Листва над рыжей головой затрепетала. Кот Нестор повёл ухом: дождь? Нет, приснилось. Выла метель и густо валил плотный липкий снег. От голода он спал целыми днями и всё снилось: весенний дождь, молодые побеги, которые сочны и вкусны; вот сейчас вода смоет с земли эту копоть, может он и найдёт себе чего-нибудь… Два дня не ел. Вышел на охоту да сам еле ноги унёс. Озверели люди: то стреляют, то гоняются хуже зверей. Один раз поймали, так чуть не зарезали, еле убежал!

Нестор был интеллигентный породистый кот из профессорской семьи. Он спал около батареи на коврике в кабинете хозяина, в тёплой ленинградской квартире, и в окно лениво наблюдал за неторопливым течением Невы. Ему даже приносили на дом кошечку. Ах, какая она была милашка…Когда начался весь этот ужас, он даже не понял. Сначала стала пропадать в доме еда, потом-тепло, потом-люди…тогда он понял, что одиночество хуже голода.

А потом стало еще хуже, когда на мир напала огромная молния. Кто-то начал с визгом трясти землю, и она лопалась с оглушительным треском и грохотом. Да с такой силой, что стены домов рассыпались, как будто дети одним взмахом ломали домики в песочнице. Спрятаться было негде, а беспощадная сила добралась и до квартиры профессора. Нестерпимый свист, и ревущее зло ворвалось в кабинет, схватило кота и швырнуло вместе с кирпичной стеной в пустоту. Нестор падал, падал, падал. Он истошно заорал и тут же вихрь стегнул по глазам, забил кирпичной пылью пасть. Чудище укусило его за хвост, ударило о землю и заживо погребло под обломками дома.

Как он выжил? Просто повезло. Его не разорвало бомбой, не ударило о камни, он не задохнулся, не умер от глубоких ран, не зачах от голода и не был съеден. Да, сильно повезло… И даже в том, что во время войны болотистый грунт Ленинграда, впервые, сыграл свою положительную роль. Еще до блокады его профессор показывал руководству города расчеты, из которых следовало, что мощные фундаменты могут уберечь город от полного разрушения, так как бомбы будут глубоко проникать в болотистую землю, не взрываясь, а крепкие фундаменты домов погасят силу взрывов…

Нестор уже не пытался ловить дичь: ни крыс, ни мышей в городе не осталось. Сначала он думал– сбежали, но потом понял: съели! Всех мышей и даже котов– съели! Нестор забился под дырявый диван, зализывал раны и трясся от ужаса. Ну и что, что без хвоста, зато живой.

 Его пушистая холёная шерсть скаталась, клоками обгорела и узнать в этом помятом котище вальяжного толстого любимца было невозможно, если бы не взгляд….

Этого взгляда боялся даже соседский пёс Мухтар. Я, говорит, настоящая овчарка, а сам глаза в пол прячет. Это и понятно, Мухтара принесли в их дом знакомиться, когда Нестор занимал своё почётное место под батареей на бархатной подушечке, а Мухтар визжал и с щенячьим восторгом гонял хозяйский тапок. Надо сказать, чужой для него тапок… Нестор в досаде отвёл глаза: щенячий восторг,– этим сказано всё. Но Мухтар и в него тыкался и крепкими лапами пытался пригласить погонять трофей.

-Отстань!– Зевнул Нестор и закрыл глаза. Когда он их открыл, была глухая ночь, тапки лежали на месте и только отдалённый молочный запах напоминал, что у них в гостях был непослушный ребенок. Ребенок рос быстро. И уж совсем стремительно ему пришлось подрасти, когда у соседей появился свой, настоящий малыш. Но тут как раз всё и началось: вой сирены по ночам, взрывы, побег в убежище… началось то, что люди называли «война», а потом ещё страшнее– «блокада». До этого он только слушал про неё по громадной чёрной тарелке, подвешенной к потолку, там, где раньше, при жизни бабки, висели Образа. Образа успокаивали и смиряли, даже в таких критических моментах его жития, как похищение холодца с праздничного стола. А вот это черное блюдо, из которого стальным голосом доносились сводки Информбюро…бррр…

Жизнь поделилась на до и после.

Сначала было голодно, потом– очень голодно, а потом рыжий узнал все прелести бродячей жизни. В комнате профессора уже давно никто не жил. Нестор так и не понял, куда тот подевался вместе с внучкой: как-то в один день про Нестора все благополучно забыли! О-о-о, он им покажет, как только они вернутся. Он целую неделю будет сидеть под кроватью и не вылезет; пускай Дашка плачет, пускай знают, как его бросать! Но никто не возвращался. Ну хорошо, он просидит под кроватью только три дня…только один…только помяукает … только бы вернулись!

