Попытки написать «Шахнаме» (شاهنامه) предпринимались задолго до Фирдоуси. Первые попытки относятся к VIII веку. Это общее стремление проходит красной нитью через иранское литературное творчество.

До арабского завоевания был собран огромный материал по истории преданий о царях Ирана в «Хвадай намак» [("Книга государей", "Книга владык") – среднеперсидский свод иранских эпических преданий и придворных хроник, кодифицированный, по-видимому, лишь при Йездегерде III (7 в.)] Книга явно появилась по заказу могущественных сасанидских монархов в эпоху политического расцвета династии Сасанидов. Арабское завоевание заставило подневольные народы обратиться к своему прошлому. Под непосредственным влиянием ш у у б и т с к о г о духа воссоздается материал «Хвадай намак»). (Шуубия – движение в Арабском халифате среди неарабских народов, отрицавшее претензии арабов на руководящую роль в культурной (иногда и в политической) жизни стран ислама.)

Почин был сделан Ибн аль-Мукаффой в 760 году. Он перевел «Хвадай намак» на арабский язык.‎ С VII по Х в.в. «Книгу государей» воспроизводили другие авторы. Среди них было много исфаганцев. (Османов М.Н., Своды иранского героического эпоса («Худай-Наме» и «Шахнаме») как источники «Шахнаме» Фирдоуси, «Ученые записки института Востоковедения», 1958, т. 19.)

В Х веке предпринимаются попытки возродить древнеиранский эпос на родном новоперсидском языке. Свои «шахнаме» создают Абу-ль-Муайяд Балхи и Абу Мансур Мухаммад бен Ахмад, псевдоним - Дакики́ (دقیقی). Исключая Дакики (5 тысяч бейтов), до нас не дошло почти ничего.

Следует упомянуть в этой связи Абу́ Рейха́на Мухамме́да ибн Ахме́да аль-Бируни́. Годы жизни 04.10. 973 – 09.12.1048. Он не был поэтом, но проявлял склонность к точным наукам. Известна его работа («Сохранившиеся следы древних преданий»). Он писал только на арабском языке. Здесь он приводит ряд легенд и преданий о том, как люди представляют себе сотворение мира. Говоря о представлениях иранцев, Бируни замечает:

• об этом уже рассказал в «шахнаме» Абу Али Мухаммад бен Ахмад аль-Балхи». Отсюда ясно, что Бируни знал «шахнаме», написанное балхским поэтом. Высказывалось предположение, что Бируни указывает на دقیقی, но, очевидно, здесь имеется в виду другой автор. Бируни вполне достоверен.

Имеется еще одно свидетельство относительно эпоса. Историк Х века Мутаххар Мукаддаси (مقدسي) написал около 966 года книгу «Сотворение». В этой книге Мукаддаси упоминает имя автора Мас’уди Марвази и три бейта из его произведения:

«Вот что говорил по-персидски Мас’уди:

Первым к шахству пришел Каюмарс * Владел им, чтобы править во дворце * Поскольку был падишахом тридцать лет * Повсюду его приказы имели силу».

В конце книги Масуди говорит:

Исчезло время Хосровов * Поскольку утратили волю к власти над миром.

• ясно, что существовала книга, подобная «Шахнаме». Но здесь имеется одна заминка. Первые два бейта различаются размером. В первом случае: متقارب (мутакариб), во втором случае: خزج (хазач). В персидской и арабской поэзии существовал закон, согласно которому в одном и том же произведении не могут использоваться разные размеры за исключением некоторых поэтических произведений.
• у нас нет оснований сомневаться в свидетельствах Мукаддаси, так как имеется еще упоминание Масуди у поэта XI века Саалиби (سعالبي).

Предпринималась также попытка создать «шахнаме» в прозе. В ее достоверности нет сомнений, ибо об этом упоминает сам Фирдоуси. В 957 году в Тусе ее осуществили четыре знатока преданий. В науке их произведение называется «Абу-мансуровское шахнаме» по имени правителя Хорасана Абу-Мансура. Его доверенное лицо, призванное руководить работой, тоже звали Абу Мансур. «Абу-мансуровское шахнаме» является самым старым датированным текстом на персидском языке, дошедшим до нас. Причем, только в предисловии.

А в это время уже жил Дакики, взявший на себя ответственность создать «шахнаме» в поэтической форме. Очевидно прежние «шахнаме» не удовлетворяли правителей. После гибели Дакики Фирдоуси (فردوسی), которому было около 40 лет, взялся за это труд, и историческая задача была решена. Фирдоуси тоже выполнял социальный заказ.

Теперь несколько слов о двух поэтах Мунджике Термези (ترمزی) и упомянутом Абу Мансуре Мухаммаде Дакики. Термез расположен в долине реки Сурхандарья. Город известен богатейшей доисламской культурой. (Айртамский фриз, буддийские документы на санскрите и т.д.). Термез был крупным культурным центром. Он дал немало великих имен.

