Подшивка журнала МОЛОКО за 2008 год

* * *
 
В саду зацветает шиповник.
На ветке поёт соловей –
Отчаянный юный любовник
Восторженной песни своей.
 
Шипы ему петь не мешают.
Они бередят его кровь.
А раны - они украшают.
Они возвышают любовь.
 
О, розовый пламень востока,
Цветущий на ветке зари,
Твой свет, как шиповник, жестоко
Сжигает меня изнутри.
 
Тебе я, читатель, открою
Заветную тайну свою.
И сам я бываю порою
Подобен тому соловью.
 
Восторженный музы любовник,

                    * * *
 
Покуда над Ольшанкою
Серёжками красуется,
Жеманится, кудрявится,
Невестится ольха,
Над тихою Ветлянкою
Старушечьи сутулится,
Скрипит ветла засохшая,
Не чая жениха.
 
К уютной речке Вязовке
Удилищем привязанный,
Почуешь ближней Липовки
Медовый аромат.
Пусть небогата Вязовка
Налимами за язями,
И малому подлещику
По-детски будешь рад.
 

***
 
Лейтесь, люди, весенним разливом
Изрыдайтесь, изсмейтесь на век
На земле все живое родимо
С тем зовет кто себя – Человек.
 
Я стихи набираю из сердца
Как ладонями водную гладь
Пейте милые, светлые, пейте
Разольется в душе благодать.
 
Век людей - не короткий, не долгий,
Он, как раз, чтобы счастье познать.
Оттого на земле очень просто
Жить, смеясь, а потом умирать.
 
Не должно у людей быть страданий,
Не должно быть печального дня.
Серебристое небо над нами,

Неопалимая  Купина
                                       Посвящается Льву Горину
                  
Во всех воплощеньях земных
И скитаньях,
В отчаянном поиске
Смысла и света
Россия – извечное нам
Испытанье
Мечтой неотступной,

Весенний мотив
 
Мы с тобой
Натворили бед,
Мы с тобой
Наломали дров…
То, что ты
Не со мною, -
Бред.
Годы вырыли
Черный ров.
 
Лишь себя я виню,
Лишь себя.
Нужно было стучаться
Сильнее,
Не сдаваться и ныть:
«Не судьба…», -
Двери с петель срывать,
Стервенея.
 
Как же нас
Угораздило так
Разминуться
На этой планете!
Я не знаю, кто друг мне,
Кто враг,
Знаю только,
Что порваны
Сети.

Диалог у колодца

*  *  *
Лес обгорелый,
десяток избенок,
морок нетрезвых ночей.
Плачет в оставленном доме ребенок.
- Чей это мальчик?
- Ничей.
Невыносимая
воля в остроге,
вязь бестолковых речей.
- Чей это воин,
слепой и безногий,
помощи просит?
- Ничей.
Словно во сне, великана связали,
гогот вокруг дурачья.
- Чья это девочка
спит на вокзале
в душном бедламе?
- Ничья.
Остервенело
в рассудке и силе
продали это и то.
- Кто погребен
в безымянной могиле
без отпеванья?

О, женщина – прекрасные слова,
О, женщина – творенье божье.
О господи! – как хорошо,
Что на земле без них никак
И просто не возможно.
 
О, женщина – величие твое
Воспето многократно.
О, женщина – венец любви,
И не для кого это не странно.
 
Пусть в праздничный весенний
День улыбка Ваша украшает.
Пусть добрые слова звучат,
Искрит шампанское и сердце Ваше
От теплых, нежных слов
На время замирает.
 
 
 
Ода берегине
 

*   *  *
Шелест старых мхов под лёгким шагом
прошлогодней ветошью пахнёт, –
мне сегодня многого не надо, –
мха и трав душистых переплёт
стелется ажурною мережкой
в пёструю неровную гряду
и ползёт прерывистою стежкой
к ряскою покрытому пруду.
 
Томная вечерняя прохлада,
и распев лягушечий густой, –
мне сегодня многого не надо, –
слышен у запруды под мостом,
переливом лунная дорожка
по воде усталого пруда
тянется печально и сторожко,

-          Алло.

-          Света, привет.

-          Привет, я тебя узнала.

-          Как дела?

-          Нормально.

