Анастасия Матвеевна не знала, сколько времени  простояла на коленях перед иконами, и даже не знала, где была - только не на земле. Веки её всё еще были плотно сомкнуты. В голове стоял какой-то странный монотонный гул, похожий на гуденье  проводов в морозную ночь. Она парила выше облаков. Облака, словно стадо белых барашек, проплывали далеко внизу. Навстречу ей неслись потоки воздушных клубов, но она не ощущала их прикосновений, словно находилась в какой-то непроницаемой капсуле в состоянии неестественного забытья, какого-то странного сна. 

Наконец, очнулась, поднялась с колен, в последний раз взглянула на образ Ангела-хранителя с зажжённой свечой в руке, висевший вместе с другими иконами, и прошептала: "Заступись!". Шатаясь, пошла к кроватке своего несчастного ребёнка, склонилась над умирающим и принялась исступленно целовать его худенькие, судорожно сжатые ручки. И вдруг оттуда, где она недавно стояла на коленях, раздался тихий, но строгий голос:

— Опомнись, женщина, ты сама не знаешь, о чём просишь Господа.

Она обернулась и увидела Ангела с горящей свечой в руке, стоящего

перед ней. Киот, в котором висела икона, был пуст. Как ни странно, но это ничуть не испугало и не удивило её. Она в мольбе сложила перед ним руки.

— Опомнись, — опять произнес Ангел, и в его голосе прозвучала скорбная укоризна. - Не моли о выздоровлении сына. Бог всевидящ. Он знает, зачем должна угаснуть эта жизнь. Бог милосерден, он хочет избавить тебя от ужасных страданий.

Она выставила вперед руки, словно хотела защититься от этих страшных слов. И бледные губы упрямо шептали одно:

— Я готова на всё! Всё приму с благодарностью, лишь бы жил мой ребёнок…

Ангел молча покачал головой.

— Но страдания ждут не только тебя, будет страдать и твой сын. Хочешь, я покажу тебе всё, что его ожидает? Неужели и тогда ты будешь упорствовать в своей слепоте?

—- Да, я хочу! Покажи всё, всё. Но и тогда я буду молить Бога о жизни моего сына. Да будет воля МОЯ…

И Ангел поплыл перед ней, паря в воздухе. Она шла за ним, сама не зная, куда. Они  шли сквозь анфиладу комнат, отделённых друг от друга не дверями, а тяжёлыми тёмными завесами. Перед каждой завесой Ангел останавливался и спрашивал её:

— Ты всё еще упорствуешь? Ты все ещё хочешь видеть, что будет дальше?

— Да, — шептала она. И тогда Ангел отодвигал завесу, и они входили в

следующую комнату.

В первой комнате, куда они вошли, женщина увидела своего сына в кроватке, но он уже не умирал, а тихо спал, румяный и здоровый. Она уже хотела броситься к нему, и даже протянула руки, но Ангел властно махнул крылом, зовя её следовать за собой.

Во второй комнате она увидела своего мальчика отроком. Он сидел за столом, учился, читал что-то и, увлечённый книгой, даже не поднял на неё глаз.

В третьей комнате, куда они пришли очень быстро, Анастасия Матвеевна увидела сына юношей в военном мундире. Он шёл по городу, который был ей неизвестен и казался чужестранным. Коничка, её сын, мелькнул мимо и даже не остановился ни на минуту, он не видел её…

В четвёртой комнате она увидела его взрослым, в гражданском платье. Он был чем-то занят, ей показалось, что он был на службе. Они вошли в пятую комнату, в которой было много народу, совсем незнакомых ей людей. Они о чём-то говорили, спорили, было шумно. Но вот поднялся её сын, и, как только он заговорил, все замолчали. Слушали его с большим вниманием и даже с каким-то восторгом. Она слышала его голос, он говорил громко и отчётливо, но она почему-то не воспринимала ни одного слова.

А Ангел подводил её уже к следующей завесе, и, когда он обратил к ней своё лицо, она ужаснулась той грозной силе, какую источал его взгляд.

— Сейчас ты увидишь самое ужасное! — сказал он сурово. — Одумайся, пока не поздно. Если ты зайдёшь за эту завесу, всё предначертанное свершится. Но если смиришься,  я поведу крылом, и свеча угаснет, с ней угаснет и жизнь твоего ребёнка, и он будет избавлен  от всех этих мук, и покинет землю, не зная зла. Хочешь ли ты видеть то, что скрыто за этой завесой?

— Бог милосерден, — мертвея от страха, прошептала она. — Он пощадит нас. Хочу. Веди меня. Да будет воля МОЯ!

Ангел развернул завесу, и она увидела…ВИСЕЛИЦУ. Женщина вскрикнула и очнулась. Она сидела всё так же, склонившись над кроватью своего ребёнка. Малыш, единственная радость её, сладко спал, повернувшись к ней личиком, и тихо, спокойно дышал.

Она не смела пошевелиться, боясь разбудить его, и не смела верить своему счастью. А счастье было так велико, что заслоняло собой все страшные мгновения ночного видения. По щекам её текли умиленные слёзы. Она плакала и благодарила Бога. А потом… Потом стало постепенно сбываться всё, что показал ей в ту ночь грозный Ангел...