Два паренька в форме курсантов речного училища стояли на мосту и кидали чайкам куски заплесневелого батона. Чайки галдели и хватали добычу на лету. Внизу ворковала, разбиваясь об опору моста на длинные водяные косы, весенняя Волга.

— А чё ты в речнуху пошёл? Шёл бы в десятый, ты ж хорошо учишься…

— Да я… Понимаешь… Мечта у меня о море… Может, сложится… И я на подлодку пойду служить, а что… Бортовые механики там нужны. Знаешь, как это — на глубине. Один на один со своими страхами. В случае чего никто не спасёт. И если в одном отсеке пожар, матросы задраивают его, чтобы блокировать очаг, а сами погибают, — курсант лёг грудью на перила и разглядывал поток.

— Подвиг хочешь совершить?

— Наверное. Тогда я буду знать, что я есть. И я достоин быть.

— А подвиг — это как?

— Когда ты собой жертвуешь во имя чего-то…

— Ну вот с моста прыгнуть — это подвиг?

— Пожалуй, подвиг… Я же буду бороться со своим страхом. Это будет победа над собой и всё такое.

— Да нифига это не подвиг. Ради чего такие жертвы? Выпендрёж один.

— Просто тебе самому слабо прыгнуть, вот ты и считаешь тех, кто прыгает, выпендрёжниками. Завидуешь, что кто-то способен на подвиг, а ты нет.

— Не слабо, просто смысла нет.

— Ага-ага, за философией легко скрыть малодушие… Лёнька, ты ссышь с моста прыгать.

— Хм… — Лёнька пожал плечами, стянул через голову фланку, сдёрнул за пятку ботинки.

Товарищ наблюдал с недоверчивой улыбкой: «Штаны снимет и врежу этому идиоту, чтобы комедию не ломал. А шмотьё отниму, чтобы до общаги за мной в труселях бежал. Ишь, всё просчитал. Ждёт, что я его останавливать буду».

Лёнька одним рывком вскочил на перила, оттолкнулся и ласточкой полетел вниз. Прямо в брюках. Сверкнула на солнце металлическая бляшка на ремне.

Будущий подводник побледнел и рванул с моста на берег. «Разобьётся о воду, не выплывет… Сердце встанет в ледяной воде…»

Лёнька лежал на холодном песке, волны кусали его за ноги и откатывались назад. Улыбался бескровными синими губами и смотрел в небо.

— Ты дурак, что ли! Вообще псих без тормозов! А если бы ты это… — товарищ швырнул ему голландку, один за другим впечатал в песок стоптанные старенькие ботинки. Сел рядом и заплакал.

Лёнька приподнялся, хлопнул его по спине и, заикаясь от холода, сказал:

— В-видишь. П-поэтому нифига это не подвиг…