Он научился крадучись выходить на улицу в проломы окна первого этажа и, прячась за обломками, искать себе что-нибудь съедобное. Голод – не тётка, Нестор пытался жевать всё подряд, что хоть как-то напоминало еду. Уходить от дома приходилось всё дальше и дальше. Так он обнаружил реку, где всегда было много народа. Может и его профессор– тоже там? Нестор стал бывать на Неве, хотя это было очень опасно.

Однажды он увидел, как маленькую тоненькую девочку в большом овчинном полушубке на веревке спускали через ограду к Неве, ей там наливали в бидончик воду и поднимали вверх. Она сливала его в ведерко, и её снова спускали вниз за водой. Нестор осторожно подошел поближе и с опаской полакал пролившуюся воду, и, как только на него обратили внимание, дал дёру. А однажды он спрыгнул вниз к реке и напившись, из-за сугроба наблюдал за людьми. Он всё пытался найти свою семью, но никого, мало-мальски похожего на вальяжного профессора в дорогом пальто, не было. Одна женщина, похожая на его бабку, стояла у проруби и наливала воду, вдруг она пошатнулась и с удивлёнными глазами, без крика-сил на крик у неё уже не было – стала медленно погружаться в реку. Она ушла как памятник, холодные воды сомкнулись над её растрепанной шапкой-ушанкой, которая через минуту всплыла над водой. Нестор так перепугался, что пулей понёсся домой, сбивая на ходу медленно идущих ленинградцев.

В ту ночь кот трясся в своём углу и уже всерьёз думал, что надобно из города уходить – тут либо его съедят, либо он так и умрёт бесславной смертью, никому не принеся пользы. Нет, лучше тогда, чтоб съели…хоть какой-то смысл от него останется… хоть какая польза, думал он. Надо отметить, что воспитанный в семье профессора философии, кот был весьма сознательным и даже имел при себе идеи высшего порядка. Бр-ррр, нет, надо уходить. Надо уходить. И в тот самый момент, как он бодрым голосом отдал себе команду, в квартиру влетела громадная овчарка.

– Привет!? – Нестор на всякий случай выгнул спину.

Мухтар очень серьёзно посмотрел ему в глаза. «Нет, всё-таки он очень вырос»,– подумал кот и вдруг увидел, что к собаке примотано Что-то. Что-то очень большое, шерстяное, оно ещё кряхтело и пыталось ворочаться... Нестор подошел поближе, понюхал, пахло вкусно. Молочным… Он икнул от голода.

– Но-но– сказал Мухтар, – Пора уходить!

На его теле Что-то снова зашевелилось и пискнуло. Ребёнок! – Догадался Нестор. – В овчинный тулуп замотан и привязан ремнями хозяйский малыш. Вот оно что! Значит, совсем там у них плохо…

Дом сотрясло очередной волной. «Бомбят», – хотел он важно констатировать очевидность, но Мухтар, грубо схватил его за шкирку, как шелудивого котенка и выпрыгнул в окно.

Не оборачиваясь, они рванули подальше от взрывов. По грохоту за спиной было понятно, что дом рассыпался на булыжники и осел серой кучей, как это случилось с соседским. Страх придавал смелость и даже азарт, они не заметили, как оказались на замёрзшей дороге, по которой шли машины. Только тут остановились, чтобы перевести дух. Ребенок опять заворочался и закричал. «Похлеще сирены»-, подумал Нестор и прижал уши. Мухтар заметался по заснеженному льду и кинулся к застрявшему в ледяной каше грузовику. Люди повыскакивали из кузова и пытались вызволять машину из ледяного плена. Мухтар поставил свои могучие лапы на плечи крепкому мужчине в полушубке, от которого, как и от его молодого хозяина, пахло сигаретами.

– Ой! – Отпрянул тот, а затем пригляделся к странной собаке и её «наезднику».

– Ребята! – Заорал он то ли от радости, то ли от удивления, сверкнув щербатой улыбкой. – Да тут – ребёнок!

Мухтар лёг на снег и улыбнулся ему.

– Умница, ты какой же ты – умница, – склонилась над овчаркой молодая женщина.

– Конечно, умница, ты побегай с таким грузом, да ещё голодным, – Поднял грустные глаза пёс, еле виляя хвостом. Нестор на всякий случай подошёл и лёг рядом.

Ребёнок опят закричал и тут кот понял, что понимает крик малыша, он кричал: Кушать! Мама! Кушать! Холодно! Страшно! Мама!