Точно известно, что Мунджик Термези жил в середине второй половины Х века. Он родился в семье местного феодала. Чаганиан (چگانیان – چغانیان) - часть долины Сурхандарьи входила в состав Саманидского царства и принадлежала местным эмирам. Они составляли династию Мухтаджидов.

Мунджика упоминает в своем «Сафар-наме» (Книге путешествий) Насири Хосров. Он рассказывает, как в Тебризе к нему подошел поэт Катран (قطران) и попросил разъяснений некоторых стихов в диване Мунджика. Это свидетельствует о большой популярностии последнего. Из его большого дивана до нас дошло всего лишь около 260 бейтов.

Из этих бейтов и некоторых других источников мы можем сказать, что Мунджик был превосходным мастером поэзии. Будучи придворным поэтом, он воспевал радости жизни. Это был период расцвета Саманидского государства. Поэт был упоён призрачным благополучием своего времени. Только иногда он писал на соперников-поэтов инвективы (هجا هجو؛ ), то есть, прибегал к поэзии осмеяния и поношения.

У Мунджика много инвектив, но совершенно отсутствует сатира. Следовательно, он не достиг идейной высоты некоторых своих предшественников и последователей. Вот пример его хаджва:

Эй, хаджи, у меня вовсе не было намерения поносить тебя * Только лишь проверил себя на тебе * Подобно тому как меч пробуют сначала на собаке * И та собака достоинство меча удостоверяет.

• принадлежит изречение: «Отговорка хуже греха».

Дакики является гораздо более колоритной фигурой. Он начал свою деятельность при дворе правителя области Чаганиан, но вскоре, видимо, перебрался в Бухару. Очевидно, он пребывал там в конце правления эмира Мансура (منصور) в начале 70-х годов X века и при дворе эмира Нуха (نوح). Дакики вел праздную жизнь, которая привела его к гибели. Около 80-х годов он был убит на пирушке своим рабом из ревности. Он был еще совсем молодым, лет тридцати.

• нас дошло около 100 бейтов его панегирической и лирической поэзии.

Стихи для шахов – так Дакики называл свои панегирические стихи и героический эпос, подобный «шахнаме», в отличие от любовной лирики. До Фирдоуси он один из первых попытался создать книгу царей. До нас дошли его 1002 бейта. Произошло это потому, что Фирдоуси включил их в свою эпическую поэму и посвятил Дакики несколько строк.

Упомянутые 1002 бейта приводятся не в начале «Шахнаме» Фирдоуси. Они обращены к Заратустре. Этот факт сам по себе свидетельствует о зороастрийских симпатиях Дакики и его оппозиции к исламу. Кроме того, у Дакики есть двустишие:

Дакики любит четыре вещи в мире добра и зла: алые губы, звуки чянга, красное вино и зороастрийскую веру.

И с такими стихами Дакики выступает в Х веке в центре мусульманского богословия! Причем эти стихи не единственные. В другом бейте он заявляет:

• богом, никогда не увидит рая тот, кто не следует учению Заратустры.

Остается пока неясным, был ли Дакики зороастрийцем. Несомненно, однако, что поэт уже в молодости владел незаурядными творческими способностями и был одним из тех мастеров поэзии, которые первыми приступили к составлению «шахнаме».

На Дакики заканчивается бухарский период развития иранской поэзии. Следующий ее этап связывается с новым властителем Махмудом Газневи. Между тем Фирдоуси творил свою «Шахнаме» в период правления династии Саманидов.

Сведения о Фирдоуси можно подчерпнуть в таких работах ученых, как: «История персидской литературы», глава V, Е.А. Бертельс; «Фирдоуси», Дьяконов М.М.

940 – 942 – приблизительная дата рождения Фирдоуси. Он родился в день смерти Рудаки в местечке Бадж, недалеко от Туса, в семье землевладельца. Эта среда повлияла на формирование его характера. Она сохраняла древние традиции культуры и языка. Не известно, знал ли Фирдоуси среднеперсидский язык, но, очевидно, знал о попытке Дакики написать «Шахнаме». Несомненно, ему была известна попытка написать прозаическую версию «Шахнаме». Значит, он был полностью подготовлен к написанию книги царей.

Возможно, он смог воспроизвести отдельные части будущей книги перед тем, как заняться созданием ее полной версии. Он потратил на свое «Шахнаме» 15 лет и закончил книгу в 60-летнем возрасте. В это время начинается брожение в Саманидском государстве, власть Саманидов становится неустойчивой. В 950 году, когда Фирдоуси закончил книгу, эта власть рухнула.

Таким образом, иссяк и источник материального обеспечения культуры. Бухара находилась во власти тюрок Караханидов, для которых «Шахнаме» не представляла интереса. В Газни правил Махмуд Газневи, приверженный суннитскому вероисповеданию. Наконец, в западном Иране правили Буиды (بوئد).

По-видимому, Фирдоуси не предпринимал попыток заинтересовать своей книгой Буидов, которые, между тем, симпатизировали шиизму, как и сам автор книги царей. Очевидно, он полагал, что этот поступок будет выглядеть как акт, враждебный Газневидскому государству. Фиордуси отвез «Шахнаме» Махмуду, сделав вторую редакцию (около 1080 года) книги. Турецкий иранист Ахмед Атеш написал в 1954 году статью о Фирдоуси, в которой пытается доказать, что вторая редакция «Шахнаме» была осуществлена автором в 1020 году.

