Зимняя война является знаковой темой для истории Северо-западного Приладожья – как территории, присоединённой к СССР именно в её результате. Меж тем, этому важному событию посвящена только одна из восьмидесяти страниц очерка истории Лахденпохского района, с которого начинается книга куркиёкского краеведа И.В. Петрова. Такой малый объём текста должен был бы предполагать его энциклопедическую лаконичность. Однако, по теме не только не дано ни единой иллюстрации, но и не приведено, что совсем  уж странно, никаких цифр. Эта поразительная малоинформативность, вообще невнимание к этому вопросу напоминает о специфическом советском отношении к «незнаменитой войне» (А. Твардовский).

Мы убеждены, что краеведческая литература, если она не носит специального справочного характера, должна заострять внимание на проблемных вопросах, быть публицистичной. Но в данном случае автор и в том малом, что он говорит о Зимней войне, весьма осторожен, пытается высказываться безоценочно. Эта напускная безоценочность очень походит на молчание заинтересованной стороны.

Маленькой Финляндии ставит ультиматум держава, занимающая 1/6 часть суши, и желающая ещё больше. По прихоти гиганта надо было «передвинуть границу на Карельском перешейке», то есть лишить сотни тысяч людей дома, земли и малой родины, оставить процветающий южный регион. Как Давид супротив Голиафа, на глазах всего мира Финляндия решилась противостоять Советскому Союзу. Справедливо признанный военным агрессором, последний в декабре 1939 года был исключён из Лиги Наций. Весь мир был потрясён фотографиями жестоких бомбёжек беззащитных финских городов и селений. Петров же пишет обо всём этом так: «Россия и Финляндия оказались втянуты в войну, которая получила название “зимняя война”»[1].

Понять эти странные слова о том, что Россия якобы была втянута в войну, можно двояко. Во-первых, здесь не исключена прямая подтасовка: если под Россией почему-то подразумевается Советский Союз, то его явно никто не «втягивал» в войну. Другое предположение, которое мы можем сделать – это то, что авторы являются сторонниками национального подхода к истории. То есть могут мыслить искусственно вырезанную большевиками из имперского пирога территорию РСФСР отдельно от Советского Союза – на том основании, что именно эта его часть в ходе «парада суверенитетов» в 1991 г. была преобразована в государство, получившее название «Россия». В таком случае, мы имеем дело со своего рода краеведческим подходом к истории на макроуровне. А это вызывает не меньшее недоумение. Например, львовские краеведы-националисты, руководствуясь этим подходом, могли бы написать: «В результате Украина и Германия оказались втянуты в войну, которая получила название “отечественная война”». К сожалению, «ограниченность регионального подхода, обусловленного национальными или местными (“краеведческими”) интересами историков», часто снижает уровень исторических изысканий, проводящихся на территории бывшего Советского Союза[2].

Кстати, если обратить внимание на цифры, то скорее та же Украина была втянута в Зимнюю войну. Каждый третий советский солдат, погибший на этой войне – украинец[3].

«Война началась 30 ноября 1939 года»[4] – «безоценочно» продолжает Петров. Интересно,  что как только речь в книге заходит о Второй мировой войне, стиль кардинально меняется. Сравним с написанным через одну страницу: «22 июня 1941 года Германия напала на СССР»[5]. В другой книге куркиёкских краеведов (пожелавших на сей раз остаться анонимными), говорится и о «нападении Финляндии, которое произошло 29 июня 1941 года»[6]. Таким образом, когда нацистская Германия нападает на равного противника, или когда маленькая Финляндия пытается взять реванш у сильнейшего соседа – это справедливо называется Петровым «нападением». А когда Советский Союз, разыграв «неуклюжую провокацию» (К. Маннергейм), нападает на слабого, это называется «война началась»... Когда СССР начинает в 1939 году захватническую войну с Финляндией, то это необходимо ему, «чтобы обезопасить Ленинград от нападения»[7]. Когда же Финляндия в 1941 году пытается вернуть свои земли, то тут Петров не хочет допустить у читателя и мысли о возможности справедливого характера этих действий: «немцы предложили финнам принять участие в войне под предлогом возвращения утраченных территорий»[8]. Высказывание абсурдное! Во-первых, финны, выходит, не могли самостоятельно догадаться о том, что им нужны эти территории. Во-вторых, если продолжать подозревать за автором осмысленность употребления слов, становится неясно, какие же истинные цели преследовали финны, раз возвращение территорий было всего лишь предлогом.

В упомянутой книжке «Лето 1941 года в Куркийокском районе» есть и более сильные выражения. Например, один из заголовков гласит: «Банды Гитлера напали на нашу страну»[9]. Здесь краеведы уже совершенно вероломно переходят границы объективности: регулярную армию, причём с образцовой дисциплиной, ни при каких условиях нельзя называть «бандами». Это Красная армия в пору своего появления представляла собой банды – разрозненные деморализованные отряды грабителей, терроризировавшие население собственной страны. Кроме того, краеведы забывают, что 23 августа 1939 года СССР с теми же «бандами Гитлера» заключил секретный договор, по которому страны-агрессоры разделили между собой сферы влияния в Восточной Европе. Спустя неделю Германия нападает на Польшу. Вскоре к ней присоединяется и Советский Союз. 28 сентября 1939 г. эти страны, довершившие уничтожение независимого польского государства, заключили договор о дружбе и границах. Таким образом, Германия и СССР стали инициаторами Второй мировой войны.

По договору с Германией к сфере интересов СССР была отнесена и Финляндия, нападение на которую произошло всего три месяца спустя после начала мировой войны, с повторением польского сценария нацистов – военной провокации на границе.

Советский Союз оправдывал свои территориальные претензии к Финляндии необходимостью «обезопасить Ленинград от нападения» – об этом нам не преминул сообщить и Петров[10]. Но, во-первых, Финляндия была государством нейтральным, и СССР сам вывел её из этого состояния. Во-вторых, в силу известных договорённостей с Германией, исключалась и возможность нападения этой страны на СССР через территорию Финляндии.

«У сильного всегда бессильный виноват:/Тому в Истории мы тьму примеров слышим»… В самом деле, как не вспомнить тут диалог Волка с Ягнёнком из басни Крылова:

«Вы сами, ваши псы и ваши пастухи,

Вы все мне зла хотите

И, если можете, то мне всегда вредите,

Но я с тобой за их разделаюсь грехи". –

"Ах, я чем виноват?" – "Молчи! устал я слушать,

Досуг мне разбирать вины твои, щенок!

Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать".

Сказал и в темный лес Ягнёнка поволок».