Кот потряс головой и смахнул с себя странную мысль, та упала в снег и быстро поползла как гусеница, оставляя глубокий след. Значит, тяжёлая, – констатировал он. Ребёнок грудной, недавно родился, – какие слова? – Это всё от голода, Нестор уже не помнил, когда догрыз последнюю сухую рыбку, открыв лапой холодильник под подоконником, и как этот урожай вообще смог затеряться среди газет и пустых коробок? И почему эту сухую рыбу не съели хозяева? И вообще – куда хозяева подевались и почему не взяли его? Ушли по гудку сирены и больше не вернулись… В плохое кот не верил, он не то чтобы был оптимистом, просто считал, что такой заслуженный профессор, как его хозяин и его внучка, должны быть спасены и они спаслись. Вот едут же сейчас люди? – Едут. Значит, и они могли уехать… Кот вздохнул и не стал дальше думать, почему оставили его одного…

 Ребенок опять заплакал, но уже тихо. Женщина отвязала его и внимательно разглядывала.

– Смотрите, там записка. – Она развернула клочок бумаги, прочла вслух: «Его зовут Саша Коган, 7 месяцев. Спасите, прошу!».

Саша улыбнулся, услышав своё имя.

– Давайте к нам в машину, – Сказала пожилая женщина, высунувшись из грузовика, – там у нас есть мамочка, у неё ребёночек погиб, может еще молоко сохранилось…

Услышав любимое слово, Нестор с вызовом и надеждой посмотрел на женщину.

– Ну, что, – обратилась она к водителю, может и этих захватим? Тут ведь точно погибнут?!

– А места хватит? – Присмотрелся он к странной парочке. Пёс ему нравился, а вот кот…

– Хватит, хватит, прижмёмся друг к другу и теплее будет.

– Конечно, теплее, – мяукнул Нестор, -шерстяные чай…

 Так они оказались среди людей. Как и куда ехали– было уже не важно, главное, они выбрались из города. Хотя, это был их город. Нестор любил на него смотреть из окна, а Мухтар, знал все его закоулки. Не так давно Нестор на полусогнутых вышел из окна, как он это теперь регулярно делал, и пошёл искать себе пропитание. Разрушенный дом напротив кормил его время от времени. То он косточку найдет, то картофельные очистки. Всё годилось для поддержания сил. В этот раз он услышал странный шум, принюхался и сам себе не поверил: Мясо! Пахло тушёнкой, той, замечательной, какую передавал профессору сын с фронта через какого-то солдатика. Рыжему тогда позволили облизать баночку… Нестор по-пластунски пополз на запах: перед ним сидел отощавший старый разбойник Тиран. Так звали грозу их двора, с оторванным ухом, подслеповатым от драк глазом и оттого – с хитрым пиратским прищуром, Тиран смачно вылизывал застывшую на морозе тушенку. Банку разворотило взрывом. Видимо, кто-то так и не полакомился спасительным армейским пайком. Откуда в Несторе взялась отвага, он так и не понял: голод выгнул его спину, поднял остатки шерсти, вспомнилась обида, как вначале войны Тиран гонял его и, если настигал, то наотмашь драл крепкой когтистой лапой. С диким воем отощавший кот свалился на Тирана: «Отдай мясо, мерзавец!» От неожиданности тот подпрыгнул, но ловко увернулся от лап рыжего, и с рёвом упал на обидчика: «Моё мясо, и ты– мясо!» Тиран не шутил. Ослабевший от голода Нестор отчаянно забился в его когтях, силы быстро покидали его. «Какой нелепый конец, а я так ничего не сделал для вечности!»– еще успел подумать он, дернулся, и – затих. Если бы не Мухтар! Тот появился как раз вовремя, схватил разбойника поперек тела и с силой швырнул о стенку. От удара Тиран коротко мявкнул и замер на камнях, нелепо подвернув голову.

– Ты что, его убил? – Приподнялся Нестор.

– Думаю – да, – довольно лязгнул огромными клыками Мухтар.

– Но ведь это же убийство! Как ты мог? – Округлил глаза рыжий.

Вдруг Тиран зашевелился, жалобно мяукнул и медленно встал на лапы. Пошатываясь, он двинулся к тушенке, из угла пасти сочилась кровь.

Мухтар развернулся к нему и угрожающе зарычал.

Но это не остановило старого разбойника. Он оскалился и приготовился к прыжку.

– Мухтар, Мухтар! Мяу! – Завопил Нестор, заслоняя собой банку.

 Мухтар рявкнул так, что Тиран тут же пришел в себя и метнулся в проем подвала. «Вам конец, мяу-у-у-у-у!»– завыл он из темноты.

Тушёнку эту они съели там же, вдвоем. Нестор старательно облизал морду овчарки: «Ну, обязательно испачкаешься!»

