой деревне написать абсолютно нечего! Никого не видим, ничего не слышим. Как у растений – «период покоя».

16 февраля. Вчера было Сретение Господне. Какой праздник! Какое солнце! И, самое главное, мы были в храме. Исповедались и причастились.

 Правда, с утра не задалось. Володя и Зина Уваровы из Канады заехали за нами пораньше, чтобы по скользкой дороге успеть к началу службы. А на выезде из деревни застряли. Сплошной лёд, не выехать! Долго толкали машину. Но всё слава Богу! Успели.

А сегодня из дома ещё не выходили. Сестра звонит: «Вы там не замёрзли?» Ей, оказывается, Оксанка прислала фотографию градусника. На нём минус 36 градусов! Маленький мышонок пробежал по горнице, – рискнул забежать погреться. Вот так зима с весной встретились! Витя понёс выливать ведро из-под умывальника, вернулся, говорит: «Никогда такого не видел: воду лью, а она на лету замерзает!» В горнице я уже истопила, а после такого сообщения срочно затопили печку на кухне. И это февраль!

19 февраля. Вчера у нас был день добычи воды. С самого утра раскрыли колодец, в котором находятся мотор и шланг. Ведь как укрывали перед морозами! Но замёрзло всё – и шланг, и мотор, и стены промёрзли, и старая одежда, которой укрывали, обледенела. Что только ни делали! Опускали туда электрообогреватель, лили в шланг кипяток. Десятки раз Витя туда спускался. Подкручивал, раскручивал… Как это бьёт по нервам! Полдня промучились, потом Витя догадался снять шланг, занесли его в избу, кое-как разморозили и слили воду. В конце концов мотор заработал, вода пошла. Заполнили все ёмкости, на неделю хватит. Для технических нужд будем топить снег. Шланг сняли опять, теперь он на печке до следующего раза. А мы к вечеру были никакие. Спасибо Витиному терпению и упорству, я сдаюсь быстрее. В прошлый раз говорю: «Плюнь. Закрывай. Для питья воду нам будет Илья на автолавке возить, а мыться – натопим снега, до весны доживём». Но и тогда, и вчера Витя не отчаялся.

21 февраля. Позавчера вечером приезжали Оксана с мужем и их девочки, Танюшка и Анютка. Старший сын Витя остался на хозяйстве, а Серёжка ещё не вернулся из Моршанска, где он учится в техникуме. И вот был вечер поздравлений и подарков: и с прошедшим днём рожденья Танюшки, и с наступающими 23 февраля и 8 Марта, из чего мы поняли: ни на мужской, ни на женский праздники они уже не приедут.

Сегодня погода (щадящий мороз и солнышко) позволила привезти несколько тачек сырых дров и напилить старых жердей и досок для растопки.

24 февраля. Ну мы попали, конечно! Столько лет таких морозов не было, а тут каждый день предупреждения от МЧС, мороз за 30 градусов. Вчера День защитника Отечества праздновали. Витя получил много поздравлений. По первому каналу ТВ передачу посмотрели: «Фильму «Офицеры» – 50 лет». При министре обороны Сердюкове в День Победы и в День защитника Отечества на сценах плясали, скакали девицы – в солдатской форме, но с голыми ляжками. Такой стыд перед ветеранами! А вчера всё было достойно, эмоционально, возвышенно. И, по-моему, в первый раз за последние годы со сцены звучали стихи! Даже Тютчев в исполнении Ирины Купченко. «Ангел мой, ты видишь ли меня?» – читала она, обращаясь к экрану с фотографией Василия Ланового, которого недавно проводили в мир иной.

26 февраля. А сегодня за окном 2 градуса тепла! Вот такие перепады. Дождь и туман. Ночью изба вздрогнула, как при землетрясении, – это с крыши сползла большая лавина снега и ударилась о землю.

У нас наступило затишье в почте и никто не звонит. Это уже и непривычно. Два месяца писем, звонков, переговоров по «Аввакуму» – совсем не чувствовалось, что мы тут одни. Сейчас дважды в неделю у автолавки здороваюсь с дядей Витей Клениным, ему 89 лет. Больше никого нет. Он иногда рассказывает какие-то незначительные деревенские новости. Он выходит вечерами погулять по улице, а мы нет, только по территории усадьбы. Раньше почтальонка заходила, а сейчас на калитку почтовый ящик повесили, теперь и её не видим.