-         Да, мой звонок тебя явно не обрадовал. Ты не

хочешь со мной разговаривать?

ЦВЕТЫ С ДЕВИЧКИ

Не знаю, кто как, но прежде я всегда недолюбливал 8 Марта, а однажды просто возненавидел этот день. Но теперь нет особой причины вспоминать недобрым словом тогдашний женский праздник, потому что цветы — главная забота моей молодости — продаются чуть ли не на каждом углу, а тридцать лет назад это был необыкновенный дефицит.

Сейчас я пытаюсь расставить по порядку всё произошедшее, стараюсь вспомнить, как и с чего это всё началось. Мне очень нужно поделиться тем, что я пережил, и осмыслить наконец случившуюся со мной невероятную историю. И я должен к чему-то прийти, определить смысл случившегося, найти выход для себя в своей грядущей жизни.

А было так. Помню, почти месяц я не мог написать ничего путного. Свежие мысли почему-то перестали озарять мою голову. Я ни на чем не мог сосредоточиться, что для меня было очень странно – как будто бы мне подменили и голову, и сердце.

Ровно в полночь, когда Москва погружается в глубокий охранитель­ный сон, он отодвигает гранитную надгробную плиту над своей мо­гилой и выходит к Кремлевской стене. Кутаясь в шинель (ночи уже стоят морозные - декабрьские, и в одном только мундире, холодно), он несколько минут стоит молча, смотрит сквозь пелену снега и метели на тяжело-каменную глыбу мавзолея, потом закуривает труб­ку и никем не замеченный и не опознанный медленно идет к Спас­ским воротам.

Улица Надежд

Демобилизовался я из армии в последние дни октября тысяча де­вятьсот шестьдесят пятого года. Ехать в город Курск и восстанавли­ваться там на учебу в пединституте, откуда меня призвали на воинскую службу с первого курса, не дав проучиться и одного месяца, было уже поздно. Новые мои сокурсники поди сдают теперь зачеты, готовятся к зимней сессии, и мне их никак не догнать. Общежития мне, скорее всего, не предоставят, стипендии не назначат -всё давно предоставлено и назначено.

У Мити болит голова, по которой ему на днях стукнули молотком.

Митя даже сознания не потерял по-настоящему. Благо, что завалился на мягкое, в клумбу. Добавил, как говорится, не об асфальт, а об грядку. Существенная разница.

Замерло короткое уральское лето на изломе, продолжая щедро баловать жаркими и изморными днями; лишь порой удавалось пробить зыбкой влагой стоячий душный воздух западнику-ветру,  слабыми  рывками налетавшему из-за плотных лесов.

Ворона родилась белой. Абсолютно. Совершенно. Сначала она об этом не подозревала. Сидя в уютном, теплом гнезде со своими братьями и сестрами – обычными воронятами – и нетерпеливо раскрывая голодный клюв в ожидании вкусного кусочка, принесенного Матерью, она ощущала себя обыкновенной вороной. Однако однажды она заметила, что ее перья отличаются от перьев собратьев.

     «Я особенная! Я не такая, как все!»– мелькнула горделивая мысль.

Я заметил давно, что многие люди охотно философствуют о жестокости людей. Откуда такая влюблённость в не самое высокое качество сыновей и дочерей рода человеческого, я долго не понимал, пока нынешним летом, роясь в своём архиве, погребённом на годы в чулане на даче, я не нашёл старую тетрадь, служившей некогда дневником одной молодой женщине, следы которой я давным-давно потерял.

ПРОТАЛИНКА

- Папа, а у нас в магазине обои под покраску продаются?

Полёт летучей мыши

Рассказ

…Не согрешил ни он, ни родители его,
но это для того,
чтобы на нём явились дела Божии.

Святое Благовествование от Иоанна
(гл.9, п.3)

Два раза в своей жизни я видел слёзы и смех одновременно.
В январскую стужу – луч палящего июльского солнца. Вперемешку. Внахлёст…

Почнемъ же, братие, повесть сию
отъ старого Владимира до нынешнего Игоря,
иже истягну умъ крепостию своею
и поостри сердца своего мужествомъ;
напълнивъся ратнаго духа,
наведе своя храбрыя пълкы
на землю Половецкую
за землю Русьскую, -