Важный господин, которого Миша Адамович считал Пилсудским, велел одному из мужчин, прибывших с ним, видимо, слуге, доставить мальца домой. На одной из лодок пана Далиды, стоявших на берегу, тот переправил его на другую сторону Щары и отпустил с богом. Миша, сверкая стертыми пятками, во всю прыть помчался домой.

Там его в тревоге уже ждали папка с мамкой, издали им все было видно, они накинулись на сына:

– Тебя же паны могли похитить! И где бы, паршивец ты этакий, мы тогда тебя искали! Ты что, забыл случай с Ниной, старшей своей сестрой?

Нет, он тот летний день, когда в доме тоже поднялся большой переполох, помнил хорошо.

Мимо их деревни на байдарках, а по-местному – каяках, по реке то и дело в летние месяцы катались поляки. Они обычно были в трусах, и жители местечка насмешливо звали их голышами. Местная ребятня носилась за ними по берегу и кричала: «Пановья, бросьте цукерку!». Иногда действительно с середины реки им швыряли горсть конфет или еще каких-нибудь сладостей. И как-то среди шумной и беспечной детворы оказалась Нина. Очень красивая девочка, на которую заглядывались многие деревенские парубки. Что там произошло, неизвестно, но она оказалась в лодке у нескольких таких молодых «голышей». Течением все дальше уносило байдарку, а вместе с нею и Нину, которая, кажется, еще не вполне осознавала, в какую рискованную ситуацию она попала.

Когда о случившемся сообщили Ивану Михайловичу, тот живо оседлал коня и пустился вдогонку за похитителями дочери. Настиг их уже в нескольких верстах от населенного пункта, там, где Щара впадала в Неман, и чуть не силой отбил свою дочь.

Местному населению, состоявшему преимущественно из белорусов, жизнь «под поляками» не нравилась. Они немало терпели притеснений от власти. Её олицетворением служил пан Далида, которому принадлежали лучшие угодья в округе. Даже за то, чтобы сходить в лес за ягодами или грибами, нужно было спрашивать особое разрешение и платить что-то вроде налога. В противном случае отнимали корзины, вываливали содержимое и уничтожали. Могли порой нарушителям правил, установленных богатеем, и бока крепко намять.

О самом пане Пилсудском мужики сочиняли всякие нелицеприятные частушки. Правда, творчество сие грозило им самыми серьезными неприятностями, и поэтому они их распевали на тайных вечеринках в чьей-нибудь избе. Одним из таких излюбленных мест в старинной Щаре был дом Адамовичей. Вот одно из народных творений тех лет:

– Пан Пилсудский стратил разум

Пошел косить сено козам

Косил, косил, перестал,

Аж хворобу бог послал.