В конце сентября 1987 года с переговорного пункта в Пронске неожиданно позвонила мама, Надежда Васильевна. Если позвонила, значит, что-то случилось. Выслушав её, понял, что она просила приехать постеречь стадо, так как подходит очередь, а отчим или «дед», как она называла его, слёг. Отказать я не мог.

На следующий день оказался в родной деревне Княжой и сопроводил на машине, возившей доярок, отчима в больницу, так как прошёл дождь, и на «жигулёнке» не выбраться из наших оврагов. Наутро подрядился пасти деревенское стадо. Стерёг его редко, и в этом виделась особенная, чуть ли не праздничная обязанность. Всегда любил в начале листопада выходить со стадом за околицу, когда рябины на опушке леса и кусты калины в лощинах стояли цветасто разукрашенные, словно ярмарочные девахи, продающие антоновку. Пурпурные созревшие ягоды привлекали дроздов, перелетающих с куста на куст трескучими стаями. Особенно приятно наблюдать за ними в погожий день, когда невесомый полёт паутин, неспешно уплывавших в голубую дымку, создавал неповторимо радостное настроение, подчёркнутое лёгкой печалью увядания. В такие дни можно бесконечно любоваться красочным пейзажем, когда не только природа, но и разномастное стадо бурёнок добавляло ярких мазков в палитру нарядной осени.

Но в этот раз любование прервалось, словно заслонилось тучей, когда в Шамятинской лощине появился Михаил Иванович – товарищ отчима. Внешне неуклюжий, он шёл хо́дко, выбрасывая вперёд бадик, и, остановившись, поторопил:

– Вовка, собирайся! Друг мой скончался… Я побуду со стадом, а тебе мать велела вернуться.

Известие ошарашила лишь на минуту, потому что отчим в последние дни еле ходил, очень исхудал, и видно было, что смертельно болен. Прожил он с мамой 17 лет: плохо ли, хорошо ли – теперь уж всё равно.

Тем же вечером, добравшись до телеграфа в Пронске, позвонил в Москву тёте и младшему брату – попросил его привезти продуктов для поминок, дал телеграмму старшему Александру в Милославский район. Того ни о чём не просил, зная его вечное безденежье и бесшабашность. Сам приедет – и то хорошо.

Началась обычная суета, ставшая вполне привычной, так как родственники в последние годы уходили один за другим, и не было ничего страшнее привыкнуть к этой траурной круговерти. Но, видно, пришла такая печальная полоса, и ничего не оставалось, как терпеть.

Похоронив и помянув отчима, родственники разъехались, а старший брат оставался, пока была выпивка. Мы с младшим помогали по хозяйству несколько дней после его отъезда, а главное, решили отвести телушку в «Заготконтору»; там же по объявлению нашли покупателя на корову, считая, что маме не хватит сил заниматься серьёзной скотиной. Оставили разной птицы десятка четыре да пару овец. Овцы – вопрос спорный, но решили пока подержать, если имелось заготовленное на корову сено. С поросёнком же рано разделываться – надо ждать морозов.

Вскоре и младший брат, набрав гостинцев, собрался в Москву. Довёз его до автостанции, и он уехал, чтобы отправиться на очередную вахту в Ямбург, где работал экскаваторщиком на газовом промысле, и я остался с мамой. Пожил несколько дней, занимаясь мелкой работой, и пришло время отъезда. Собирался со стыдливым чувством, не представляя, когда вновь приеду. Мама будет ждать меня, как никого из сыновей, ведь она знала, что теперь буду иметь уйму времени, если недавно стал «свободным художником», хотя не понимала до конца, что означало это выражение.

Вытекало оно из знаменательного события: летом я подписал с издательством договор, охранявший на три года от статуса тунеядца, и в скором времени должна выйти из печати моя первая книга: повесть и рассказы – итог многолетней работы. Теперь надо лишь грамотно использовать свободное время и преодолеть одолевавшие заботы. Как решить их, я  пока не знал, но надеялся, что непременно справлюсь с ними, хотя это будет нелегко. Во-первых, надо прокормиться, ведь гонорара за книгу надолго не хватит; во-вторых, не оставлять без внимания маму; в-третьих, найти согласие с подругой. Получалось, что сочинительство отодвигалось в конец плана, а хотелось, чтобы он начал исполняться именно с этого пункта. Тогда и остальные будут решаться без лишних проблем, по мере поступления.

И всё бы ничего, но мама впервые оставалась одна. Даже в войну была со свекровью и свёкром, с детьми, а теперь полное горькое одиночество, если тремя месяцами ранее похоронила дочь. А что значит для матери потеря ребёнка, я вполне представлял, имея сына-подростка. Поэтому и чувствовал себя предателем по отношению к ней. Единственное, чем мог обрадовать её и себя, так это тем, что знал: не пройдёт и месяца, вновь приеду. Теперь я вольный человек, хотя бы в этом.

Перед отъездом набрал картошки, зарубил двух уток, мама ощипала их и опалила в печке, разделала и набила нутро крапивой, чтобы не испортились; хотя наступил октябрь, но дни выдались тёплыми, правда, и ехать-то до столицы всего четыре часа. Приготовив гостинцы, выгнал «Жигули» из гаража – подтвердил неминуемый отъезд и увидел, как мама изменилась в лице.

Сколько себя помнил, момент расставания всегда горек. Но если совсем недавно знал, что, уезжая, не оставлял маму одну, то теперь всё изменилось, и мои обещания в момент отъезда выглядели весьма туманными. Тем не менее, обняв её на прощание, пообещал вернуться к сороковому дню кончины отчима. Впереди ждало общение с сыном, встреча с Леной, да и кое-кого из товарищей хотелось увидеть. Ну, и, конечно, поработать над романом, ибо близилось его завершение, а это особенно заставляло сосредоточиться. Поэтому сказал маме строго, но обнадёживая:  

– Ну что переживаешь?! Знаешь же, что теперь часто буду ездить, ещё надоем!

– Не говори так! Разве может сын надоесть матери! – воздохнула она и уткнулась мне в плечо, завсхлипывала.

Растерявшись, я молчал, не зная, как поступить, но в какой-то момент будто током ударило: «Что же у меня совести совсем, что ли, не осталось?! Как могу бросить её?!» Посмотрел маме в глаза и решительно сказал:

– Поездка откладывается! – А она ещё сильнее заплакала.

Повинуясь неожиданному решению, выгрузил из машины картошку, уток, пишущую машинку, которой не успел воспользоваться в этот хлопотный приезд, не первый год работая над романом.