Что же побудило Фирдоуси отвезти «Шахнаме» в Газни? Дело в том, Махмуд Газневидский содержал при своем дворе поэтов, ученых и богословов. Он не скупился на вознаграждения. Но для Махмуда концепция «Шахнаме» была неприемлемой. В произведении Фирдоуси выражались идеи паниранизма и обожествления власти иранских царей, исповедовавших чуждую религию.

Свиту поэтов при дворе Махмуда возглавлял Ансари (عنصری). До нас дошли его стихи, содержащие прямые выпады в адрес Фирдоуси и его «Шахнаме». Их допускал и другой поэт – Фаррахи (فرخی). Таким образом, вокруг Фирдоуси постепенно сложилась обстановка травли. Фирдоуси был вынужден по приезде в Газни скрываться от своих преследователей.

Некоторое время он находился в Герате, где написал сатиру на Махмуда. Эти сатирические стихи сохранились до наших дней. Причем значительная часть бейтов встречается и в «Шахнаме». Но это, вероятно, позднейшая фальсификация.

Фирдоуси бежит затем к Буидам, где его уже стало преследовать мусульманское духовенство, которое не мирилось с древнеперсидскими традициями. В Мазандаране, где правил представитель старой династии Буидов, он предложил «Шахнаме» местному правителю. Отсюда он перебирается в Багдад, который тоже находился под властью Буидов. В то же время город был мусульманским центром, где господствовал арабский язык.

Фирдоуси нуждался в реабилитации, и потому написал поэму «Юсуф и Зулейха» на кораническую тему. Поэме предшествует вступление автора, написанное размером متقارب. В нем Фирдоуси прибегает к покаянию и доказывает свое подлинное благочестие. Содержание поэмы состоит в том, что Зулейха сначала пытается добиться любви Юсуфа, но, потерпев неудачу, начинает интриговать против него.

Высказываются сомнения в том, что поэма принадлежит Фирдоуси. Иранский ученый Моджтаба Минави (مینوی‎) выступил с опровержением авторства Фирдоуси данной поэмы. Один из его аргументов сводится к тому, что автор «Шахнаме» не мог написать столь малохудожественное произведение. (Ученые записки ин-та Востоковедения № 5, 1948 г.). Доцент Тагирджанов А.Т. в вышеприведенном сборнике осторожно возражает Минави, признает его аргументы не вполне состоятельными.

• имеет много рукописей, среди которых наблюдаются большие расхождения. Попытки создания критического текста книги пока не увенчались успехом. В издании нашего последнего критического текста положен принцип, предложенный Бертельсом. Он состоит в отказе от намерения восстановить подлинный текст и взятии за основу восстановленной рукописи XIII века. Рукопись хранится в Лондоне. Немецкий иранист Вольф (Fritz Wolf) посвятил 20 лет своей жизни составлению словаря . Но он пользовался некритическим изданием книги французского ученого Моля (Julius Mohl).

В «Шахнаме» различаются три основных части: мифологическая, где содержатся сказания из древних сборников «Веды» и «Авеста»; дружинная часть, тоже воспроизводящая мифологические сказания, но уже позднего феодального периода. Например, сказание о Рустаме; сасанидская, содержащая, наряду с легендами, исторические факты, в частности, те из них, которые касаются арабского завоевания.

Кроме того, в «Шахнаме» имеется цикл морально-этических отступлений, а также романтических отступлений, в которых излагаются концепции и отдельные мысли самого автора. Например, в «Заль и Рудабе»٫ «Ширин и Судабе». Наиболее интересно Бижан и Манижа. Видимо, такие романтические отступления содержались в источниках, которыми пользовался Фирдоуси.

Имелись ли у Фирдоуси продолжатели? По этому вопросу существует богатая литература. Первым выступил на этом поприще младший современник и земляк Фирдоуси – Асади Туси (طوسی), который творил примерно в первой половине XI века. Умер приблизительно в 1080 году (лучше сказать, в 80-х годах XI века). Это очень колоритный автор и как продолжатель Фирдоуси он выступил в «Гершасп-наме», по имени одного из персонажей иранского эпоса.

Это имя в форме (krshaspa) фигурирует даже в Авесте. В предисловии к поэме Туси заметил, что Фирдоуси не сумел использовать полностью предания старины, и он компенсирует упущение дополнением о великом богатыре Гершаспе. Поэма написана размером متقارب, она несколько архаична и значительно уступает «Шахнаме» по объему и мастерству.

Предпринимались другие попытки написания «Шахнаме», в большинстве случаев анонимные (до 10 таких попыток). Например, создавался цикл поэм, посвященных потомкам Рустама. Известны последователи Фирдоуси до XII века. Затем попытки творчества в этом направлении возобновляются уже в эпоху сельджуков.