Фронт откатился на восток, установилось относительное затишье. Можно было бы подумать, что и войны никакой нет, что она лишь приснилась в каком-то кошмарном сне. Если бы не большие разрушения в Щарах, не следы многочисленных пожарищ, да не многочисленные окопы, свежие, прибавившиеся к старым, оплывшим со времен Первой мировой…

Вновь юный Адамович с товарищами сверстниками стал ходить на речку рыбачить. Было у него одно любимое местечко – большой валун на берегу; его еще перед войной, когда с помощью плавучего крана очищали речное русло, извлекли из воды. В ясный солнечный полдень камень сильно нагревался и нестерпимо жег Мишкино тело через одежду. А еще, как выяснилось, валун мог взрываться. Оглушительно бабахнуло рядом с мальчиком, отлетело несколько осколков и перепуганного рыбака окутало едким синим дымом. В это время над прибрежным лесом кружил самолет, похожий на раму. Позже ему скажут: это был немецкий самолет-разведчик. Спасаясь от пулеметных очередей – фашист, видимо, бил разрывными пулями, – мальчишки бросились врассыпную.

В смертельной опасности оказался не только Миша с приятелями. По другой стороне реки, низко пригнув головы, бежала женщина с девочкой. Они заскочили в одну из ближайших хат, а дальше произошло нечто страшное: изба как бы вздрогнула, приподнялась и запылала…

В лексиконе щаровцев и жителей других населенных пунктов в этой части Западной Белоруссии все чаще стало появляться слово «партизаны». Поговаривали, что нередко основу отрядов народных мстителей составляли бывшие бойцы Красной Армии. Попав на начальном этапе войны в окружение, многие из них плену предпочли борьбу с оккупантами в глубоком тылу.

Одно из таких партизанских формирований обосновалось в лесном массиве неподалеку от Щары. Частенько в селе появлялись люди, которых селяне не знали. У Адамовичей они организовали что-то вроде поста. День и ночь, меняясь посменно, на углу дома стояли часовые. По другую сторону неширокой речной полосы простирался район, занятый противником.

Немцы были хорошо осведомлены о населенных пунктах, контролируемых партизанами. Они старались лишний раз туда не соваться. А тут взяли и на нескольких машинах как-то летом сорок второго года прибыли сюда купаться, позабыв о всякой осторожности. Они были так близко, что на груди самого толстого фашиста просматривался даже ярко блестевший на солнце крест.

Партизаны словно этого и ждали. Основная их группа незаметно переправилась через реку, чтобы ударить по немцам с тыла. Как только им удастся осуществить сей маневр, с подворья Адамовичей по гитлеровцам должны были открыть огонь из пушки и миномета, незадолго до этого доставленных сюда с партизанской базы.

Но в реальности вышло не совсем так, как было намечено партизанским руководством. Один из бойцов почему-то преждевременно выстрелил из винтовки, немцы переполошились и, повыскочив из воды, бросились вниз по течению, в противоположную сторону откуда они приехали.

Заговорил миномет, и Миша Адамович еле успевал вытаскивать из ящика черные мины и класть их на подушку, откуда они уже сразу попадали в сильные и ловкие руки минометчика. Немало немцев было убито в тот летний день. Но кое-кому все же удалось выскользнуть из партизанской ловушки. Любопытно, что когда оккупанты еще направлялись сюда, на речной пляж, один из местных полицаев, встреченных в пути, шутливо им заметил: «Смотрите, мол, как бы вам назад не пришлось драпать без трусов!». В общем-то, так оно и получилось.

А что касаемо выстрела, который был непроизвольно произведен при выполнении партизанами обходного маневра… Выяснилось, что он отнюдь не был случайным. Среди бойцов оказался предатель по фамилии Морозов. К сожалению, пройдет еще некоторое время, прежде чем скрытый враг будет разоблачен и получит по заслугам. До этого Мише Адамовичу придется еще иметь с ним дело.