Растите детей ваших в добродетели: только она одна и может дать счастье.

Людвиг ван Бетховен

Через два дня после памятного вечера у Доротеи Бетховен посетил крестины своего племянника, которого счастливый отец назвал в свою честь Карлом.

Вопреки всеобщему мнению, что  старший брат ограничится конвертом с суммой, Людвиг прибыл на крещение младенца. Прошел в комнату, пожав руку Карлу и едва взглянув в сторону его супруги, приблизился к колыбели. Перед ним в чистых пеленках с кружевами и бантами лежал голубоглазый младенец с красноватым личиком, при виде которого Бетховен испытал нечто сродни ужасу и восторгу. Созданный самой природой быть любящим отцом, Людвиг не знал семейного счастья. Его незаконные дети подрастали в чужих семьях, и он не знал в точности, его ли они. Тем не менее все чаще Бетховен задумывался над тем, кто продолжит его дело, когда его самого не станет. Да, есть Черни, есть Рис, другие, но что-то внутри подсказывало, что наследники по духу не могут сравниться с наследниками по крови. Не случайно же он любил своего ужасного отца, любил обоих неблагодарных братьев. Да, обоих, хоть и сложно себе в этом признаться, но он часто вспоминал Иоганна, припоминая, каким тот был ребенком, и обвиняя себя в том, чем тот стал теперь. Да, в ту пору он мог дать братьям только кров над головой, жидкую похлебку, бедную одежду и возможность учиться. Не мало, но и не много. Если бы теперь получилось повернуть время вспять, после репетиции он летел бы домой, а не сидел с друзьями, отмечая чей-нибудь удачный дебют, он был бы с братьями, нуждающимися в нем. Но время упущено, ни Иоганн, ни Карл никогда уже не станут его духовными наследниками, но этот ребенок! Ведь из него можно вырастить все что угодно, и если с самого детства маленький Карл будет окружен музыкой, он неминуемо сделается человеком искусства. Если не лениться и читать ему хорошие книги, знакомить с благородной поэзией, он впитает все это с колыбели, так что многие вещи, которые сам Людвиг постигал во взрослом возрасте, для него будут чем-то само собой разумеющимся.

Он уже забыл, что всего несколько месяцев назад собирался обвинить Джоанну в том, что та нагуляла пузо и женила на себе доверчивого Карла. Теперь он свято уверовал –  ребенок дарован ему самой судьбой! Да, именно ему, потому что ни болезный Карл, ни распутная Джоанна не способны воспитать мальчика правильно. Куда им детей поднимать! Сколько лет Людвиг тянул на себе Карла, но даже став мужем и отцом, он не стесняется то и дело клянчить у него деньги. Для того, чтобы делать детей, большого ума не надо. Через год они обзаведутся вторым, потом третьим, четвертым… и все это время будут вымаливать подачки, пока вдруг в один прекрасный день, когда ребенку исполнится лет пять, добрый дядюшка Людвиг поставит их перед фактом: он намерен взять воспитание племянника на себя. И они не посмеют ему в этом отказать, потому что к тому времени уже будут в долгах как в шелках, и мальчишка станет им в тягость. И вот тогда…

Впрочем, нельзя вот так стоять и пялиться на младенца, счастливые родители ждут от тебя совсем другого. Людвиг вынул из-за пазухи заранее отсчитанные и завернутые в платок деньги и, передав их брату удалился.

Теперь ему следовало только наблюдать за происходящим, время от времени навещая это семейство и ожидая, когда маленький Карл сможет сесть за инструмент. Тогда он возьмется обучать племянника, брат ничего не заподозрит, были у него ученики и маленькие, и великовозрастные, многих он обучал бесплатно, а кого-то при этом кормил и одевал. Обычное дело. Главное, чтобы Карл привык к нему еще до того, как он сообщит о своем решении брату.

Оставалось понять, принципиально ли теперь ему обзаводиться супругой? С одной стороны, он уже выбрал себе сына, но с другой, маленькому Карлу понадобится любящая мать, полная противоположность его вульгарной родительницы. Людвиг прекрасно понимал, какую важную роль в жизни играет женщина, взять хотя бы его мать. У бедной Марии Магдалены почти не было времени на детей, но те редкие часы, когда она проводила с ним и братьями, о, он никогда не забудет ее доброты и ласки. Безусловно, будет очень неплохо, если к моменту переезда к нему племянника он будет женат. А если нет, что же, есть ведь няньки, мамки, на худой конец частные пансионы.

Если будет жена, у него появятся и собственные дети, но это не повод отказываться от дарованного самим небом племянника. Теперь Людвиг ясно видел в младенце собственное возрождение, шанс если не начать  новую жизнь, то, по крайней мере, передать кому-то то сокровенное, что многие годы согревало сердце – его любовь к музыке.