– Помнишь? – Нестор кинул яркое воспоминание Мухтару. Пёс положил голову на лапы и заскулил. Он о другом думал. С хозяином, еще до войны, они за прогулку оббегали все площадки и парки района… Нет, лучше не вспоминать. Он закрыл глаза, но всё равно увидел, как в последний раз хозяин побежал с молодой женой и ребенком в бомбоубежище, но не добежал, споткнулся и упал ничком. Где-то гремели взрывы, сверху летели бомбы, кривились и оседали дома, а они стояли с Машей и не могли сдвинуться с места, Маша только прижимала к себе новорожденного Сашку и выла, как та самая сирена. Он дёрнул её за рукав и потащил в убежище. Как он тогда сумел оттащить её от убитого хозяина?

 И вот он уезжает из этого города. Бежит. Бежит! Машина то подскакивала на ледяных сугробах, то вязла в снегу, если они пытались объехать ледяные надолбы. Нестор трясся всем телом и жался к Мухтару. Вскоре грузовик поехал ровнее, потом – совсем остановился. Вокруг был лес, стояли какие-то домишки по пояс в земле, а сверху– брёвна, горели костры, сидели солдаты. Водитель вышел и смеялся, и что-то громко рассказывал, кивая на собаку. Нестор не слушал. Его томил знакомый запах. Что же это? Он по-хозяйски покрутил головой. Сашка сопел у груди молодой женщины. Вкусно, но не то. Водитель продолжал смеяться, пряча бумаги в потёртый кожаный планшет. Не то. Вдруг он заметил, что люди у костра что-то едят. Так это же…у него свело челюсти голодной слюной. Тушёнка! Он встрепенулся и боднул впавшего в забытьё пса. Есть хотелось нестерпимо.

– Нет, честное слово, они там все едят! Пошли!

– Куда? – Обреченно спросил Мухтар. Все силы, что были, он потратил на бег с малышом на спине.

Нестор снова толкнул его носом.

– Еда!

– Где? – Мухтар навострил уши и повёл носом. Он посмотрел в сторону малыша и заскулил.

– Да с ним всё нормально. Его тут кормят. А вот нас…– Кот спрыгнул вниз, за ним сиганул пёс.

– Куда, черти? – Закричал водитель, машина дрогнула, зафырчала и поехала дальше.

– Мы тут заночуем, – сказал Нестор, но водитель его уже не слышал, да, если бы и слышал, то всё равно бы не понял. Вот что это за несправедливость такая? – Почему он, обыкновенный кот Нестор и людей понимает, и собак, вот ворону прекрасно понимал вчера, и даже младенца… а вот его никто не понимает! Ни один человек… Вот, может быть, только Дашка… Внученька, как звал её профессор.

 Они подошли к костру. Мухтар лег на пузо и пополз к большому котлу с дымящейся кашей. Это, наверное, сон, говорил он себе и полз дальше.

– Волк! Волк! – Заорал солдат и выставил вперед винтовку.

– Да какой это волк? – Засмеялась девушка в полушубке, похожая на молодого барашка: сама такая же белая и курчавая. Голос звонкий, как у Дашки, подумал Нестор и понял, что скучает.

К ним подошел главный, который останавливал машину и что-то проверял.

– А, это ты, герой! – Погладил он Мухтара по голове, тот прижался к нему, потом по-щенячьи подскочил и лизнул главного в лицо.

– Вот, подлиза, – засмеялась девушка.

Точно, подлиза, подумал Нестор, я вот бы так с чужим человеком ни за что…

Но тут он увидел, как перед Мухтаром выросла огромная дымящаяся миска…

 Кот поднял ободранный куцый хвост и потерся о сапожок «овечки»: «А мне-е-е-е-е!»

– А вот и лиса, да, Дима? Только без хвоста.

Главный покосился на Нестора, погладил его когда-то пышную и широкую, а ныне – костлявую и облезлую спину.

– Зверюги…. Тоже ведь настрадались, да, Наташка?

Наташка грустно кивнула, взяла на руки Нестора и понесла в свой бревенчатый дом. И тут началось счастье! За столько времени, потерявшая всё зверюга, почувствовала тепло, кинулась к печке и замурлыкала. По телу прошёл приятный озноб. Потом перед ним появилась миска с кашей, в которую заботливая рука добавила сгущенку... Миску большую, как у Мухтара, которого одобрительно разглядывали воины, а самый главный, уверено, по-хозяйски гладил и рассказывал у костра историю, как этот самый пёс вынес ребёнка из-под бомбежки, и как мать, умирающая от голода, привязала младенца к его спине, надеясь на спасение…

Нестор вылизал миску и запрыгнул на дощатую кровать девушки. И только утром понял, что и Мухтар спал рядом, на полу, охраняя вход в хозяйское жильё.